Эльфы, волшебники и биолухи - Галина Гончарова

— Твое, какое дело? Ну, в провинции.

— Где-е!?

— В глуши лесной.

— Оно и видно! Да за три пера можно ошейник куда как роскошней купить!

— М-да. Кажется нас лоханули, — подвела я итог. — С другой стороны, особенно мы не перетрудились, так, по мелочи! Поплавали да одного грабителя прикончили.

— Это верно, — согласился повеселевший Геракл. — По труду и награда. И вообще, богатства родной страны надо преумножать бескорыстно.

— Твои бы слова, да нашим политикам в уши, — пробормотала я.

— Идиоты, — подвел черту Тесей.

С мужиком мы сдружились быстро. Даже очень. Тесей оказался настоящим старым служакой и к нам отнесся, как к новобранцам. Мы, в свою очередь, зауважали его за отличное владение любым оружием. До амазонок нам надо было пилить почти восемь дней, и все эти восемь дней Тесей натаскивал нас, как хороший дрессировщик. Его усилиями я получила чертову прорву синяков на всех частях тела, но зато стала более уверенно держать в руках меч и даже отбивала кое-какие удары. Хотя и плохо. Глаза все время зажмуривались. Еще мы метали аркан, бросали кинжалы и тренировались в ударах по нужным точкам. По таким, в которые стоит только попасть чем-то колющим — и твоего врага уже не откачают. Пока мы работали веточками. Кроме того, Тесей оказался великолепным охотником и сумел добыть оленя. По негласному уговору свежевали тушу мужчины, потом, ожесточенно выискивая на себе блох и клещей, а вот готовить, пришлось мне.

Веселуха началась на восьмой день с утра. Часов в десять мы увидели вдали большой военный лагерь.

— Амазонки, — уверенно опознал Тесей, вглядываясь вдаль. — И флаг их.

— А какой у них флаг? — спросила я.

— На золотом шелке белым вышита разбитая тарелка. Вокруг нее разорванные цепи. А флаг обшит кружевом. Одно слово — бабы, — фыркнул Тесей. И тут же покосился на меня. — Извини, Тина, это я не про тебя. Ты настоящий друг.

Я подмигнула приятелю.

— Как известно, бабы — дуры. Но я — женщина.

— Причем вооруженная и опасная, — пробормотал Тесей.

— А тебя что-то не устраивает?

— Я тебе скажу, когда буду уверен в своей безопасности.

— Ага! А если бы я была трепетной и беззащитной, что бы ты мне сказал!? — завелась я.

Следующие несколько слов подняли мое уважение к ветерану и пополнили мой личный словарь неприличных выражений. Да, феминизм тут не в моде.

Мы переоделись понаряднее и поскакали к лагерю. Не доскакали примерно километра. Дозор амазонок вырос, словно из-под земли. Мужчины заерзали в седлах, словно им что-то сидеть мешало. Но их можно было понять. Три девушки, направившие на нас копья, были одеты в черные кожаные коротенькие юбочки, едва прикрывавшие зад и в черный кожаный лифчик, оставлявший открытой правую грудь. Плюс еще сандалии с серебряными ремешками и куча украшений. Цепи, браслеты, серьги, кольца. Явный перебор. В довершение образа — великолепные прически, над которыми надо не меньше часа работать, косметика, маникюр и педикюр. Хорошо я их описала? Слюнки потекли? А теперь последняя деталь! В самой худенькой из амазонок было не меньше ста двадцати килограмм. Дозор был пеший, потому что такие туши ни одна лошадь не выдержит. Я их издалека за холмы приняла.

— Спешиться! Руки за голову! Живо!

Геракл послушно соскользнул с лошади и помог спешиться мне. Очень кстати, а то я в этом балахоне не смогла бы и ногой пошевелить. Я-то приукрасилась и надела платье, которое мне навязала Лирин. «Мало ли что случится», — убеждала меня эльфийка: «А одно приличное платье с собой всегда должно быть». Оно и было. Длинное, тонкое, ярко-зеленое, под цвет моих резко позеленевших глаз, облегающее тело, как вторая кожа, умело подчеркивающее все достоинства, ну а недостатков у меня нет. Я — само совершенство, и точка! Люблю себя любимую, особенно в таком роскошном платье. Но как в нем неудобно верхом ездить! Пешком ходить было не лучше. Туфель у меня не было, пришлось идти босиком. И все колючки стали мои. Спасибо хоть подол ни за что не цеплялся. Просто стлался по траве длинным шлейфом. А что вы хотите? Эльфийская работа!

— Нам нужно к вашей царице, — попыталась договориться я.

— Вы и так к ней отправитесь. А она решит казнить вас, или сохранить ваши жалкие жизни! — отбрила самая толстая амазонка. — Идите и молчите! Пленным разговаривать не положено.

Я смерила ее взглядом и гордо пошла вперед.

— Обалденно выглядишь, — шепнул мне Тесей, пристраиваясь в кильватере.

— Мерси, — пискнула я.

— И больше не проси, — добил Геракл. Мой жаргон оказался прилипчив, как три пуда смолы.

Нас провели в самый центр лагеря к роскошному шатру из темно-синей с золотом ткани. Я осматривалась по сторонам, но не видела ни одной худой женщины. Кто придумал изображать на фресках и кувшинах амазонок на лошадях? Его бы сюда! На таких коров одного кувшина не хватит! Их на бочке надо изображать! А еще лучше к бочке приделать голову, руки и ноги соответствующих размеров. Над шатром, кстати, развевалось то самое знамя. Одна из наших конвоиров (конвоирок?) вошла в шатер, выскочила через пару минут и кивнула остальным.

— Царица приказала вести пленников.

Мы оказались внутри шатра. Там было довольно светло и тепло. Горели две ароматические курильницы, и по всему шатру разливался отвратительный запах. Я вздохнула и расчихалась.

— Ап-чхи! А-ап-чхи! Ап-чхи!!! Какая гадость!

За моей спиной раздалось чихание. Тесей тоже не выдержал.

Царица обнаружилась довольно скоро. На мехах, в самом центре шатра, с удобством развалилась амазонка в таком же наряде, как и все остальные — юбочка и урезанный лифчик. Единственное отличие — все наряды были белого цвета, а на темноволосой голове сверкала диадема. Рядом с ней, в золотых ошейниках, сидели двое парней с такиими фигурами. Плейбой отдыхает! Вместе они составляли примерно полцарицы.

Остальное я особенно не рассматривала, потому что царица заговорила. Голосок у нее был под стать размерам. Полком командовать. Или разборки на коммунальной кухне устраивать.

— Я хочу знать, кто вы такие!

— Меня зовут Тина, — спокойно ответила я. — Я приехала на переговоры.

— На переговоры? — удивилась царица. — И кто же решил со мной говорить? Чей ты голос!?

— Царя Эмрипея, — бодро ответила я. — Прикинь, приезжаем мы с приятелем к нему в гости, а он нам и говорит. Так, мол, и так, пирушку по случаю вашего явления устроить не могу, собираюсь с амазонками воевать. Я его спрашиваю, из-за чего воюете, а он ни «бее» ни «мее» в ответ! Только и удалось добиться, что это традиция такая! Типа вы уже триста лет общего языка найти не можете! Ну, я и решила самостоятельно разобраться. Свистнула приятеля — и на коня. Ну, никак такого быть не может, чтобы вы триста лет спорили и ни до чего не дошли!