Рулетка для двоих. Часть 1: Онлайн - Павел Сугарин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рина долго не отвечала. Лишь сидела перед экраном, машинально накручивая на палец свои рыжие локоны.
— Не знаю, — наконец призналась она. — Разве такое может произойти на пустом месте, внезапно, словно по щелчку пальцев? Должна же быть причина. Люди не совершают таких поступков из-за минутных порывов, в жизни не поверю.
— А если причины нет?
— Есть. Конечно, она есть. Просто ты ее не знаешь.
Мог ли я не заметить что-то важное прямо у себя под носом? Нет. Не было никаких недомолвок, ссор и прочих выяснений отношений. Не было обид, хлопанья дверью или хотя бы разговоров на повышенных тонах. Все же было идеально!
— Ты так и не ответила: что бы ты сделала?
— Ну конечно, я позвонила бы и спросила, что случилось. — Она пожала плечами, словно говорила что-то само собой разумеющееся.
— А если нельзя позвонить?
— Егор, странные ты описываешь вещи! — Она укоризненно покачала головой. — Что значит: нельзя позвонить? Допустим, сотовый не отвечает или заблокирован. Написала бы в соцсетях, пришла бы домой, на работу, опросила бы общих друзей, закидала бы переводами на карту с вопросами в комментариях. Есть тысяча разных способов связаться с человеком, даже если он не хочет с тобой разговаривать. Если он жив, конечно, и не улетел в Антарктиду. Так что я обязательно поговорила бы.
— А если он действительно не захочет с тобой говорить?
— Тогда я буду жить с этим знанием. Но я не могу залезть к другому человеку в голову и телепатически понять, что произошло и что было на уме в тот момент. А хотел ли ты действительно его понять?
Да, это было хороший вопрос. Правильный. На который у меня не было ответа.
— Не знаю, — признался я, снимая очки и потирая затекшую переносицу. — Есть же простые правила. Если один не хочет разговаривать, то зачем второй должен его доставать? Это же грубое нарушение границ, неуважение к чужому выбору, и вообще…
— Прекрати, пожалуйста, — попросила Рина, скривившись, как будто что-то кислое проглотила. — Вы, мужчины, иногда рассуждаете слишком логично. А если ненадолго отключить мозг и подумать, прости за парадокс? Нет никаких условий и ограничений. От меня ушел парень — мне грустно. Поэтому речь не о нем. Есть я и мои чувства. Хочу я мучиться неизвестностью? Или, наконец, разобраться в этой ситуации и оставить ее в прошлом? Чтобы я ни решила — это будет мой выбор.
— Не делать выбор — это тоже выбор.
— Опять отмазки! — повторила Рина. — Ты просто уходишь от ответа!
— Я никогда не ухожу от ответов, если вопросы правильные! — Я сделал паузу. Не закипать. — Все равно, спасибо. Мне будет над чем подумать.
— Это комплимент, да? Неожиданно, но приятно! Всегда пожалуйста, обращайся еще!
Она замолчала, явно размышляя над чем-то.
— Знаешь, а ведь я тоже не все рассказываю. Вот, например, когда говорила про свидание. Дело не в нем. Вернее, не только в нем. Просто на работе одна штука приключилась…
— Поделишься?
Рина долго раздумывала над ответом, но все же решилась.
— Вчера концерт должен быть, и я на подмене. А оркестр не подготовился, ленились репетировать лишний раз. И дирижер самодур.
— Терпеть не могу халтурщиков на работе. Сами не могут сделать что-то хорошо, и других подставляют.
— Вот, ты меня понимаешь. А еще солистка запасная нахамила. В итоге я не захотела в этом балагане участвовать и отправила их выступать без меня.
— А так можно?
— Просто притворилась, что ногу подвернула. Естественно, концерт провалился. Но я действительно рада, что вышло все именно так. Это было очень… приятно.
Я промолчал, обдумывая такое признание.
— Считаешь меня плохой? Мелочной и злопамятной? — спросила Рина, нахмурившись.
— Нет, не считаю, — ответил я искренне. — Не мне судить, что хорошо, а что плохо. Любой человек должен выполнять свою работу. Если музыканты выходят неподготовленные — и поделом им. А ты поступила так, как было лучше для тебя. Это нормально, наверное.
— Спасибо, — ответила Рина, отчего-то покраснев. — Не ожидала. Ты же весь такой ответственный, правильный.
— Да, я ответственный. И считаю, что каждый должен отвечать за свои поступки, не чужие. Если честно, то я даже тебе в чем-то завидую. Иногда мне тоже хочется идиотов на работе бросить самих разгребать все, что они вытворяют. Жаль, нельзя. Ты смелая, раз решилась на такое.
Где-то у нее за спиной раздался громкий писк.
— Ой, совсем забыла, у меня же мясо размораживается! — Она подхватилась, всплеснув руками, и выскочила из обзора камеры. — Не отключайся, пожалуйста, я быстро!
Рина вернулась в кадр через минуту.
— Ты не против, если мы поболтаем, пока я немного поготовлю? А то кушать очень хочется, а от полуфабрикатов уже устала.
— Конечно не против. — Я улыбнулся. — Люблю смотреть, когда кто-нибудь кулинарит.
— Сейчас, только надо на кухню выйти.
Камера взлетела в воздухе, показывая комнату с нового ракурса. Мелькнули нелепые обои, старые шкафы, незастеленная кровать-диван, огромный пылесборник в виде потрепанного шерстяного ковра на всю комнату и уже знакомое пианино. Со сваленной сверху кипой бумаг.
Она что, даже не садилась за него с того самого вечера, когда мы поспорили?
Рина перенесла ноутбук на кухню и развернула так, чтобы видеть экран. Кухня была маленькая: стандартная пятиметровка, в которой места едва хватало, чтобы поставить стол и холодильник. Знаю, сам обитал на такой, когда снимал свою первую квартиру в старой «хрущевке».
— А что ты будешь готовить? — спросил я, глядя на внушительный кусок мяса, водруженный посередине стола.
— Знаешь, я на днях видела ролик про очень вкусное итальянское блюдо, оссобуко называется. Вот и выписала себе рецепт из интернета. Хочу попробовать приготовить.
— Оссобуко? Это из телячьей голяшки с вином? — Мне доводилось его пробовать во время нашей с Элей поездки в Италию, и оно действительно было великолепным. Именно поэтому меня смущал один нюанс. — И ты собралась его готовить из размороженного мяса?
— А что такого? У меня как раз давно лежит кусок говядины на кости в морозилке!
Очень хотелось постучаться головой о стену, но я сдержался. Лишь тяжело вздохнул: судя по всему, будет непросто.
— Во-первых, говядина и телятина — это разные виды мяса, — начал я объяснять терпеливо. — Разные по текстуре, по жесткости, по тому, как их надо готовить.
— Конечно, сама бы я
