Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций - Владимир Трут

Рассмотрев проблему национально-государственного устройства страны, участники конференции высказались за принципы федеративной организации Российской республики с полным сохранением единства государства [340]. Здесь же они подчеркнули и «крайнюю необходимость... немедленного образования союза областей» [341]. При этом, конечно, говорилось о полной поддержке идеи образования прежде всего региональных федеративных объединений из числа казачьих войск [342].

Цели образуемого «Юго-Восточного союза казачьих войск» излагались в принятом итоговом постановлении, содержавшем пять пунктов. Провозглашалось стремление членов союза к содействию в образовании и укреплении «...коалиционной национальной государственной власти в стране... способной спасти ее от анархии и разрухи» [343]. Такой власти они обещали поддержку в борьбе «с внешним врагом и внутренней разрухой» [344]. Следующей целью союза объявлялось обеспечение «порядка и спокойствия на его территории» [345]. Одной из основных его целей провозглашалась и защита политических, земельных, культурно-экономических и национальных прав всех участников союза [346]. Пятый, последний, пункт постановления о целях союза отражал принцип казачьего самоуправления [347]. Предусматривалось образование высшего исполнительно-распорядительного органа союза – объединенного правительства «Юго-Восточного Союза казачьих войск», в состав которого должно было войти по два представителя от каждого из его членов. Местопребыванием этого правительства объявлялся г. Екатеринодар [348].

Некоторые из идеологов союза стремились придать ему форму максимально демократического единого образования. Например, терский атаман М.А. Караулов в сентябре даже составил черновой проект «Основных государственных законов Республики Юго-Восточной», возглавляемой парламентом и президентом [349]. Идея, правда, не была обнародована, а рукописный проект атамана так и остался в его личном архиве.

С 16 по 21 октября в г. Владикавказе проходила итоговая конференция, на которой были официально утверждены все решения Екатеринодарской конференции и подписан «Договор об образовании „Юго-Восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей“. В состав союза вошли Донское, Кубанское, Терское, Астраханское казачьи войска, калмыцкие орды, объединенные в Союз горцев Кавказа 23 горских и степных народа, проживавших на территориях Терека и Дагестана [350]. (Примечательно, что всего через два дня этот договор был утвержден и принят к исполнению войсковым правительством Терского войска [351].) Высшим исполнительным органом союза должно было стать так называемое Объединенное правительство, в состав которого включалось по два представителя от каждого субъекта этой организации. (Оно было сформировано в Екатеринодаре 16 ноября.)

Таким образом, на конференции в г. Екатеринодаре принимается окончательное формально-законодательное решение об образовании «Юго-Восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей».

Довольно значительная организационная работа, проделанная инициаторами данного союза казачьих войск, нашла свое логическое и формально-правовое завершение. Однако к этому времени ситуация в стране, в том числе, конечно, и в казачьих областях, весьма существенно изменилась. Нарастали дезинтеграция, неконтролируемые процессы, радикализация массового общественного сознания. Заметно осложнилась обстановка непосредственно на территориях каждого войска. Поэтому, по достаточно верному замечанию одного из основных идеологов и организаторов Юго-Восточного союза М.П. Богаевского, данный союз «...оказался предприятием мертворожденным: внутри каждой области оказалась сложная местная обстановка» [352]. Об этом же говорил, находясь в эмиграции, и А.И. Деникин, отмечавший, что «...практического осуществления идея союза не получила» [353]. Он не раскрыл причин этого, но современникам они были очевидны: дезинтеграционные внутренние процессы в стране, нарастание революционных настроений среди основной массы населения. Неслучайно поэтому, что к образованному союзу отношение подавляющего большинства казачества было более чем прохладным [354].

Попытки создания аналогичного союза казачьих войск в рассматриваемый период предпринимались и на востоке страны. Инициаторами этого начинания осуществлялась как сугубо административная организационная деятельность, так и соответствующая агитационная работа среди местного станичного казачества. И она давала определенные результаты. Многие станичные сходы и даже отделы (округа) Забайкальского, Амурского и Уссурийского войск принимали постановления в поддержку объединения всех восточных казачьих войск в так называемое Великое Сибирское казачье войско [355]. Организаторы нового казачьего объединения, которое было условно названо Восточным союзом казачьих войск, предполагали на первом этапе включить в него Оренбургское, Уральское (Яицкое), Сибирское войска, а в перспективе и все остальные восточные казачьи войска от Урала до Приморья [356]. Но на практике все эти планы реализованы не были. (Позже, в период Гражданской войны, к ним неоднократно возвращались. В последний раз они рассматривались на казачьей конференции в г. Чите в июле 1920 года.)

