Все кошки возвращаются домой - Софья Ролдугина

— Спасибо за комплимент, — уголки бледно-розовых губ приподнялись в намеке на улыбку. — Добро пожаловать ко мне домой.

Я вновь подняла взгляд к мерцающему небу.

— Обычно в знак вежливости говорят «У вас тут мило», но сейчас это совершенно не подходит, — голос у меня был задумчивым. — «Завораживающе», «потрясающе» и «волшебно» — уже ближе. Не знаю, можно ли привыкнуть к такому чуду.

— Можно, — невесело протянул Ксиль, касаясь моего плеча. — Одно время я даже ненавидел это место… Акери, остальные еще не прибыли? Ну, кроме Шинтара, разумеется, его мы раньше всех отправили.

Старейшина качнул головой.

— Только ты. Мелао спустился минуту назад. Я сказал ему отвести аллиеца в малый гостевой дом. Твой Шинтар знает о наших обычаях? — спросил он с доброжелательным любопытством. Ксиль отмахнулся:

— О том, что тот, кто выходит за границы гостевого дома — добыча? Более или менее, — я поперхнулась, вспомнив слова князя: «Здесь вам не Пепельный клан». Действительно, до гостеприимства Тантаэ Акери далеко. — Ладно, все равно у тебя здесь нечего смотреть, кроме этой самой небесной иллюминации, а ее прекрасно видно и из окна. Слушай, а ты не присоединишься вечером к нашему импровизированному совету? — непринужденно предложил Максимилиан. — Видишь ли, версия насчет «хвоста» подтвердилось, и твой взгляд на эту ситуацию мне бы не помешал…

— Что я получу взамен? — во взгляде Акери появилась легкая заинтересованность. Ксиль очаровательно улыбнулся:

— Мою сердечную благодарность.

— Довольно много, — совершенно серьезно кивнул Акери. — О. Я вижу, что остальные уже близко. Дом ты знаешь. Иди прямо сейчас. Остальных проводят. Я подойду позже. Дела.

— Понимаю, — вздохнул Ксиль, притягивая меня к себе и ласкающим движением проводя ладонью по спине. Наверное, если бы моя шуба была живой, она бы замурлыкала. Жест был ужасно собственнический, но почему-то это было приятно. — Спасибо за все.

«Я еще ничего не сделал», — донес ветер бесцветную мысль, а самого Акери уже рядом не было. Только мороз невидимыми коготками царапал щеки…

Вблизи дом казался еще больше похожим на муравейник. Возвели его из странного материала — пористого, как губка, голубовато-серого, мерцающего. Ни на один известный мне камень это не походило. Вместо стекол окна затягивала прозрачная пленка, по свойствам близкая к стеклу — как пояснил Ксиль, пропорции и цвета она не искажала, разве что вокруг самых дальних предметов появлялся слабый сияющий ореол. Дверей тоже не обнаружилось. Вход закрывала обычная шторка «в пол».

— А мы не замерзнем? — с сомнением поинтересовалась я, касаясь пальцами стены. Конечно, сквозь перчатку почувствовать что-то невозможно, но воображение легко дорисовало тактильные ощущения. Шершавость, холод, колкие кристаллики льда… — Как-то ненадежно оно все выглядит.

— Вот именно что «выглядит», — успокоил меня Максимилиан и демонстративно ковырнул ногтем пористый камень. Откололся только маленький кусочек. Это… впечатляло. — Город строился и совершенствовался даже не веками — тысячелетиями. В разное время здесь жили и алхимики, и маги, и даже равейны. В Средние века Акери часто укрывал от гильдейского гнева одиночек, а те в свою очередь платили ему за защиту тем, что у них оставалось — знаниями. Многие потом предпочли влиться в клан уже в качестве обращенных… А некоторые так и состарились здесь, — Ксиль помолчал немного, а потом добавил со странными нотками: — Знаешь, там, внизу, в пещерах, есть искусственные сады. Полная иллюзия лета — солнце, озеро, фрукты зреют, пахнет земляникой. Когда устаешь от вечного холода и мельтешения над головой, — последнее прозвучало, пожалуй, слишком ядовито и пренебрежительно, — то можно спуститься и душу отвести.

— Не любишь ты, похоже, этот город, — ответила я с чуть более явным сожалением, чем хотела.

Ксиль помрачнел. Или, может быть, так показалось из-за того, что в северном сиянии теперь преобладали синие и зеленые оттенки?

— А за что мне любить Крыло Льда, Найта? — едва ли не с издевкой спросил он, глядя в сторону. Снег в его волосах не таял — слишком холодно было. — Земли Акери граничили раньше с Северным кланом — это сейчас человеческих городов достаточно, а раньше они были редки, и на каждое людское поселение находились шакарские хозяева. Я не мог тогда обеспечить защиту для своих…

— Ксиль, если тебе неприятно об этом вспоминать, то не надо, — мягко перебила я его и протянула руку, чтобы стряхнуть снежинки с шелковой путаницы волос. Многие пряди намертво смерзлись — ветер, метель на подъеме и жар его тела…

— Все в порядке, — Максимилиан осторожно отвел мою руку. — Мне просто хочется, чтобы ты поняла, что я чувствую, когда возвращаюсь в этот город. Здесь Акери купил меня — за безопасность Северного клана, который почти полностью влился тогда в Крыло Льда. Я был никем. Приходилось вертеться, из шкуры вылезать, чтоб не сдохнуть и не сойти с ума.

— Зачем же тогда ты привел нас сюда, если так ненавидишь это место? — я не знала, жалеть мне Ксиля или злиться на него.

Что за сложности, что за метания? Вот я в жизни больше не вернусь в Рощу Белых Акаций. Мне неприятно было бы там находиться — и этой причины вполне хватало.

Или… опять манипуляции?

Внезапно мне стало стыдно. Конечно, Ксиль тот еще интриган, но подозревать его постоянно — отдает подлостью.

— Зачем? — переспросил задумчиво Максимилиан. И медленно улыбнулся — сначала только глазами, и лишь потом дрогнули губы. — Знаешь, я не могу сказать, что ненавижу Крыло Льда. Мне здесь неуютно… Поначалу. Но это место — замечательное напоминание о том, что из любой ситуации можно выкрутиться, если хорошенько постараться.

Нежные золотисто-зеленые цвета в небе медленно переплавлялись в огнисто-оранжевые и кроваво-алые.

— В замке отца ты был счастлив. А здесь стал собой. Так?

— Пожалуй, — легко согласился Ксиль. И добавил после запинки, словно нехотя: — Я много чего наговорил, но ты не все воспринимай серьезно. Иногда просто хочется, чтобы меня пожалели. Обычно Тай этим занимается, но сейчас он далековато… Ну, хватит мерзнуть, — оборвал он сам себя. — Проходи, — и приглашающим жестом отдернул занавесь.

Я послушно шагнула в проем. «Хочется, чтобы пожалели», конечно… Вот и думай теперь, пытался ли Ксиль таким образом переключить мое внимание, отвлекая от чего-то, или действительно ласки захотел. Психика шакаи-ар схожа с психикой эгоистичного ребенка — так Дэриэлл говорил, кажется…

Внутри оказалось неожиданно тепло и светло. Потолок источал слабое золотистое сияние, а еще на стенах висели чаши с алхимическим огнем. Из-за освещения пористый камень казался зеленоватым.