Упрямое время - Игорь Вереснев

Во рту было сухо и противно, в висках ломило. Артём разлепил веки, щурясь от светившего в окно солнца, посмотрел на ополовиненную бутылку коньяка на столе и тихонько застонал. Ночной бред возвращался в сознание болезненными толчками. Ещё бы, полторы бутылки сам высосал!

Он огляделся по сторонам. Это же надо, не помнит, как убирал посуду, стелил простынь. Зато «чертяку» хорошо запомнил. Покосился на плотно прилегающие к стене обои и хмыкнул. Завязывать пора с водкой и порнухой. Или хотя бы не совмещать. А то, и правда, в дурку загремишь, не ровён час.

Стоящий на тумбочке будильник показывал без пяти минут одиннадцать. Ладно, сегодня день пропал, будем лечиться. Артём приподнялся на локте, поправил скомканную подушку, готовясь возобновить целебный сон. Отметил краем сознания тихий монотонный шум, доносящийся откуда-то из-за двери. Вода течёт. Должно быть ночью, по-пьяни, кран не закрутил, остаётся надеяться, что соседей внизу не затопило. Вставать и идти проверять было лень.

Плеск неожиданно прекратился. Что-то звякнуло, знакомо скрипнула дверца кухонного шкафчика. По телу побежали мурашки, быстро перебирая холодными колючими лапками. Артём напрягся. Что за дрянь? Домушник в квартиру забрался? На кухне ничего ценного нет, сейчас сюда явится. А тут хозяин с бодуна, как дитя беспомощное.

Осторожно, стараясь не скрипнуть пружинами, Бабанкин поднялся с дивана. Оглядел комнату в поисках оружия. Да какое тут, блин, оружие найдёшь! Эх, нужно было хоть гантели купить! Взял бутылку со стола, завинтил пробку. Недопитый коньяк было жалко, но пустую водочную тоже, наверное, на кухню ночью спровадил. Уборщик, мать твою…

Он на цыпочках подошёл к двери, прислушался. На кухне явно кто-то был. Артём резко распахнул дверь, шагнул, набирая в лёгкие побольше воздуха и смелости для грозного рыка… и остолбенел. Рыжее, мохнатое, хвостатое, рогатое, и, тем не менее, двуногое существо деловито возилось у плиты, пытаясь соскоблить многомесячную грязь. Это был не сон. Он действительно сошёл с ума.

Бутылка с тихим стуком ударилась об линолеум. Бесовка быстро оглянулась, курносое личико расплылось в радостной улыбке:

– Доброе утро, сеньор! – Бабанкин медленно съехал вниз по косяку, пытаясь поймать ртом ускользающий кислород. – Тебе плохо? Требуется какое-то лекарство?

В конце концов нечленораздельное бульканье удалось сложить в подобие фразы:

– Кофе… крепкого.

Бесовка метнулась к шкафчику, проворно, по-хозяйски выдернула жестянку, сорвала крышечку. И замешкалась, рассматривая содержимое.

– Растворимое, – сиплым шёпотом подсказал Артём.

– Ага, – понимающе кивнула незваная гостья. И быстро наполнив стакан водой из-под крана, вывернула в него добрых полбанки «Нескафе».

Это подействовало сильнее, чем принять напиток внутрь. Бабанкин моргнул, потряс головой.

– Ты что делаешь?

– Растворяю… – бесовка оглянулась. Сообразив, что в чём-то ошиблась, вопросительно уставилась на стакан. – Или это не в воде растворять нужно? В алкоголе? Прости, сеньор, я непозволительно мало узнала о правилах этого пространства, прежде чем явиться за тобой.

Она подскочила к Бабанкину, наклонилась, намереваясь поднять бутылку. Артём слабо улыбнулся: «Если это и бред, то не мой. Растворять кофе в коньяке, надо же!»

– Стой. Можно до тебя дотронуться?

– Разумеется.

