Вершина мира. Книга первая - Евгения Прокопович

— Сбежишь? — зло переспросила я. — Хорошо, но я тебя найду, шкуру живьем сдеру и на стене вместо ковра повешу!

— Все равно сбегу, — упрямо повторил Влад, не обращая внимания на мою угрозу.

— В свою комнату, живо!

— Ты думаешь, меня это остановит?

— Ты еще здесь!? — ощерилась я, подаваясь вперед, заставляя Влада отпрянуть.

— Ухожу уже, — буркнул он.

Проследив, что бы Влад действительно ушел в свою комнату, а не потерялся где-то по дороге, заперла за ним дверь и, пошатываясь, добрела до дивана. Ну почему я сегодня не пошла на работу? Никита опустился рядом и, потомившись немного, заговорил:

— Ань, чего ты так взъелась? Ты же была не против, когда генерал звал его в отдел!

— Да, я согласилась, — уже спокойно проговорила я, — но я согласилась на стажера, а не сразу на подставного!

— Да ладно тебе, — продолжал канючить Никита, — там нет ничего опасного, просто зайти, осмотреться и выйти, — он замолк, не зная, что еще сказать.

— Ничего опасного? — переспросила я, зло, усмехнувшись, — Хорошо, тогда я сама с ним пойду.

— Ты чего сдурела? — вытаращился на меня Никита, — Да Петрович узнает, ты знаешь, что он со мной сделает? Если я умру сразу, это будет за счастье!

— Или так, или никак, — пожала я плечами, — ты же сам сказал, что ничего опасного — осмотреться и выйти, только и всего.

— Ненормальная! — покачал он головой, — Ну зачем тебе лезть в осиный улей? Я тебе обещаю — ничего с твоим Владом не случится, я сам с ним пойду.

— Я уже сказала свое слово, — твердо повторила я, — или со мной, или он сидит дома. Все и обсуждению это не подлежит.

— Вот черт! — начал злиться Никита, — Вот шалая баба! — он принялся бегать по гостиной, кусая губы.

Пробежав, наверное, круг двадцатый он остановился, видно приняв какое-то решение.

— Ладно, я согласен, но мне надо с мужиками переговорить, если они тоже согласятся с твоей бредовой идеей, то ты идешь с нами. Не пускать же коту под хвост из-за твоего упрямства операцию, которую мы готовим вот уже полгода!

— Иди, иди, советуйся, — махнула я рукой, — когда наговоритесь, тогда и приходи.

Никита еще раз полоснул по мне взглядом и выскочил из моей каюты. Я показала ему в след язык. Не особенно верилось, что хоть кто-то из его сослуживцев пойдет на такое. Но я ошибалась.

…Сидя под дверью, Влад, плотно прижав ухо к двери, прислушивался к разговору в соседней комнате, до него долетало каждое второе слово, но все же примерную картину Влад себе составил. Хлопнула входная дверь, парень тихо выругался, похоже, Никита не смог уговорить Аньку. Конечно, она хочет его защитить, забота хозяйки трогает, но он не мальчик и вполне может за себя постоять!

Влад без особой надежды подергал ручку двери. Заперто. Может, действительно попытаться сбежать. Хотя испытывать на себе Анин гнев не тянуло. Влада передернуло при воспоминании, каким темным огнем горели ее глаза, когда она оглянулась на него в кухне. Мужчина впервые за долгие месяцы увидел, что она может быть одной из тех, которых досыта навидался за долгие годы рабства — Госпожой. Жесткой и сильной, которой и возразить-то боязно, не говоря уж о том, что перечить. Будто нечаянно приоткрыл полог, скрывающий темные уголки, казалось бы, изученной женщины. Да ладно, два раза умереть все одно не получится.

Влад снова приложил ухо к двери — тишина. Может, она ушла куда-нибудь? У него есть набор инструментов, которые он так и не вернул на место после мелкого ремонта, а значит, можно попытаться открыть дверь. Порывшись в ящике стола, Влад отыскал черную пластмассовую коробку. Так, что у нас есть? Пара отверток, небольшая дрель и куча ключей самой причудливой формы. Что ж, неплохо. Жаль, что Анька закрыла дверь на механический замок, с электрическим он расправился бы в два счета — всего-то и надо закоротить два любых провода и система безопасности откроет дверь сама — а так придется поработать. Отверткой открутить ручку и сняв панель, добраться до сердцевины. Наплевав на внутренний голос, призывавший не делать глупостей, Влад взялся за работу. Он почти добился успеха, оставалось совсем немного, когда за дверью послышались голоса. Влад замер, прислушиваясь. Кто-то подошел к его комнате, Влад чертыхнулся, если сейчас откроют дверь, ему достанется за беспорядок. Стараясь особо не шуметь, Влад приладил на место панель замка и кое-как нахлобучил ручку. Запихав инструменты обратно в коробку, Влад засунул ее под подушку, а сам уселся на пол у кровати…

Где-то через полтора часа в моей каюте снова появился Никита вместе с Эжем, в руках тот держал небольшую спортивную сумку, выглядели они чрезвычайно деятельными. Эжен даже не пытался меня отговорить, что было само по себе удивительно, хотя изредка я ловила на себе его недовольный взгляд.

— Влад выходи, — позвала я, распахивая дверь в его комнату.

— Ага, сейчас, — пробурчал он в ответ, — я выйду, а ты опять орать начнешь, еще и побьешь чего доброго. Так что уж лучше я здесь, я даже согласен на хлеб и воду, зато в полном спокойствии.

— Влад, — возмутилась я, — я тебя хоть раз пальцем тронула? Как тебе не стыдно!

— А вот и не стыдно, — послышался недовольный ответ, — ты обещала из моей шкуры ковер сделать и в комнате заперла, так что…

— Ты зачем, поганец, дверь раскурочил? — поинтересовалась я, разглядывая разобранный замок.

— Вот-вот, я о том же, — насмешливо проговорил Влад, — я уже поганец!

— Охренеть можно! — рявкнул всегда спокойный Эж, нервы которого были напряжены до предела из-за предстоящей операции. — Что это за дурдом? Да вы только послушайте себя! Где это видано — хозяйка упрашивает своего раба покинуть комнату! Никита, пошли отсюда, они нам не подходят, точно придется себе клеймо на задницу лепить. Пошли, пока мы еще в здравом уме и твердой памяти.

— Если тебе клеймо на задницу прилепить, — послышался ехидный комментарий Влада, — ты будешь неделю раком ползать, а появляться в таком виде перед высоким собранием клуба, согласись, будет несколько забавно.

— Я тебе не Анька, — не остался в долгу Эж, — и если ты сейчас же не выйдешь, я твою задницу под Хохлому распишу!

— Подо что? — проявил живой интерес Влад, появляясь на пороге.

— Под Хохлому, историю учить надо, — усмехнулся Никита, — и не советую тебе узнавать, что это такое. Эжен в гневе крайне опасен.

— Кончай этот базар, — сердито прервал его Эж, — значит так, расклад вот какой: ты, — он ткнул пальцем во Влада, — и Аня проходите в клуб, Аня, пожалуйста, веди себя пожестче, иначе вы будите вызывать недоумение и подозрение, ты улавливаешь? — он воззрился на меня.