С точки зрения Ганнибала. Пунические войны. - Гай Аноним
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начальник конницы забрал также половину вспомогательных войск и конницы и пожелал устроить собственный лагерь.
Ганнибал, естественно, был отлично осведомлен обо всех этих событиях: перебежчики и собственные лазутчики регулярно докладывали ему о нараставшем у римлян бардаке. Количество войск у Фабия уменьшилось вдвое! Минуций отделился от старика и жаждет новых сражений и славы! Что может быть лучше!
Минуций со своими людьми стоял сейчас на равнине за холмом. Ганнибал занял позицию по другую сторону холма. Тот, кто захватит возвышенность, разумеется, будет в более выгодном положении, поэтому схватка за холм вроде как неизбежна.
На самом деле не так уж принципиально важна была эта позиция — Ганнибал и на равнине неплохо справлялся, — настоящая причина заключалась в другом: пока у Минуция есть половина войска и желание драться, следует этим воспользоваться. И делать это надо быстро, чтобы Фабий не успел остановить своего опрометчивого со-диктатора.
Как и всегда, Ганнибал начал с того, что тщательно разведал местность. Долина здесь была голая — ни леса, ни рощи, ни даже кустов, чтобы засесть в засаде. По крайней мере, так она выглядела со стороны. Зато имелись глубокие овраги, и вот там-то Ганнибал и спрятал пять тысяч воинов — больше просто не поместилось. Издалека их невозможно было заметить.
Минуций наверняка уже решил для себя, что местность не позволяет устраивать засады и вообще как-то проявлять хваленое пунийское коварство. А тут еще малочисленный отряд карфагенян отправился на холм с явной целью захватить доминирующую высоту.
Никто не будет доминировать над Минуцием — спасителем отечества и человеком, победившим несгибаемого Ганнибала!
Минуций пошел в наступление.
Ответные действия последовали мгновенно: пунийцы контратаковали, использовав те самые засадные отряды, спрятанные в ложбинах. Минуций был на грани разгрома, когда Фабий явился к нему на помощь и отогнал врага. Ганнибал отошел, не желая больше рисковать.
После этого Минуций признал правоту Фабия, раскаялся во всех своих опрометчивых поступках, превознес своего спасителя до небес, восхвалил его осторожность, которая, правда, не позволила им разгромить врага, но, с другой стороны, не дала и врагу разгромить их...
Пока оба диктатора обменивались любезностями и филиппиками, срок их диктаторских полномочий истек. Демократия.
* * *
Война в Италии развивалась для карфагенян неплохо, но проблема заключалась в том, что для окончательного разгрома римлян Карфагену требовались победы на обоих фронтах, не только в Италии, но и в Испании. А там дела обстояли несколько иначе.
В какой-то мере «беда» Ганнибала заключалась в том, что «герой должен быть один»: Ганнибал не мог находиться в Испании, потому что он находился в Италии. На этой, казалось бы менее сложной территории Ганнибал оставил вместо себя Ганнона с войском.
Гней Корнелий Сципион с двумя легионами вошел в Испанию в августе 218 года до н. э. и расположился у Эмпорий. Опираясь на этот ключевой пункт, он начал передвигаться по всему побережью, а затем и по внутренним землям полуострова (территория современной Каталонии), везде агитируя за римлян и подчас прибегая к более весомым аргументам в виде остро заточенных металлических предметов. В результате северо-восток Испании, от предгорий Пиренеев до северного берега реки Эбро (Ибер), склонился к римлянам.
Ганнон сразился с латинянами у местечка Кисса (район современной Лериды). Сципион легко разбил Ганнона и забрал
Карфагенская Иберия и территории основных племен
добычу, которую Ганнибал «сбросил» Ганнону, когда уходил в Италию.
К югу от Эбро стоял Гасдрубал — брат Ганнибала, охранявший испанские владения Карфагена на этом участке. Узнав о поражении Ганнона, Гасдрубал бросился тому на помощь, но опоздал. Он переправился через Эбро и попал к «шапочному разбору»; все, что ему оставалось, — это напасть на экипажи римских кораблей.
Наступала зима, и Сципион отправился в Тарракон. Пока римляне отдыхали и бездействовали, Гасдрубал спешно укреплял города к югу от Эбро. За зиму 218/217 года до н. э. Гасдрубал оснастил сорок боевых кораблей. Флотом карфагенян командовал Гимилькон. С этими сорока кораблями он двинулся вдоль побережья, по суше к Эбро перемещалась карфагенская армия во главе с самим Гасдрубалом.
Возле устья реки Эбро произошло сражение «река-море», которое завершилось для пунийцев поражением практически фатальным. Римляне захватили двадцать пять карфагенских кораблей и сделались хозяевами акватории — отныне они господствовали вдоль побережья, от Каталонии до Адриатики. В Карфагене схватились за голову и быстро отправили семьдесят кораблей — спасать ситуацию. Эскадра добралась до Сардинии, передохнула и пополнила запасы, после чего летом 217 года до н. э. подошла к побережью Италии — недалеко от нынешнего города Пиза. Попутно эти корабли еще прихватили груз с римских торговых судов, которые направлялись в Испанию — везли все необходимое для армии Сципиона. Это, конечно, было удачно для Карфагена — и весьма досадно для Рима.
Поэтому сто двадцать римских кораблей под командованием Гнея Сервилия погнались за семьюдесятью карфагенскими судами. Карфагеняне искусно ушли от преследования. Мореходами они были куда более опытными, и корабли их обладали значительно лучшей маневренностью, чем хорошо вооруженные, но тяжелые и неуклюжие римские квинквиремы. Однако римский флот преградил путь карфагенскому, поэтому, покружив на месте, тот вынужден был повернуть назад и возвратиться домой ни с чем.
Гней Сервилий бросил якорь в Лилибее (Сицилия), а оттуда направился прямо к африканскому берегу. Он обложил данью жителей Керкеннских островов, возвратился на Сицилию, захватил по дороге остров Коссиру, похозяйничал и там — короче, показал всему миру и Карфагену в первую очередь, кто теперь господствует на море.
Брат Гнея — Публий Сципион, проконсул, привел корабли к Тарракону. Там он высадился с сухопутной армией, численностью, как предполагают, около восьми тысяч человек. Это войско соединилось с силами Гнея Сципиона. Римлян стало в Испании много. Даже слишком много.
На протяжении всего лета 217 года до н. э. Гасдрубал был озабочен кельтиберами, которые в очередной раз взбунтовались против очередной попытки подчинить их себе (ни римлянам, ни пунийцам так и не удалось добиться
