Я еду домой! - Андрей Круз

– Когда я его выбирал… – сказал я, не уточняя, как и где я это делал, – …то не предполагал компании. Здесь всего одна кровать, зато большая. И у меня несколько одеял. Поэтому выбирай, какую сторону ты занимаешь. Спать на полу не буду и тебе не предлагаю.

Реакция мне понравилась. Она явно поняла меня совершенно правильно, без всяких задних мыслей. Поэтому она сказала, по-голландски обстоятельно объяснив:

– Я лучше справа. – Она показала, где, по ее мнению правая сторона. – А то я ночью во сне к стенке перекатываюсь, у меня она справа.

– А так на пол упадешь, – усмехнулся я.

– Упаду и запомню, что туда не надо двигаться, – пожала она узкими плечиками, а затем обличающим жестом показала мне на лицо. – Тебе с раной помочь?

– А ты умеешь? – удивился я.

– Немного, – кивнула девушка. – Тренировалась на курсах: хотела на каникулы в Судан поехать, в миссию ООН. Но у меня ничего нет. А у тебя?

Ну вот, а я думал – какая от нее может быть польза, кроме вождения? Даже если она умеет первую помощь оказывать, это уже неплохо.

– А у меня есть, – сказал я.

И полез в шкаф, где теперь хранилась купленная по случаю красная сумка с зеленым крестом – «Комплект немедленного медицинского реагирования». Я в свое время подумывал заняться гонками по пустыне – вот и начал с самого актуального. Ну, и немножко переборщил, не оценил по интернетовской картинке, что это за сумка, когда заказывал. А она оказалась с хороший рюкзак и была предназначена для оказания помощи полусотне раненых при стихийных бедствиях.

– Только швы накладывать нечем. Не предусмотрено.

– Я знаю, – серьезно кивнула она. – Но это и не обязательно, как мне кажется. Можно обойтись. Но точнее скажу, когда увижу рану. Где руки моют?

Труднее всего, как я и предполагал, оказалось оторвать тампон от раны. Отмачивали не меньше получаса: даже рвануть было нельзя – так плотно и глубоко он прилип. Но справились, хоть на последней стадии отдирания я опять поматерился от души. Хорошо, когда тебя не понимают.

Когда Дрика взялась осматривать рану, вид у нее стал не то чтобы очень радостный.

– Что там не так? – спросил я.

– Слишком воспалилась, – ответила она, беря в руку флакончик с антисептиком. – Как бы не было инфекции. Потерпишь?

– Лей, не жалей, – кивнул я.

Она и вправду не пожалела едучей жидкости, щедро распыляя ее разбрызгивателем, отчего я раз двадцать помянул всех, кого привык поминать в таких ситуациях, потерял зрение от радужных кругов в глазах и вообще решил, что мне сделали инъекцию азотной кислоты в лицо. Затем она промокнула излишки марлевым тампоном, после чего сказала:

– Рана глубокая, до кости. Надо бы зашить, но нечем. Я попытаюсь стянуть пластырем края и посажу его на клей. Сверху налеплю тампон, а завтра с утра сделаю новую перевязку. Я немного волнуюсь из-за воспаления.

Я и сам волнуюсь: боль дергающая и ноющая – самый верный признак нехорошего. Сделать что-то еще сегодня уже невозможно – не ехать же в умирающем и раздираемом мертвяками с мародерами городе искать врача? Если только завтра. Но коли случится заражение, если уже не случилось, то тогда жди беды. Надо будет размышлять над тем, как половчее себе пулю в башку пустить, чтобы никого не искусать.

Я еще подумал и решил, что если начнется сепсис, то поеду искать Тиму с папой и завалю обоих. Это немного утешило, поэтому я начал думать конструктивно и решил заняться делом после того, как Дрика закончит перевязку. Справилась она с ней ловко, кстати, после чего взялась собирать набор «немедленного медицинского реагирования» в сумку. А я подошел к зеркалу и посмотрелся. Да, тот еще вид. Даже непонятно, как она решилась с такой мордой куда-то ехать.

– Не возражаешь, если я в душ залезу? – спросил я с понятным намеком.

Она кивнула и просто повернулась ко мне спиной, сидя почти в полуметре. Ладно, и на том спасибо: в местной душевой раздеваться с моим ростом и габаритами вообще проблематично. Да и шкафы все здесь.

Помылся, стараясь экономить воду, включая и выключая ее, заодно постирал платок. Без него теперь никуда: очень уж мертвецами вонять в этом мире стало. Приоткрыл дверь, нашарил полотенце, висящее снаружи, вытерся, завернулся, вылез. И чуть не упал, наткнувшись на почти голую, лишь в одних крошечных трусиках, девушку. На плече у нее висело полотенце из ее запасов, в руке был несессер с туалетными принадлежностями. Никакого призывного смысла ее действия не несли: она просто разделась для вечернего туалета – в чем проблема?

