Проклятие мумии, или Камень Семи Звезд - Брэм Стокер

Руки были сложены крест-накрест на красной груди, очевидно, так уложила их какая-то сердобольная душа. Увидев эти руки, я оторопел, потому что мне моментально вспомнился тот ночной кошмар, о котором он когда-то рассказывал мне. На этих несчастных, но мужественных руках не было ни пятнышка, они были белыми, как снег.

Глядя на него, я каким-то образом почувствовал, что теперь с ужасным сном покончено навсегда. Благородная душа наконец обрела покой и сумела войти в ворота. Руки, которые надевали белоснежные одежды, не оставили на них ни единого следа.

Предсказание цыганки

– Я действительно считаю, – сказал доктор, – что кто-то из нас должен пойти туда и проверить, стоит ли всему этому доверять.

– Прекрасно! – воскликнул Консидайн. – Тогда после обеда запасемся сигарами и наведаемся в табор.

Сказано – сделано. Когда с обедом было покончено и бутылка «Ля Тур» опустела, Джошуа Консидайн и его друг доктор Барли отправились в восточную часть поросшей вереском пустоши, где лагерем расположился цыганский табор. Когда они уходили, Мэри Консидайн, которая провела их до самого конца сада, откуда начиналась узкая тропинка, петляющая между кустами, окликнула мужа:

– Не забывай, Джошуа, все должно быть по-честному, только смотри сам не проговорись о себе, а то они тебе такого нагадают!.. И не вздумай там положить глаз на какую-нибудь молодую цыганочку… Ты отвечаешь за Джеральда, за то, чтобы с ним ничего не случилось.

В ответ Консидайн поднял вверх руку, словно приносил клятву на суде, и начал насвистывать старую песенку «Цыганская графиня». Джеральд тут же подхватил нехитрый мотив, и мужчины, жизнерадостно рассмеявшись, двинулись в путь, время от времени оглядываясь, чтобы помахать на прощание Мэри, которая осталась стоять у калитки.

Был чудесный летний вечер, все в воздухе дышало спокойствием и тихим счастьем, как в доме молодоженов. Жизнь Консидайна нельзя было назвать богатой на события. Единственное, что выбивалось из обычного размеренного существования, это ухаживание за Мэри Уинстон и упорное нежелание ее родителей дать согласие на брак единственной дочери с тем, кто в их глазах не выглядел блестящей партией. Когда мистер и миссис Уинстон только узнали о притязаниях молодого адвоката, они попытались разлучить влюбленных, для чего отправили дочь из города в долгое путешествие по всем родственникам, которых только смогли вспомнить, да к тому же заставили ее дать слово, что она за время отсутствия не будет писать своему другу сердца. Однако любовь выдержала это испытание. Ни долгая разлука, ни молчание любимой не остудили страсти молодого человека, а ревность как будто вообще была чувством, неведомым его разудалой натуре, поэтому, после долгого ожидания, родители наконец сдались, и молодые влюбленные поженились.

Они уже несколько месяцев прожили в небольшом деревенском доме, и он даже почти стал казаться им родным. Джеральд Барни, старинный приятель Джошуа, с которым он познакомился еще во время учебы в колледже и который в свое время тоже стал жертвой очарования Мэри, приехал к ним неделю назад, чтобы погостить у них, пока дела не позовут его обратно в Лондон.

Когда муж скрылся из виду, Мэри вернулась домой, села за пианино и на час заняла себя музыкой Мендельсона.

Не успели друзья выкурить по сигаре, как уже оказались рядом с цыганским лагерем. Место это было очень живописным, как и положено быть богатому цыганскому табору, расположенному в деревне. У костра сидело несколько человек, готовых расстаться со своими деньгами ради того, чтобы узнать будущее, а вокруг нерешительно слонялись те, кто был победнее или поэкономнее. К костру они подходить не решались, но им и так было слышно все, что там происходит.

Когда двое джентльменов приблизились, сельчане, которые уже знали Джошуа, немного расступились, и к ним выбежала молодая цыганка с цепкими глазами, она с места в карьер предложила погадать на будущее. Джошуа протянул ей руку, на нее она и не взглянула даже, вместо этого стала как-то странно всматриваться в его лицо. Джеральд толкнул локтем приятеля:

– Нужно дать ей денег, – сказал он. – Это одна из самых важных частей таинства.

Джошуа достал из кармана полкроны и протянул монету цыганке. Но она, не обратив на это никакого внимания, сказала:

– Позолоти руку цыганке.

Джеральд рассмеялся.

– Я вижу, ты для нее важный клиент, – сказал он.

Джошуа был человеком добрым, во всех смыслах этого слова, и мог спокойно выдержать долгий взгляд красивой девушки, поэтому после некоторых раздумий ответил:

– Хорошо, красавица, вот тебе золотая монета, но за нее ты уж, будь добра, нагадай мне действительно хорошее будущее, – и он вручил ей полсоверена.

