Проклятие мумии, или Камень Семи Звезд - Брэм Стокер

– А вы наоборот попробуйте сегодня заснуть пораньше… До наступления вечера. Сон освежит вас, и, обещаю, после сегодняшней ночи плохие сны больше не будут беспокоить вас.

Но он только безнадежно покачал головой. Еще какое-то время я посидел с ним, потом попрощался и ушел.

Дома я сразу стал готовиться вернуться обратно к Джейкобу Сэттлу, так как принял решение разделить с ним сегодняшнюю бессонную ночь в коттедже на пустоши. Я решил, что если он заснет до заката, то проснется задолго до полуночи, поэтому, когда городские часы пробили одиннадцать, я уже стоял у его двери с сумкой, в которой находились ужин для меня, большая фляга, пара свечей и книга. Яркий лунный свет заливал всю пустошь, здесь было светло почти как днем. По временам черные тучи проплывали по небу, и когда они заслоняли луну, сразу же наступала кромешная темнота. Я тихо открыл дверь и беззвучно вошел в дом, чтобы не разбудить Джейкоба. Он спал бледным лицом вверх совершенно неподвижно и опять был весь покрыт потом. Я попытался представить себе, что сейчас видят эти закрытые глаза, даже во сне остававшиеся скорбными, со страдальчески приподнятыми бровями, но не смог ничего придумать, поэтому стал ждать, когда он проснется. Это произошло так неожиданно и быстро, что у меня чуть не остановилось сердце: с его побелевших губ сорвался крик, явно вызванный увиденным во сне, он приподнялся и снова упал на подушку.

«Если это сон, – подумал я, – то он является порождением какой-то действительно ужасной реальности. Что такого страшного могло произойти с ним в прошлом? О чем это он говорил?»

Пока эти мысли проносились у меня в голове, он понял, кто находится рядом с ним. Мне показалось весьма странным, что сразу после пробуждения он осознал, что уже не спит. Обычно человек, проснувшись, какое-то время еще не может понять, что его окружает, реальность или сон. Вскрикнув от радости, он схватил мою руку и стал трясти ее влажными, дрожащими ладонями, так испуганный ребенок цепляется за того, кого любит. Я попытался успокоить его:

– Ну все, все! Все хорошо! Я пришел, чтобы остаться с вами сегодня ночи. Вместе мы попробуем раз и навсегда прогнать ваш страшный сон.

Неожиданно он отпустил мою руку, откинулся на подушку и закрыл глаза ладонями.

– Прогнать… страшный сон? Ох! Нет, сэр, нет! Ни один смертный не в силах прогнать этот кошмар, потому что он рожден самим Господом Богом… и запечатан здесь, – он несколько раз ударил себя ладонью по лбу. Потом продолжил: – Сон этот всегда один и тот же, но с каждым разом он набирает силу и мучает меня все больше и больше.

– Что же вам снится? – спросил я, подумав, что, возможно, ему станет легче, если он поговорит об этом, но он лишь испуганно отшатнулся и после долгого молчания сказал:

– Нет, лучше будет не рассказывать. Может быть, он тогда не повторится.

Значит, было что-то такое, о чем он не хотел мне рассказывать… Что-то помимо сна, поэтому я сказал:

– Что ж, хорошо, надеюсь, больше этот сон к вам не вернется. Но если все-таки он повторится, вы все мне расскажете, договорились? Я вас прошу об этом не из любопытства, а потому, что считаю, что, если вы выговоритесь, вам станет легче.

Он ответил, как мне показалось, даже не мрачно, а обреченно:

– Если это повторится, я расскажу вам все.

Потом я попытался отвлечь его от тягостных мыслей. Достал из сумки ужин и предложить ему разделить со мной трапезу, не забыв и про содержимое фляги. Через какое-то время он успокоился, и когда я предложил ему выкурить со мной по сигаре, с радостью согласился. Мы курили целый час, разговаривая на самые разные темы. Мало-помалу его разморило, сон возложил свои нежные руки ему на веки. Он и сам понял, что засыпает, поэтому сказал мне, что теперь с ним уже все хорошо и я могу оставить его одного. Однако я возразил, что намерен дождаться дня, чтобы убедиться, действительно ли ему уже нечего бояться. Я зажег вторую свечу и взялся за книгу, а он лег спать.

Постепенно книга увлекла меня, я так углубился в чтение, что встрепенулся, лишь когда она выпала у меня из рук. Бросив взгляд на Джейкоба, я убедился, что он спит, к тому же для меня было большим удовольствием увидеть на его спокойном лице безмятежную улыбку. Его губы беззвучно шевелились. Я вернулся к книге и в следующий раз проснулся уже оттого, что со стороны кровати послышался голос, от которого у меня мурашки пошли по коже:

– Нет, только не с красными руками! Нет! Нет!

