Каюсь - Полина Раевская

Но думаю, что в восемнадцать каждый из нас совершал безумные поступки, бросаясь в океан страстей с головой. Потому, как мы верим, что мир крутится для того, чтобы сделать именно нас счастливыми. В восемнадцать человек считает себя уникальным, особенным и в этом прелесть молодости. Для тебя не существует границ и запретов, потому что вера в то, что твой рай где-то рядом, безгранична и непоколебима.

Я не исключение и подобный образ мыслей присущ и мне, особенно, в отношении Гладышева.

Потому, как верю, что настоящая любовь –это безумие, неподвластное никакой логике и разуму, что в ней нет законов и дважды два не всегда четыре, а потому ошибка в расчетах может стать самым лучшим решением в жизни. Все люди мечтают о настоящей любви, мы ищем ее повсюду. Но как нам узнать, нашли ли мы свою половинку? Чтобы получить ответ, нужно прыгнуть без страховки в неизведанное. Возможно, посадка будет мягкой, возможно, будет очень больно, а может, мы погибнем, но пока летим, ничего нет прекрасней и захватывающей этих ощущений.

И все же это не оправдывает того, как я собираюсь поступить с мамой. Это неправильно; эгоистично, подло, по свински, но иначе у меня не получается. Я трусиха, не готовая нести ответственность за свои поступки.

Эти размышления вновь вызывают у меня отчаянье и панику. В таком состояние я пришла к Лерке.

Дверь открыла ее мама.

-О, Яночка, привет! Проходи!- радужно встретила меня Наталья Михайловна. Я натянуто улыбнулась и вошла в трехкомнатную квартиру Гельмс. Леркина мама начала суетится вокруг меня, приглашая на кухню, выпить чай. Поскольку самой Лерки дома пока не было, я решила скоротать ожидание за чашечкой чая. Наталья Михайловна что-то с энтузиазмом рассказывала, я же отстраненно кивала , попивая чай, вкус, которого совсем не чувствовала.

-Януль, все в порядке?- спросила она спустя какое-то время, видимо, заметив мое пассивное участие в беседе, а точнее, полнейшую невнимательность.

-Я дома и сейчас сожру слона! –раздался голос Лерки из прихожей, что избавило меня от необходимости отвечать. Мы с Натальей Михайловной засмеялись. Лерка ураганом ворвалась на кухню, заряжая нас своим позитивом и энергией.

-Привет мам! –чмокнула она мать и вопросительно уставилась на меня, что меня смутило, но от необходимости объясняться избавила Наталья Михайловна.

-И вам здравствуйте мадам Проглот! Сейчас обед разогрею.-усмехнулась она.

-Ты, просто волшебница. –промычала Лерка, откусив яблоко. Упав рядом со мной на диван, подруга вальяжно развалилась и захрустела яблоком, от чего у меня пробежал неприятный озноб по коже.

-Привет, как дела? – поинтересовалась я с натянутой улыбкой.

-С пивом пойдет. У тебя даже не спрашиваю, и так все на фейсе написано, да и на голодный желудок лучше не стоит. – ответила подруга, продолжая жевать. –Мне, кстати, тетя Катя звонила, тебя искала, -сообщила она, как бы между прочим.

-Что хотела?- просипела я охрипшим от волнения голосом и тут же откашлялась.

-Спрашивала, не у меня ли ты и если да, просила передать, чтобы ты включила телефон и позвонила маме. Что там у вас случилось?

-Девчонки, потом пошепчитесь! Давайте обедайте. –прервала нас Наталья Михайловна, ставя перед нами тарелки с борщом. Лерка активно принялась за еду, я же невидящим взглядом сверлила стену напротив.

-Я на работу поехала.- сообщила Наталья Михайловна, прибрав на кухне. Попрощавшись, она оставила нас одних, чему я была несказанно рада. Ибо сил притворятся , что все хорошо и делать вид, что я ем суп, у меня уже не было.

Отставив тарелку, я тяжело вздохнула и облокотившись на стол, провела ладонями по лицу.

-Представляешь, тетя Катя все рассказала маме.

-О, да ты попала! – присвистнула подруга, отставив пустую тарелку.- Хотя честно, не понимаю, в чем проблема?! Ты что должна тупо сидеть дома и зубрить? –высказалась она. Я усмехнулась, потому что именно это от меня и требовали.

-Тирания сплошная. По-моему, ты уже взрослый человек.

-Я тоже так считаю! Ну, а раз взрослая, то пора бы и жить самостоятельно, верно?- проглатывая слезы жалости к себе, сыронизировала я. Гельмс приподняла бровь и уточнила.

-В смысле? Ты что хочешь уйти из дома?

-Уже ушла. – призналась я невесело, кивнув на рюкзак с вещами, валяющийся в углу.

Лерка несколько минут молча смотрела на меня, а после, покачав головой, опустилась на диван и подвела итог;

-Ну, дела!

