День Астарты - Александр Розов

— Привет, черный бвана! Докладываю: хороший белый негр сильно-сильно работает!

— Хоб, ты уже задолбал этой шуткой! — обиженно произнес Динго.

— А мне весело, как ты каждый раз теряешься, — сообщил тот и заухал, как смеющийся тролль в детском мультике.

— Сейчас поймаю медузу, — пригрозила Бимини, — и швырну тебе в физиономию.

— Ладно, не дуйтесь, — Хоб добродушно махнул своей внушительной лапой, — Просто я скучаю в одиночестве. Клакс на мотоботе укатил тралить на южную стену барьера, а вертихвостка Фунди уже полчаса торчит на дне и ставит опоры под восьмой сегмент платформы. Только пузырьки: буль-буль-буль. Одиночество. Тоска.

Динго вздохнул и сообщил:

— Девчонки, это Хобарт Освальд, самый вредный янки в галактике, но зато классный драйвер и механик. Хоб, это Жанна Ронеро из Канады и Зирка Новак из Польши.

— Хобарт Освальд, — повторила Жанна, — Сержант Освальд, спецотряд по борьбе с терроризмом с субмарины «Норфолк».

— Бывший сержант бывшего спецотряда, мэм. — уточнил янки, — Сейчас я каторжник, прикованный ошейником к плантации вот этих ребят. Ничего личного. Это бизнес.

— Ты правда каторжник? — недоверчиво спросила Зирка.

— Чтоб мне лопнуть, если вру. Нас тут трое каторжников. Очень удобно для покера и преферанса, а для бриджа нужен четвертый. Хорошо, что наша Фунди всегда может склеить толкового парня, который умеет не только трахаться, но и шлепать картами.

Зирка еще более недоверчиво покачала головой.

— Или я чего-то не понимаю, или ты не боишься лопнуть.

— Не веришь — спроси у этой девчонки, — посоветовал Хоб, кивнув на Жанну.

— Он действительно каторжник, — подтвердила канадка, — его по-свински подставили в сентябре прошлого года.

— Не меня одного, — уточнил он, — Всю нашу команду вместе с командиром. Эй, босс, можно мне сделать перерыв и выпить по чашке чая со свежими людьми?

— Aita pe-a, — ответил Динго, — Включи конвертер, он пока как раз сожрет твой улов.

— Я к тому и веду, — сказал Хоб, легко спрыгивая из кабины, находящейся на высоте примерно второго этажа стандартной постройки.

Бимини хлопнула ладонью по своему бедру.

— Хоб! Пожалуйста, пользуйся трапом, ОК? Есть техника безопасности.

— Ты замечательная девчонка, но зануда, — сообщил он и, пройдя до края платформы-многоножки, ткнул клавишу на выносном пульте. На платформе сразу ожила некая машина, похожая на самоходную гусеничную цистерну, и поползла к бурой куче.

— А где тут пьют чай? — поинтересовалась Жанна.

— На островке, под бананами, — сообщил Динго, разворачивая глиссер.

— Под бананами? — переспросила она.

— Ну, да. Видишь, они там растут.

На узкой 300-метровой отмели действительно росли древовидные травяные стволы высотой в два человеческих роста. Огромные листья создавали отличную тень, а на толстой циновке рядом с пол-кубовой бочкой и цилиндрическим бойлером, были в некотором беспорядке разбросаны алюминиевые кружки и прочая мелочь.

— В перспективе, — объяснял Динго, — мы надстроим платформу над большей частью барьера атолла, загрузим переработанными водорослями, и получится нормальная плантация на пятьсот гектаров. Лагуна станет почти закрытая, и в ней можно будет разводить bull-kril. Ну, это такие трансгенные креветки размером с колбасу.

— Я знаю, — Жанна кивнула.

— …Или… — продолжал он, — …можно попробовать разводить эламидные водоросли. Эламид это типа каучука. Изобретен недавно, но уже становится ходовым товаром.

— Буржуй ты, Динго, — весело буркнул Хоб, разливая чай по кружкам.

— Вот как? — возмутилась Бимини, — У твоей vahine это называется: «хозяйственный талант», а мой faakane, значит, буржуй. Ни фига себе подход!

— Моя Лорин — потомственная колорадская фермерша, — возразил он, — Ей так на роду написано. А твой парень — потомственный австралийский абориген, верно?

— И что, мне теперь можно только охотиться на кенгуру? — ехидно спросил Динго.

— Ну… — Хоб пожал плечами, — …Я просто высказал свое мнение.

Бимини сладко потянулась и сообщила.

— Лорин, vahine Хоба, вообще-то классная. Она с детьми приезжала на христианские новогодние hauoli-roa…

— Рождественские каникулы, — поправил Хоб.