Я подумал да и решил, что ни в чем. Разве что я все равно отметил стройность, почти полное отсутствие груди, красивый загар и длинные худые ноги. А заодно разглядел ее без этой нелепой шапки. Вообще миленькая, если честно. Сказал только:

– Долго не плескайся, здесь всего семьдесят пять литров воды в баке. Потом ее где-то добывать надо будет.

– Понятно, – кивнула она и зашла в душевую.

А я быстро оделся в не загаженное кровью и сел к столику. Надо разобраться с трофеями и что-то придумать с вооружением Дрики. Безоружных у меня в команде быть не должно. Мало головой по сторонам крутить, надо уметь выстрелить в то, что видишь и что тебе угрожает.

Девушку в трусиках я рассмотрел хорошо, поэтому мысль про дробовик отмел сразу. Двенадцатый калибр точно не для ее плеча, да и просто опрокинуть может. А будь кто покрепче, трофейный самозарядник оказался бы вполне достойным оружием: из него промахнуться сложнее, чем из того же пистолета. Хорошо, отставим «ремингтон» в сторону.

Пистолеты. У меня целых два прибавилось. Один сорок пятого калибра и в руке вполне удобный. Но вот проблемка – калибр у него аж сорок пятый, тоже не для ее руки. А еще «беретта» с «таурусом», что одно и то же, собственно говоря, тоже не под ее руку. Рукоятки у них здоровые, даже для меня великоваты, хотя при этом калибр разумный и отдача не пугает.

Выложил перед собой, посмотрел на черную «беретту» и серый «таурус». И что делать? Учить на них? Ох, не думаю, что хорошая идея. Да и тяжелые они для девчонки, тем более такой хрупкой. Но другого выбора нет. Револьвер ей не дам – он для нас обоих последний шанс, пусть у меня будет. Так надежнее.

Затем взгляд мой упал на «хеклер». И я задумался. Меткость у этого пистолета-пулемета отличная, равно как и кучность, я в этом не далее как сегодня убедился. Но все это не только из-за конструкции, но еще и из-за веса. Машинка увесистая, два с половиной килограмма, насколько я помню, и это без магазина, а патрон все же пистолетный. Но при этом не слишком тяжелая для двух рук даже для девчонки, ухватистая и прикладистая. Темп стрельбы высокий, и есть режим очередей по три выстрела – не надо даже отсекать учить. В принципе за день можно обучить пользоваться. И патроны у меня есть, считай, еще тысяча. Сотню потратить на обучение – и вперед.

Даже девяноста хватит, как раз три магазина. И будет мной человек, который как-то прикроет спину, случись чего. Схлопотал бы я прикладом, если бы со мной кто был? Мог схлопотать. Но мог и не схлопотать.

Так, а что у меня с остальным? Есть М-4, главный плюс которого – автоматическая стрельба. И есть самозарядный «зиг», который не откажет при случае. А М-4 отказать может. С чем гулять будем? И что делать со вторым стволом? А второй ствол будем чистить. Кстати, надо бы, чтобы мне Джефф показал, как это делается. Не то чтобы сам не пойму, но разбирать и чистить эту систему не приходилось – только стрелял в тире. А Джефф у нас, напомню, стрелковый инструктор.

Кстати, из обоих карабинов тоже вполне можно научить стрелять девушку, отдача у них терпимая, баланс хороший. Подумаю над этим позже.

Я повесил себе на пояс кобуру под «ругер», запихал в нее пистолет. Добавил один магазин, а затем все их развесил на поясе с другой стороны. Нормально, можно ходить. Все время в разгрузке – жарко, в лагере можно и попроще. И карабин каждую секунду носить не надо: у нас фишка на скале сидит. А соберусь на выход… хм, думать придется. К «ругеру» – кобура с подсумками поясными, которые на разгрузку не цепляются. Придется на выходы «таурус» оставлять? Наверное, иначе неудобно будет. А «ругер»… он будет «для дома» и на всякий случай, например. Чтобы не надо было перевешивать кобуру взад-вперед. Или его можно будет на что-то сменять, хоть у меня нет никакого желания это делать. Сорок пятый калибр бывает очень хорош, например, как тогда, когда мы с Джеффом в «живчика» палили.

За спиной хлопнула дверь душевой, я непроизвольно скосил глаза и сразу отвернулся. Теперь и трусы лишней деталью оказались. И самое смешное, что во всей этой ерунде – никакого сексуального подтекста. Меня как бы удивить этим сложно, я просто традиционалист в какой-то степени, и если дама не одета, то вежливо отворачиваюсь. Она тоже не соблазняет меня, даже не думает об этом, а в силу общего пофигизма раздевается как и где ей удобно, при этом вовсе не отрекаясь от некоей внутренней невинности, которая из нее так и прет. Смешно. Ладно, притремся как-нибудь.