Пока она переваривала эту информацию, я достала телефон и включила его. Градом обрушились пропущенные звонки, смс от мамы и тети Кати, которые я даже не стала читать. Было слишком страшно.

-И что дальше? Какие телодвижения? Как ты собираешься вообще быть, что делать? – очнулась подруга и начала заваливать меня вопросами, ответы на которые я сама еще не знала.

-Без понятия.- признаюсь с тяжелым вздохом.

-Нужно искать жилье, а ты знаешь, сколько на это денег уйдет и вообще; даже на подселение если снять комнату у черта на рогах-это вся твоя зарплата, а жить на что? Да и не думаешь же ты, что тетя Катя и мама так просто исчезнут из твоей жизни.

Лерка безусловно права и с каждой минутой затея уйти из дома все больше казалась истерическим бредом. Внутри меня шла отчаянная борьба доводов разума, визга страха и шепота сердца. Честно говоря, я так устала. Внутреннее напряжение от этого бесконечного вранья, самоконтроля и ожидания чего-то, достигло апогея, и сейчас хотелось просто пустить все на самотек.

Как странно все в жизни. Почему одним счастье достается практически даром, а другие должны пройти все круги ада? Чем я хуже той же Лерки, у которой ни забот, ни хлопот? Почему за все в этой жизни мне приходится бороться ; за право голоса, за зарплату, за любимого мужчину, за каждую крупицу радости и счастья? Почему, черт возьми, почему?! Ведь все ошибаются, только одни почему-то отделываются легким испугом, а у других жизнь вдребезги разбивается, и пока соберешь ее по кусочкам, порежешься не единожды.

Конечно, это очередной крик души, который никто не услышит. С каждым днем мне все больше кажется, что никого там наверху нет, но если я все же ошибаюсь, то более несправедливое существо, сложно представить. Поэтому полагаться приходится исключительно на себя. Только, что делать, когда твои возможности ничтожно малы и так или иначе приходится зависеть от кого-то?

Что мне вообще делать?

Было бы правильнее обсудить все с мамой, поговорить. Хотя с моей мамой поговоришь… Теперь же я запуталась в паутине обмана, которую плела вокруг родных людей, и как выбраться; не имею представление. Мне бы хотелось прийти к маме с повинной и увидеть с ее стороны понимание, но она не поймет. А может, и поймет, только все равно скажет ехать домой и вряд ли вообще позволит вернуться, особенно после рассказов тети Кати, которая наверняка расписала все в красках. Мама человек строгий, непреклонный. Впрочем, оно и понятно; когда воспитываешь ребенка в одиночку, нет, возможности расслабится и дать слабину себе и своему чаду. Но я уже не та девочка, покинувшая дом и боящаяся маме слово поперек сказать. Что-то изменилось во мне. И все же я не готова противостоять в открытую. Все, на что способна –это сбежать. Так или иначе, конфликт неминуем, как и мой уход из дома тоже, поэтому не все ли равно теперь или потом?

Может, я так успокаиваю свою совесть, хотя зная маму, уверенна, варианты только такие. Этот довод укрепляет меня в моем решение уйти, и я безапелляционно заявляю ;

- Лер, я все равно уйду, иначе никак! Поможешь?

Я умоляющим взглядом посмотрела на Лерку. Одной мне не справится первое время. Подруга с шумом втянула воздух.

-Ян, конечно, мама и тетя Катя не правы, но не руби с плеча. Подумай.

-Я уже подумала и прокрутила ситуации на триста рядов. Мама увезет меня в Рубцовск, где будет пилить весь год, а после скажет, чтобы я ехала в какой-нибудь Новосибирск поступала. Так или иначе; придется уйти из дома, чтобы отстоять свою позицию. –все это я выдала на одном дыхание, и теперь было ощущение, что силы окончательно покинули меня.

Лерка, задумчиво поцокала, а после посмотрела прямо в глаза и грубо спросила;

-Ты совсем чокнулась, Ян? Влюбилась в него что ли?

Ее вопрос смутил меня. Я не из тех людей, которые легко открывают душу.

-Дело не только в нем. – уклончиво ответила я, ибо мои чувства к Олегу слишком личное и болезненное, чтобы говорить о них даже Лерке, но она уже сделала выводы.

-Я не думала, что ты так тупанешь и всерьез увлечешься. –заявила она, что меня неприятно поразило.

Интересно, а что она думала? Что я просто развлекаюсь или как? Я этого не понимала, как и Лерку в данный момент. Она, видимо, сообразила, о чем я думаю и тут же примирительно добавила;

- Только без обид. Мне просто казалось, что тебе льстят отношения со взрослым мужиком.

Мои брови взлетели вверх, а на душе стало еще поганей. Одно дело, когда тебя любимый мужчина принимает за «не ясно кого», а другое, когда с ним солидарна подруга.