Грифон - Евгений Щепетнов

— Ну тебя! Мачо! — хихикнула Василиса. — А вообще — ты сексуальный, и даже очень. Одеть тебя как следует, прическу сделать вместо твоей ментовской, и будешь вообще смерть бабам! Татуировку бы тебе сделать. Чего-нибудь сексуальное такое… типа иероглифов или чего-то такого… сейчас модно иероглифы наносить.

Я выдвинул версию, куда можно нанести иероглифы, Василиса фыркнула и хлопнула меня по заду ладонью, сообщив, что это не то место, куда их наносят. Впрочем, мол… в этом что-то есть.

Перешучиваясь, мы оделись, и я приступил к колдовству.

Был легкий мандраж — хоть я и привык доверять «своей» памяти, но все-таки я никогда такого не делал. Этого заклинания не было на Земле. Впрочем, надо уже избавиться от «нет», «не было» — не обязательно, что его не было. Главное — я раньше такое не знал. Теперь знаю.

Первым делом наложил заклинание на Василису — это заклинание использовалось врачами для производства операций, насколько выдала мне информацию память грифона. Проверку его действенности я сделал, закатив жене великолепный щелбан, от которого у нее точно останется синяк на лбу. Или даже шишка. Но она даже не поморщилась, зато я схватился за свой палец — отбил о твердый лоб. (От шутки на эту тему я воздержался, помня о ПМС моей половинки — последствия могли быть непредсказуемыми! Вернее — очень даже предсказуемыми.)

Подойдя к лежащему навзничь оперу, я приоткрыл ему рот, потом взял руку Василисы и, держа ее запястье над лицом полицейского, решительно полоснул куском обсидиана поперек вены. Кожа разошлась, и тонкой струйкой потекла кровь, вливаясь в рот спящему мужчине. Подождав некоторое время, зажал руку жене и приказал:

— Держи, зажми пальцами выше пореза. Как только закончу — я тебя вылечу. У меня пять минут на все про все, так что не мешай, сиди тихо, ничего не говори и не спрашивай! Нельзя отвлекать, иначе все провалится! Это очень сложное заклинание. Поняла? Поняла. Тихо!

Протянул вперед свое запястье и тоже полоснул по нему обсидианом. Резкая боль стрельнула в руку, сменившись жжением — организм срочно останавливал кровотечение и залечивал рану. Тогда я полоснул еще и еще — рассекая поглубже, чтобы успело вылиться достаточное количество крови. Она густой темной струей потекла туда, где исчезла кровь Василисы. Спящий судорожно сглотнул — кровь пошла по пищеводу. Пока она не разложилась в желудке, нужно было действовать.

Нарисовал в воздухе знак огня, знак защиты, потом начал речитативом, нараспев читать заклинание. Оно было длинным, многосложным, с многочисленными взлетами и падениями высоты звука. Мой организм физически ощущал действие этого заклинания — по коже прошли мурашки, заледенели руки, но я продолжал и продолжал творить это черное колдовство. Надо ртом спящего возникло желтое свечение, распространившееся на грудь и живот, затем охватившее все его тело. Он напрягся, вздрогнул и застонал — непростое это дело, внедрять в голову человека безусловное подчинение кому-либо. Когда все закончится, этот человек будет безоговорочно подчиняться мне и Василисе, как робот, без сомнений и переживаний — что бы я ему ни приказал сделать. Мне было не по себе от такого, но… мы слишком загнаны в угол, дальше бежать уже некуда. И если я ничего не предприму — нам останется только повеситься, чтобы больше не мучиться.

Наконец, выкрикнув последнее слово, я закончил колдовство. Свечение с мужчины сошло, и внешне ничего не указывало на изменения. Но если память грифона меня не подводила — теперь он был полностью нам подчинен.

Вылечил Василису, бросив на нее заживляющее заклинание — моя рана затянулась сама по себе, так что вмешательства не требовалось. Затем вывел опера из состояния сна.

Мужчина открыл глаза, недоумевающее посмотрел по сторонам и спокойно спросил:

— Где мы?

— В горах.

— Помню, что ты на меня пикировал… больше ничего не помню. Ты — Василий Кольцов, телохранитель Василисы Гриньковой. И вы преступники. Я вас узнал — у меня абсолютная память. Ох, как голова болит… это ты меня сюда унес? Ну да, кто же еще… глупый вопрос.

— Что ты чувствуешь по отношению ко мне и к Василисе? — я сразу взял быка за рога. Нужно было убедиться, что заклинание подействовало.

— Хмм… любовь, как к брату… и к сестре… и желание сделать для вас что-то такое, что… в общем — удивительное ощущение, будто я знаю вас всю жизнь, и вы для меня самые близкие люди, ближе отца и матери! Чертовщина какая-то… рассудком я понимаю, что вы преступники, и вижу я вас первый раз в жизни. И вдруг на меня накатываются такие волны любви в ваш адрес, что аж душа поет! Колдовство? Конечно, колдовство. Попался. Вот черт! Но как хорошо…

— Встань. Сними с себя одежду.