Бесовка послушно шагнула ближе. Рука её мало отличалась от руки девчонки-подростка, кроме того, что была покрыта густой, вьющейся мелкими колечками шерстью, и на ладони отсутствовали папиллярные линии.

– Если ты – не бред, выходит, ты на самом деле существуешь?

– Конечно. И я, и ты, сеньор. Мы – сущности.

– Угу, – Бабанкин поднялся с пола, сел на табурет. Кивнул на второй, приглашая: – Тогда рассказывай заново. Кто ты, откуда взялась, зачем пришла ко мне. Послушаем на трезвую голову.

Если отбросить бредовые имена и термины, рассказ Диши был вполне банален. Таинственный грок являлся стержнем, вокруг которого вертелась вся жизнь не менее таинственного Беспространства. Младшие бесы в поте лица добывали его, утилизируя отслужившие свой срок аватары, а распоряжались, как водится, старшие, прикрываясь «просветлённостью», дарованной Высшими, Светлыми Сущностями. Последние отдыхали в Нирване, восстанавливали силы между актами творения и в дела Беспространства нос не совали. Жёсткая иерархическая структура без возможности карьерного роста. Никаких намёков на демократию.

Одного из младших бесов, г`Орк-фаг-Абатон-Сагуна, такое положение не устраивало. Потому начал он наработанный грок потихоньку тибрить, утаивать от оприходования. Благо, подручная д`Иш-наг-Уйбли, в обязанности которой это оприходование и входило, была его верной сторонницей. Грок парочке требовался, чтобы забить на всех большой болт и слинять в ту самую Нирвану. Официально пройти в неё могли лишь Просветлённые, но хитрый Чебешабак, заведовавший Мембраной, тоже был большой любитель грока. На Светлых, тем более Просветлённых, этот бес-расстрига чихал с высокой колокольни, потому мог втихаря проделать неучтённую дырочку.

Сколько верёвочке не виться, а конец будет. Расхитителя вычислили и взяли за жабры. То бишь, за хвост. И в качестве наказания закинули в мирок подряннее, копить грок как простой аватар. Но украденное и хитро спрятанное дуги найти не смогли. И сообщницу не поймали. Собственно говоря, план г`Орка в этом и состоял – украсть побольше и попасться. В Беспространстве все фаги под неусыпным оком, а жалкий аватар никому не интересен. Теперь путь в Нирвану был открыт.

Артём почесал макушку. Бред, если это бред, становился всё забавнее. Получалось, он никакой не Бабанкин, а бес-фаг Орк-Абатон. Дуги заставили его забыть об этом, чтобы удержать здесь, в пространстве. И это всё объясняло! Понятно, почему он ощущал себя чужим в этом мире, не таким, как окружающие. Он ведь был настоящим, сущностью, как подсказала Диша. А не жалким быдлом!

– Я отправилась за тобой, сеньор, сразу, как только тебя выбросили сюда, – закончила рассказ бесовка.

– Сразу?! Тридцать три года ты называешь «сразу»? Я чуть не загнулся на этой помойке!

– Не сердись, сеньор! Это время пространства, оно ничего не значит для тебя – ты ведь бессмертный.

Бессмертный?! Бабанкин фыркнул недоверчиво. Но торжество внутри уже расправляло крылья. Может быть, он и всемогущ вдобавок? Запросто, только откроет этот чёртов канал!

Однако решение задачи с каналом оказывалось нетривиальным. Требовалось пробраться назад в Беспространство, где их поджидал г`Орк-фаг-Марух-Занит, парень из одного гнезда с Абатоном. Нарушить законы того подталкивали вовсе не родственные чувства, а желание поживиться краденым гроком. Нравы в Беспространстве ничем не отличались от человеческих. То бишь, аватарских. Свободно путешествовать по Беспространству изгнаннику никто бы не позволил. Следовало найти кратчайшую тропу, ведущую на кухню Марух-Занита.