«Если», 2000 № 11 - Аллен Стил

— А теперь скажи мне то, чего я не знаю.

— Я могу купить ее. Если сейчас, то цена будет выше рыночной. Но могу и немного подождать и выкупить ее у банка за пустяковую сумму. Это предложение я делаю исключительно по-соседски. Пусть старые обычаи изменились, но как сквайр я считаю, что связан обязательствами перед всеми, кто живет в пределах моих земель.

— У твоих предков было только два обязательства: загонять крепостных в могилу непосильным трудом и плодить незаконных ублюдков, насилуя запуганных девушек. Не замечал, как четко виден фамильный подбородок Маскеллов у этих горилл Гилпинов?

Теперь Маскелл рассердился, на его виске запульсировала жилка. Все еще сдерживаясь, он произнес:

— Сьюзен, ты огорчена, и я это вижу. Но сумей взглянуть правде в глаза. Думай обо мне, что хочешь, но я не желаю, чтобы ты зависела от милости прихода и сидела на пособии. Роберт Эймс был моим хорошим другом…

— Убирайся, Маскелл, — процедила Сьюзен. — Пошел вон!

Улыбочка сквайра мгновенно пропала. Фамильный подбородок дрожал от ярости.

— Не смей даже произносить имя моего мужа! Убирайся!

— Сьюзен…

— По-моему, гудвайф Эймс выразилась весьма ясно, — заметил Литтон.

Маскелл взглянул на раненого мужчину. Литтон легко спрыгнул с кровати и встал. Гость был настолько высок, что ему пришлось слегка наклонить голову, чтобы не задеть потолочную балку.

— Кажется, мы не…

— Литтон.

— И вы…

— И я буду признателен, если вы покинете сей дом, как пожелала гудвайф Эймс. И закроете ворота, когда будете уходить. Деревенская вежливость, сами знаете.

— Всего хорошего, — прошипел Маскелл и вышел.

Наступила тишина.

— Вы уже второй раз лезете в мои дела! — возмутилась Сьюзен. — Разве я просила вас о помощи?

Литтон улыбнулся. Из его взгляда исчезла напряженность, сменившись хитрецой.

— Прошу прощения, гудвайф.

— Не повторяйте этого, Литтон.

На следующий день Литтон окреп настолько, что вышел во двор. Но ездить он еще не мог: едва он сжимал левую рукоятку «нортона», как бицепс раскаленной кочергой пронзала боль. Ему пришлось остаться на ферме.

— Можете выполнять разную мелкую работу, — разрешила Сьюзен.

— Элли покажет, что и как.

— Пусть покормит цыплят? — обрадовалась Элли. — А я пока соберу яйца.

— Это ему не повредит.

Сьюзен направилась доить коров к каменному сараю, куда скотину загоняли на ночь, а Элли взяла Литтона за руку и повела в курятник.

— Маскелл своих кур держит, точно в тюрьме, — сообщила она Литтону. — Укорачивает им клювы кусачками и запихивает в клетки, как сардины в банку. Если какая дохнет, то другие ее съедают. Куры у него — настоящие убийцы…

Они свернули за угол.

В курятнике стояла мертвая тишина. В глазах Элли заблестели слезы. На заляпанной алыми пятнами соломе валялись пернатые тушки. Первым делом ей пришло в голову, что в курятник пробралась лиса.

Литтон поднял кусок проволочной сетки. Он был аккуратно вырезан. А на стене кто-то намалевал кровью знак: перевернутый трезубец в круге.

— Бродяги, — процедила Элли.

Близ Гластонбери находился большой лагерь хиппи, прозванный «цыганским табором». После войны им было велено оставаться в лагере и жить на пособие. Но бродягами их прозвали как раз потому, что они не могли подолгу усидеть на одном месте; хиппи нередко сбегали из «таборов» и устраивали набеги на фермы и деревни.

Литтон покачал головой:

— Хиппи вечно голодны: убив кур, они бы их обязательно забрали. И конечно, не забыли бы яйца.

Яйца кто-то собрал в кучку, а потом тщательно растоптал.

Кровь оказалась еще свежей. Элли даже не представляла, как такое можно было проделать, пока в доме все спали. Негодяи наверняка нанесли удар очень быстро, иначе бы куры раскудахтались.

— Где у вас огород? — спросил Литтон.

У Элли дрогнуло сердце.

Она показала ему тропинку к огороду, отделенному от фруктового сада густой живой изгородью. Кто-то выдрал подпорки для бобов и с их помощью уничтожил весь будущий урожай. Капусту измочалили, молодую морковь расплющили каблуками, кабачки раскрошили. От теплицы остался лишь скелет: стекла разбили, а каждый куст томатов выдрали с корнем и растоптали. Даже на грядочке с лекарственными травами, за которой ухаживала Элли, все выдрали и разбросали.

Элли зарыдала, не стесняясь обильных слез. Кто-то уничтожил сотни часов труда.

На раме теплицы трепыхался клочок ткани. Литтон осмотрел его: домотканое пончо из крашеных ниток, усеянное значками с изображением листьев марихуаны, мультяшных котов и какими-то разноцветными пятнами.

— Хиппи! — завопила Элли. — Долбаные хиппи!

К калитке у входа на огород подошла Сьюзен. Она пошатнулась, едва не упав, и ухватилась за калитку.

— Это не хиппи, — сказал Литтон.

Он поднял сломанный томатный куст, валявшийся у входа в теплицу, и показал на размазанное желтое пятно.

— Элли, где ты недавно такое видела?

— Терри Гилпин, — вспомнила Элли. — Когда он плюнул на письмо.

— Плюет он точнее, чем стреляет, — прокомментировал Литтон и поморщился. — К счастью.

Литтон стоял у мотоцикла, доставая из багажника перчатки.

— Вы уезжаете? — спросила Элли.

— Нет, — ответил Литтон, надевая пояс с револьверами. — Я еду в паб.

Он щелкнул пряжкой и поправил кобуры на бедрах. Оружие словно придало ему сил, заставило выпрямиться.

Сьюзен, все еще не оправившаяся от потрясения, не возражала.

— И вы хотите застрелить сквайра Маскелла? — спросила Элли.

— Просто собираюсь пропустить стаканчик.

Элли крепко обняла Сьюзен. Они вот-вот могли потерять все, что у них осталось, но каждая была готова отдать другой все свои силы. И тут Маскелл был бессилен что-либо изменить.

Литтон направился к воротам.

Элли разжала объятия. Какое-то мгновение Сьюзен ее не отпускала, но потом безмолвно благословила. Элли знала, что ей нужно присмотреть за Литтоном.

Он уже прошел половину пути, когда Элли догнала его возле навеса у автобусной остановки, оставшегося с тех времен, когда здесь еще ходил рейсовый автобус. Дальше они зашагали вместе.

— Надеюсь, вы его застрелите, — сказала она.

— Я лишь хочу понять, почему он настолько одержим желанием завладеть вашей фермой, Элли. У таких, как Маскелл, всегда есть причины. Вот почему они такие ничтожества. Опасаться надо лишь тех, у кого нет причин.

Литтон толкнул дверь и вошел в паб. В это время дня там было почти пусто. Дэнни Кеог сидел на своем обычном месте, рядом на полу лежала его отстегнутая деревянная нога. Тедди Гилпин сражался за игровым автоматом, а его братец пил сидр, закусывая чипсами и плотоядно разглядывая красоток в журнале.