Инициаторы образования региональных казачьих союзов помимо сугубо практических целей объединения сил официальных властных органов казачьих войск преследовали не менее важную задачу существенного усиления идеологического воздействия на казаков идей и укрепления своей социальной базы.

Одним из направлений их деятельности по укреплению позиций непосредственно на территориях казачьих войск стало настойчивое стремление вывода оттуда запасных армейских частей и размещение вместо них казачьих подразделений. Наиболее активно в данном направлении работали высшие властные органы Кубанского и Терского войск. Так, кубанская рада в начале октября приняла постановление с требованием немедленного вывода пехоты и ввода кубанских казачьих полков [357]. Соответствующие меры к достижению этого предпринимаются кубанским войсковым правительством [358]. Им также направляются телеграммы командующему Кавказской армией генералу Пржевальскому и самому Керенскому с требованиями не вводить в Кубанскую область армейские неказачьи части и вывести уже размещенные [359].

Высшее военное руководство поддержало эти требования. В начале октября Главнокомандующий армией генерал-лейтенант Н.Н. Духонин послал телеграмму военному министру генерал-майору А.И. Верховскому с предложением вывести из казачьих областей запасные пехотные полки [360]. Она была воспринята с пониманием, и вскоре министр отдал соответствующее распоряжение [361]. Одновременно по его приказу на Дон и Кубань для ознакомления со сложившимся там положением была направлена комиссия во главе с генералом Н.Н. Юденичем. Изучив ситуацию, он в телеграмме на имя Верховского докладывал, что в Донском и Кубанском войсках «...происходит напряженная работа по сохранению порядка и организации здоровых сил страны» [362]. При этом он одновременно предлагал немедленно осуществить целый ряд мероприятий, которые должны были еще больше укрепить положение высших казачьих органов власти и политическую стабильность в этих казачьих областях. Он выделил следующие: издание правительственных актов, реабилитирующих Каледина, и восстановление его во всех правах; полное признание органов казачьего самоуправления; вывод из казачьих областей всех армейских частей. Все эти меры Юденич советовал осуществить до открытия общефронтового казачьего съезда в г. Киеве, начало работы которого намечалось 20 октября [363].

В период сложных внутриполитических процессов лета – начала осени 1917 года казачество, особенно армейское, оказалось не только в самой гуще событий, но и его непосредственной действующей силой.

Во время драматических июльских событий в Петрограде находившиеся там 1-й и 4-й Донские казачьи полки полностью поддержали Временное правительство и сыграли одну из решающих ролей в разгроме антиправительственных выступлений леворадикальных политических сил. Позиции активной поддержки правительства заняли и прибывшие в столицу казаки 14-го Донского полка. В это время подавляющее большинство фронтового казачества решительно осудило действия антиправительственных сил и заявило о своей поддержке правительства. Аналогичные позиции занимало и станичное казачество. В то же время моральные последствия, непосредственно связанные с исполнявшимися казаками жандармско-полицейскими функциями, становились все тяжелее, вызывали в их среде растущее недовольство и отчасти начинали сказываться на их политических позициях.

В период корниловского выступления его организаторы возлагали на казачество, в первую очередь на армейское как на наиболее дисциплинированную и исполнительную силу, большие надежды. В войсках 3-го конного корпуса, направленных генералом Корниловым на столицу, основу составляли полки донских, амурских и уссурийских казаков. Корниловскую программу разделяло большинство казачьих политических лидеров и казачьих офицеров. Непосредственно во время выступления казаки 1-й Донской казачьей и Уссурийской конной дивизий в соответствии с приказом главнокомандующего двинулись на Петроград. Однако по мере продвижения, наблюдая за ситуацией и оценивая ее, видя отсутствие поддержки со стороны солдатских частей и населения, испытывая воздействие агитационной пропаганды проправительственной и революционной направленности, они отказались от дальнейшего выполнения приказов генерала Корнилова и своих командиров. В период выступления основная масса фронтового казачества, не без основания видя в его действиях попытку возврата к дореволюционным порядкам, генерала не поддержала. Некоторые даже осудили корниловское движение. Немалое количество казаков-фронтовиков, так же как и подавляющее большинство станичного казачества, отнеслось к выступлению довольно равнодушно, нейтрально, заняло откровенно выжидательную позицию. Августовские события оказали довольно значительное влияние на политические настроения большинства казаков, особенно фронтовиков, способствовали дальнейшему ослаблению консервативных и усилению революционно-демократических установок в их сознании.