Я посмотрел на него, он все еще спал, однако в следующую секунду глаза его раскрылись и он повернулся ко мне, на лице давешнее выражение полного безразличия по отношению ко всему окружающему. Я сказал:

– Успокойтесь, расскажите, что вам приснилось. Можете говорить спокойно, я обещаю, что до конца своих дней сохраню в тайне все, что услышу от вас.

Вот что он ответил:

– Раз уж я обещал вам все рассказать, я так и сделаю, однако, чтобы вам было все понятно, начать нужно с того, что было задолго до сна. Когда я был еще совсем молод, я работал учителем в школе. Это была обычная церковноприходская школа в небольшой деревушке в западной части страны. Нет надобности упоминать ее название. Лучше будет вообще не называть никаких имен. Я был обручен с одной девушкой, которую любил всем сердцем, почти боготворил. Но… Старая история! Пока мы дожидались, когда сможем позволить себе обзавестись собственным домом, появился другой мужчина. Он был почти так же молод, как я. Красив. Джентльмен. В общем, обладал всеми теми качествами, которые так притягивают женщин нашего сословия. Пока я работал в школе, он ходил на рыбалку, а она уже поджидала его там. Я взывал к ее разуму, убеждал выбросить заезжего красавца из головы, даже предложил сыграть свадьбу немедленно, уехать за границу и начать жизнь заново. Но она ничего не хотела слышать, я видел, что она совершенно потеряла голову. Тогда я решил сам встретиться с ним и просить его поступить с девушкой великодушно. Я думал, что у него серьезные намерения к ней, и не хотел, чтобы по деревне поползли слухи. В условленное место я пришел один, мы встретились… – тут Джейкоб Сэттл замолчал, как будто подавился словами. Ему даже пришлось откашляться. Переведя дыхание, он продолжил:

– Сэр, Господь свидетель, в тот день у меня не было ни единой мысли о своей выгоде. Я слишком любил Мейбл, чтобы довольствоваться лишь частью ее сердца, к тому же я слишком часто думал о собственном невезении, чтобы не понимать, что надеяться мне уже было не на что. Он держался высокомерно… Вы, сэр, джентльмен, и поэтому, должно быть, не знаете, как унизительно чувствовать на себе надменный взгляд того, кто выше вас по положению… но с этим я как-то справился. Я стал умолять его проявить великодушие к девушке, так как то, что для него всего лишь приятное времяпрепровождение, помогающее избавиться от скуки, ей может разбить сердце. Я не задумывался о том, что какая-то беда может приключиться с ней. Меня беспокоило только ее разбитое сердце. Потом я спросил его, когда он собирается жениться на ней, и в ответ услышал хохот. Это разозлило меня до такой степени, что я сказал, что не собираюсь стоять в стороне и наблюдать, как летит под откос жизнь молодой девушки. Он тоже вышел из себя и наговорил про нее таких ужасных вещей, что я тогда же решил: этот человек не должен жить, я не допущу, чтобы из-за этого негодяя страдала Мейбл. Я не помню, что произошло потом. В подобные моменты человеку трудно запомнить, каким образом разговор перерастает в драку. Очнулся я, стоя над его бездыханным телом, мои руки были в крови, которая толчками била из его разорванного горла. Кроме нас вокруг никого не было, в деревне его никто не знал, и здесь у него не было родственников, которые стали бы его искать, к тому же убийства далеко не всегда раскрываюся… По крайней мере, не сразу. Из того, что известно мне, я могу судить, что его кости до сих пор покоятся там, куда я спрятал его тело, на дне реки. Никто не придал значения его внезапному исчезновению, за исключением разве что Мейбл, но она не решилась об этом заговорить. Однако все это оказалось напрасным, потому что, когда я снова приехал туда через несколько месяцев (жить в той деревне я уже не мог), мне рассказали, что ее грех выплыл наружу, и она, не выдержав позора, умерла. До того, как обо всем узнать, я полагал, что мой ужасный поступок спас ей жизнь, но теперь, когда я понял, что опоздал и что репутация моей любимой навсегда останется запятнанной, я покинул то место с таким гнетущим ощущением вины, которого просто не мог вынести. Ах, сэр! Тем, кто не совершал столь ужасных преступлений, как мое, не ведомо, каково это жить с мыслями о них. Поначалу ты думаешь, что привыкнешь и тебе станет проще, но ничего подобного! Все это растет в тебе, накапливается с каждым часом, пока не становится совершенно невыносимым. С такой же скоростью растет и уверенность, что тебе уже уготовано место в аду. Вам этого не понять, и я молю Бога, чтобы вам никогда не пришлось пережить ничего подобного. Обычные люди если и задумываются о рае и аде, то очень редко. Для них это всего лишь названия, ничего больше. Их жизнь идет своим чередом. Но для тех, кто знает, что обречен вечно скитаться вокруг рая и так и не попасть в него, все обстоит иначе. Не поддается описанию их страстное желание увидеть, что врата раскрыты, и можно присоединиться к белым фигурам внутри.