На этот раз цыганка приняла монету и сказала:

– Не от меня зависит, каким будет будущее, хорошим или злым. Я только читаю то, что говорят звезды.

Она взяла его правую ладонь обеими руками и повернула внутренней стороной вверх, но едва посмотрев на нее, тут же отдернула руки, словно обожглась. Испуганно глядя на него, она стала медленно отходить в сторону, потом развернулась и побежала к большому шатру в самом центре лагеря и скрылась в нем.

– Опять нас надули! – в притворном отчаянии всплеснул руками Джеральд.

Джошуа стоял молча, переваривая, что сейчас произошло. Оба друга не сводили глаз с большого шатра, и через несколько секунд из него появилась, нет, не молодая цыганка, а важного вида женщина средних лет с властным взглядом.

Как только она вышла из шатра, все в лагере как будто замерло. Крики, смех, шум работы – на несколько мгновений все стихло. Каждый мужчина и каждая женщина, все, кто сидел, стоял или лежал прямо на земле, разом встали и посмотрели на величественную цыганку.

– Это их королева, разумеется, – шепнул Джеральд. – Нам сегодня везет.

Цыганская королева обвела табор взглядом, словно искала что-то или кого-то, и, увидев Джошуа, молча и решительно направилась к нему.

– Протяни руку, – не попросила, приказала она.

И снова Джеральд сказал sotto voce[18]:

– Со мной так последний раз разговаривали, когда я еще учился в школе.

– Тебе нужно позолотить руку.

– Это уж точно, – шепнул Джеральд, когда Джошуа достал из кармана еще полсоверена и положил монету себе на раскрытую руку.

Цыганка, сдвинув брови, стала внимательно изучать его руку, но неожиданно перевела взгляд на его лицо.

– Есть ли в тебе сила… сможет ли твое сердце выдержать испытание ради того, кого ты любишь?

– Надеюсь. Я не настолько тщеславен, чтобы прямо заявить «да».

– Тогда я скажу вместо тебя: у тебя в лице я вижу решительность… Решительность отчаянную и непреклонную. У тебя есть жена, которую ты любишь?

– Да! – взволнованно произнес Джошуа.

– Тогда брось ее немедленно… Отныне ты не должен видеть ее лица. Уйди от нее, пока любовь еще свежа, а сердце твое полно только добрых помыслов. Уходи как можно быстрее… и дальше. Забудь ее лицо!

Джошуа поспешно убрал руку, сухо но с долей сарказма бросил: «Благодарю вас!» и отвернулся с таким видом, будто собрался уходить.

– Постой, дружище! – положил ему на плечо руку Джеральд. – Нельзя тебе так просто уходить. Смешно обижаться на звезды. А твой соверен… По крайней мере, выслушай до конца, что тебе скажут.

– Замолчи, – приказала ему королева. – Ты не знаешь, цену своим словам. Пусть уходит… в неведении, раз не хочет услушать предостережение.

Джошуа резко повернулся.

– Тогда доведем дело до конца, мадам, – обратился он к цыганке. – Совет я услышал, но заплатил-то я за то, чтобы узнать будущее.

– Слушай меня! – сказала она. – Звезды уже давно молчат, пусть тайна окутывает их и дальше.

– Послушайте вы меня. Я не привык иметь дело с тайнами и предпочитаю получить за свои деньги четкие сведения, а не неведение. Последнее я и так могу получить в любое время, когда захочу, причем абсолютно бесплатно.

Джеральд поддержал друга:

– У меня тоже такого добра столько, что я готов поделиться.

Цыганская королева окинула их хмурым взглядом и сказала:

– Что ж, будь по-вашему. Вы сделали свой выбор. Над предостережением вы посмеялись, к просьбе отнеслись несерьезно. Проклятие падет на ваши головы!

– Мы согласны. Аминь! – торжественно произнес Джеральд.

Царственным жестом цыганка взяла руку Джошуа и начала гадать.

– Я вижу реку крови. Она прольется уже скоро. Я вижу ее. Она течет через разорванное кольцо.

– Продолжайте! – улыбаясь, сказал Джошуа. Джеральд промолчал.

– Хотите знать больше?

– Конечно! Нам, обычным смертным, нужна определенность. Звезды ведь так далеко, пока их послание дошло до нас, что-то ведь могло и перепутаться.

Цыганку передернуло.

– Это рука убийцы… убийцы своей жены! – произнесла она торжественно, отпустила руку и отвернулась.

Джошуа рассмеялся.

– Знаете, – сказал он, – мне кажется, на вашем месте я бы выражался грамотнее с точки зрения юриспруденции. Например, вы говорите «это рука убийцы», имея в виду события, которые произойдут… вернее, предположительно могут произойти в будущем, поэтому ваше утверждение в настоящий момент не верно. Следовало бы сказать: «Это рука того, кто станет убийцей», или даже: «Рука того, кто убьет свою жену». Да, в технических вопросах звезды явно не подкованы.