— Ага… Так вот, это она придумала варить пиво из бумбэрри. Мы ей тут присмотрели хорошую ферму на Нуку-Хива, всего 60 миль отсюда. Типа, в Колорадо она бы могла сдать в аренду свою ферму, а здесь взять эту. Какой смысл 10 лет кататься туда-сюда?

— Это если освободят досрочно, — уточнил Хоб, — Мне дали 20 лет, если вы помните.

— По-любому, какой смысл кататься, — сказала Бимини, — Я не врубаюсь.

— Такой смысл, что Лорин — американка. И я американец. И дети у нас американцы. А, допустим, пожили они 10 лет на Нуку-Хива, и дети точно вырастут меганезийцами. Парню 5 лет, а девчонке вообще 2 года. Тут и к гадалке не ходи, все и так понятно.

— А вы, все-таки, подумайте, — мягко произнесла она.

— Поживем-увидим, — проворчал янки, — Я только с ноября тут сижу. Еще толком не осмотрелся. А ты сразу давишь на психику. Сразу видно, что из королевской семьи.

Динго ласково похлопал свою vahine по попе.

— Прикинь, Би, он сегодня наезжает сильнее, чем обычно. Хэй, Хоб, что случилось?

— TV я посмотрел, вот что!

— Ну, посмотрел. И что?

— И то, — буркнул Хоб, — Большая война на носу. Может, даже, третья мировая.

— А обосновать? — спросила Бимини.

— Да запросто, — сказал янки и, растопырив ладонь, приготовился загибать пальцы, отсчитывая обосновывающие аргументы…

К концу дня, на политико-аналитический диспут за чаем под бананом наслоилось множество других, гораздо более ярких впечатлений. Тем не менее, когда Жанна собралась сладко поспать в уютной гостевой мансарде, в голову внезапно полезли аргументы бывшего сержанта спецназа, а ныне — каторжника, Хобарта Освальда. Слишком четко это выстраивалось в ряд, придавая внутреннюю логику текущим событиям. Слишком похоже на адекватное объяснение смысла событий последних месяцев… Покрутившись немного на лежбище, Жанна поняла, что сходу уснуть не получится. Ну, и ничего страшного. Можно взять несколько тонких легких сигар, спуститься из мансарды во двор, и посидеть у миниатюрного искусственного озера, пуская колечки дыма в звездное небо. Кстати — довольно увлекательное занятие…

…Жанна не заметила, в какой момент рядом возникла Зирка. Сейчас юная полька завернулась в «Caribbean spindrift»: (короткую крупноячеистую пляжную накидку, связанную из толстых нитей). Материал, разумеется, опять «паучий шелк».

— Привет. Ты ждешь кого-то?

— Нет, — ответила Жанна, — Просто не спится.

— Мне тоже, — сообщила Зирка, усаживаясь рядом, — Поболтаем немного?

— Почему бы и нет. Кстати, тебе идет эта тряпочка. Новый креатив Бимини, верно?

— Да. Она сказала, что раз у меня привычка во что-то заворачиваться, то нужна такая накидка, в которой я при этом буду выглядеть… Ну…

— Эротично? — предположила канадка.

Полька кивнула, а потом пожала плечами.

— Она так и сказала. А я не уверена, что мне надо так выглядеть. Мне не хотелось бы привлекать к себе внимание… Понимаешь?

— В Меганезии, — сказала Жанна, — Ты привлечешь к себе внимание, если оденешься подчеркнуто неэротично. Здесь это не принято.

— Здесь вообще странно, — со вздохом, произнесла Зирка, — Здесь люди не понимают простых вещей, а когда я пытаюсь объяснять, то слова как будто запутываются.

— Знакомая ситуация, — ответила канадка, — Просто в Меганезии другая культура.

Зирка снова кивнула и как-то очень неуверенно спросила:

— А если я попробую объяснить тебе? Может, тогда ты мне что-то посоветуешь?

— Ну, если это важно… По крайней мере, я постараюсь дать тебе толковый совет.

— Для меня это важно, — подтвердила полька, — Тебе рассказали мою историю? Нет? Я воспитывалась в католической школе-интернате в Кракове, в 15 лет сбежала с одним парнем, а он меня продал, как кобылу. И 2 года мной пользовались. Брали в аренду.

— О, черт, — произнесла Жанна, — Я думала, что в Меганезии такое невозможно.

— А это было не в Меганезии. Сюда я попала уже потом. И я не знаю, что мне делать дальше, когда закончатся мои дела с полицией…

— У меганезийской полиции к тебе есть претензии? — спросила канадка.

— Нет, я им нужна на несколько дней, как свидетель. А потом мне надо будет как-то устраиваться в жизни. Бимини и Динго предлагают остаться здесь. Говорят, что в их бизнесе еще одна пара рабочих рук пригодится.

— По-моему, это неплохой вариант, — осторожно заметила Жанна.

— Опять стать чьей-то кобылой? — грустно спросила полька.

Жанна от удивления чуть не выронила из пальцев сигару.