Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы - Марк Михайлович Вевиоровский

– Это … это великолепно! Мы будем очень рады вас видеть … Это будет настоящий … праздник … самый настоящий праздник!

– Все, Левушка, договорились. Я поговорю с Толей, думаю раньше двадцати двух не выберемся. А всякие там вкусности я пришлю, не беспокойтесь.

– Тонечка, вы прелесть. Я вас люблю и преклоняюсь перед вами. Мы ждем вас!

– До вечера, Левушка! И привет … ей.

– Гриша, я не слишком нарочито была … экзальтирована?

– Нет, самую чуточку. Почему это важно?

– Ты даже представить себе не можешь, как им это сейчас важно. Да, они встретились, да, они долго не виделись, да, им хочется насладиться друг другом – но как нужно, чтобы кто-то добрый и приятный сидел за столом, смеялся вместе с ними, мешал целоваться, уводил ее или его танцевать, чтобы другой мог полюбоваться …

– Тонечка, им повезло, что есть ты.

– Ты поскучаешь сегодня без нас? Извини, сегодня тебе там быть не надо.

– Поскучаю, чего уж. Ты потом расскажешь мне о ней? Интересно, какая такая дама появилась у дяди Левы … или девушка?

– Я ее еще не видела. Дама или девушка? Интересно, а вот я – дама или девушка?

– Ты – девушка, несмотря на то, что ты – дама и моя неродная мама, – Гриша намеренно обошел слово мачеха. – Такая формулировка тебя устраивает?

– Ох, уж эти маленькие умники!

– А ты обещала мне попозировать. Помнишь?

– Помню. Давай завтра с самого утра? У тебя завтра утром нет занятий? Договорились?

– Договорились.

В ТРЕНИРОВОЧНОМ ЗАЛЕ

В тренировочном зале было пусто. Свиридов разделся и занялся упражнениями, пожалев, что не с кем потренироваться. Но как раз когда он кончал разминаться в зале появились Петров и Рыбачков.

Они тоже переоделись, разогрелись и вскоре все трое активно тренировались на снарядах. Потом они начали спаринг – сперва каждый дрался сам за себя против двоих, а потом Свиридов оборонялся от двух бойцов, нападающих на него.

Темп увеличивался, Петров и Рыбачков старались на совесть, но так и не смогли справиться со Свиридовым.

Потом все вместе сидели в раздевалке после душа.

– Ну, командир, вам бы еще недельку не потренироваться – тогда, глядишь, мы с Колей с вами бы справились …

– Ладно, ладно! Вот я потренируюсь еще и начну вас бить – поодиночке и в куче …

– Скоро от нас этих субчиков заберут? Шипука и Оратынцева?

– Надоели?

– Не то слово! Да и неинтересное это дело – стеречь.

– Думаю, скоро. Они мне самому уже малость надоели – нового ничего не будет, на самом деле неинтересно.

– Командир, Нина говорила, что вы собирались поехать с девушками навестить их мальчиков?

– Было дело. Собираюсь.

– В эти выходные не поедете? Девушки собираются.

– Николай, а когда у нас выходные? Я совсем дни перестал различать за всеми этими делами …

– Сегодня с утра у нас была среда. Так, Анатолий?

– Кажется, так … Лера говорила, что поедут они послезавтра, значит – среда.

– Надо бы поехать. Всегда будет некогда, а когда-нибудь ехать надо.

– Командир … Мы с ребятами поговорили … Нам бы тоже хотелось навестить этих мальчиков …

– Увидим, Николай. Разберусь – а там видно будет.

НЕ МОГУ ОСТАВИТЬ ТЕБЯ В ПОКОЕ, ПОТАП

Прямо от здания, именуемого теперь в просторечии «Сотой Аннушкой», а иногда и просто «Аннушкой», в лес уходили накатанные лыжни. Свиридов пожалел, что не прихватил в машину лыжи, но за палаткой обнаружил снегоходы.

Прямо по целине рядом с лыжней он быстро доехал до поисковой партии – связисты генерала Белоглазова прокладывали трассу кабельных линий от корпуса 100А к корпусу 100Б и дальше к корпусу 100В. Вешки по выбранной трассе уже почти добрались до «сотой букашки». Свиридов прошел вперед – до корпуса 100Б было совсем недалеко. Около серого здания установки на расчищенной площадке громоздились катушки с кабелем, под брезентом лежали готовые корыта будущей изоляции и стояли трактора и армейские кабелеукладчики.

Внутри «букашки» сверкала сварка – сваривали металлически шкафы для кабельных разводок.

С площадки Свиридов отправился в КБ и поучаствовал в обсуждении чертежей кабельных трасс с проектировщиками и офицерами генерала Белоглазова.

Просмотрев заказные спецификации и заявки он отправился в царство Потаповича.

– Ты знаешь, у нас с Владиславом появилась идея, – начал Потапович после рассказа о текущих делах. – Идея, конечно, бредовая, но очень интересная.

– По поводу?

– Совершенно новый способ беспроводной связи. Ничем не глушится, ничем не экранируется, не затухает…

– Так не бывает.

– В том то и дело! Но чтобы это двигать и разрабатывать нужно время, а я занят …

– Прости, но сейчас тебя освободить от текущей работы не могу. Пустим установку – может быть, тогда …

– Да и тогда вряд ли … Я все понимаю … Но свербит!

– У него свербит … А у меня? Когда я занимаюсь черт знает чем, вместо того, чтобы сидеть вместе с вами на Ученом совете и думать? Когда вы с Сашей тянете все, а я не могу помочь вам?

– Успокойся. Ну, отвлекли тебя текущие дела – так не навечно же? Разберешься – и снова вместе, снова вперед! Между прочим, Лена говорит о тебе только в превосходной степени.

– Ладно, успокоил. Сиди, я пойду с Суковициной побеседую.

В зале Свиридов нашел Суковицину-старшую.

– Привет, Валентина!

– Толя? – подняла она на Свиридова покрасневшие глаза, – Извините, задумалась… Здравствуйте, Анатолий Иванович.

– Как дела, Валентина? Давно тебя не видно. И не поешь почему-то…

– Закопалась, вот и не пою…

Валентина была без привычной на ее лице косметики и выглядела усталой, но даже красные утомленные глаза и отсутствие обычной яркой раскраски не могли испортить ее миловидного личика.

– А ты без боевой раскраски выглядишь даже лучше, – сказал Свиридов, бросая взгляд на экран дисплея перед Валентиной. Черно-белая картинка заметно мерцала и вызывала неприятное ощущение.

– Да? Спасибо, Толя. Ничего, что я так… фамильярно? Знаешь, никак задачка не получается… Левушка выдал ЦУ, а сам смылся… Говорят, это вы его куда-то отправили? Надолго?

– По секрету тебе скажу, Валентина…

Глаза Валентины Суковициной расширились от любопытства.

– У Левушки … У него сейчас … он встретил любимую женщину … Только чур!

– Ей богу?! Толя … Кто бы мог подумать …

Она уже открыла рот для следующего вопроса, но Свиридов приложил палец к губам.

– Что это экран у тебя такой … неприятный?

– Мониторы старые, новых пока нет. Глаза устают