Опер подчинился и стянул с себя все, что было, даже трусы — не успел я его остановить. Василиса ойкнула, потом внимательно осмотрела мужчину и, потянувшись к моему уху, тихо сказала:

— А ты гораздо красивее… и это… побольше. Люблю тебя!

— Стой так! — ухмыльнувшись сказал я и, собрав его одежду в кучу, стал творить заклинание летания. Через десять минут закончил, и приказал:

— Одевайся. Теперь твоя одежда летательная. Береги ее — она стоит приличных денег!

— Здорово! И без всякой вони! Я летательную одежду вообще надевать не мог — с души воротило. Брезгливый очень. Как представлю, что с ней творили… а тут совсем даже не пахнет!

— Хорошо. Теперь присаживайся, поговорим. Мне нужно выяснить все, что происходит в городе, и все, что касается нас с Василисой. И ты нам в этом поможешь. И вообще нам поможешь.

— Само собой помогу, куда же деваться, — усмехнулся опер, — если заколдовали! Слыхивал о таких делах, но так, чтобы без подготовки, без специальных порошков… или у вас были порошки? Даже с ними — должен был быть маг высшего уровня! А я что-то не помню из твоего дела, чтобы ты был магом высшего уровня. Поисковик — да. Но маг-заклинатель дохленький. Или это она неучтенный маг? Сведений тоже нет. Итак, чем я могу вам помочь? Сразу хочу сказать — да, я сделаю все, что вы скажете, но если потребуете то, что подвергнет опасности мою жизнь или мою карьеру… в общем, лучше использовать меня аккуратно, пользы будет больше. Странное ощущение, да — я знаю, что должен вас ненавидеть, и не могу. Чертова магия! А это заклятие снимается когда-нибудь?

— Снимается. Но очень сложно. И, кроме меня, никто снять не сможет. Обещаю тебе не злоупотреблять твоей преданностью. Использую тебя только в том случае, если это совершенно необходимо. Заранее прости.

— Бог простит, — отмахнулся опер — ну, что будем делать?

— Во-первых, расскажи, что получилось с Василисой — почему вы пытались ее арестовать и откуда такое столпотворение в ущелье — какого хрена столько ментов собралось в одном месте? Да еще и с поисковиком, да в летательных одеждах — я просто охренел, наблюдая эту операцию!

— Это учения «Ураган-антитеррор-3», по выявлению предположительно пробравшихся тайными тропами из Грузии террористов, желающих подорвать шашлычный ларек. Ну что, ты не знаешь, как это бывает? Прилетел проверяющий, и ему устраивают показуху! Достали со складов летательные комбинезоны, облачились в них и помчались. А в вертолетах сидят важные чины и наблюдают за происходящим. Меня тоже пытались заставить надеть эту вонючую тряпку, но я отказался. У меня на эту вонь стойкий рефлекс — сразу тошнит. И было нежелательно, чтобы меня стошнило на ботинки генерал-майору Сикорскому. Кстати, вы уверены, что моя одежда стала летающей?

— А попробуй. Только не улетай от нас, — предложил я и слегка напрягся. (А вдруг он прикидывается? Вдруг сейчас поднимется и улетит куда ему надо, приведет себе подмогу?)

Опер поднялся в воздух, описал окружность диаметром метров двадцать и вернулся назад, сев на прежнее место перед нами.

— Круто. Реально круто! И не воняет! Ты бы мог разбогатеть, парень, делая такие штуки. Вот только тебе не надо делать их летающими на длительное время. Понимаешь? Не надо цену сбивать.

— Разбираешься! — уважительно ответил я. — Они и не будут вечно летающими. У них есть срок службы. После его окончания — снова станет обычной одеждой. Рассказывай дальше. У нас не так много времени, чтобы тут долго болтать. Скоро ваши опомнятся и пришлют сюда беспилотники, или я плохо знаю систему. Небось сейчас уже козни строят, решают, как нас взять.

— А то ж не строят! У нас час, не больше, потом надо отсюда быстро сваливать. Это время они будут решать, кто же главнее, потом позвонят в Москву, направят на этот район телескоп со станции «Войн» и разглядят все, даже великолепные ножки твоей подруги.

— Не подруги, а жены, — автоматически поправил я.

— Вон как у вас далеко зашло! Поздравляю. Итак, продолжаю. Мы шли цепью, искали предполагаемых условных террористов, чтобы разбить им морды — жарко, пива хочется, а тут эта хрень! — когда я заметил в лесу полянку, где и спала Василиса. Тогда я не знал, что это Василиса Гринькова. Но у меня абсолютная память на лица, и я стал припоминать. Сделал фотографию ноутбуком. Передал в базу данных — и о чудо! Мне выдало результат — это преступница в международном розыске. Дальше вы знаете. Она сбежала, было доложено по инстанции, и всю операцию переориентировали на поиск злодейки. Кстати, такое впечатление, что не обошлось без команды откуда-то сверху — слишком уж большое рвение проявили наши генералы.