Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Сергей Другаль

Мы все приготовились слушать, и “небесный кудесник” неторопливо начал:

— В тот день над Флоридским полуостровом бушевали грозы. И чтобы обойти их, все самолеты, вылетавшие из Майами, делали большой крюк в сторону океана. Мифические опасности Бермудского треугольника страшили летчиков куда меньше, чем обыкновенные. Лишь пилот одного “Боинга-720” решил лететь над берегом напрямую, понадеявшись на свой опыт и на совершенное навигационное оборудование. На самолете был действительно великолепный локатор. Летчик выбирал промежутки чистого неба и лавировал, обходя тучи. При этом он, как положено, согласовывал с землей каждое изменение курса и высоты. А земля все время держала самолет под наблюдением своих локаторов.

И вдруг связь прервалась, и светящаяся точка, обозначавшая на экранах локаторов положение самолета, внезапно исчезла. К счастью, удалось достаточно точно засечь место, где исчез самолет. Туда немедленно отправили поисковые группы. Места там дикие, труднопроходимые, топкие болота, кишащие аллигаторами, так называемый Эверглейдский национальный парк, один из заповедников США. Но все же поисковые группы сумели быстро обнаружить в болотистых зарослях обломки самолета.

Удалось найти и обгоревший, но все же уцелевший стальной контейнер с особой аппаратурой, непрерывно записывавшей до последней секунды на металлической магнитной ленте показания важнейших приборов самолета — данные о скорости, высоте, изменении курса. Специалисты расшифровали эти записи и смогли достаточно достоверно представить себе, что произошло с лайнером.

Когда пилот направил машину на участок чистого неба между грозовыми тучами, самолет неожиданно подхватил мощный поток теплого воздуха и понес вверх со скоростью свыше трехсот километров в час. Нос машины задирало все круче. Самолет неистово трясло. Летчик прилагал все усилия, чтобы выправить машину и не дать ей перевернуться. И не сразу заметил, что где-то на высоте десяти километров самолет попал уже в другой поток воздуха, более холодного… Этот вихрь с такой же силой потащил машину вниз…

Добавьте к скорости воздушного потока скорость самого лайнера. Приборы показали, что самолет ринулся к земле почти вертикально с огромной скоростью и на высоте двух километров начал разваливаться… Вся трагедия заняла сорок пять секунд. Вот вам и великолепный самолет. Вот вам и чистое небо. Кстати, это грозное явление природы, открытое в последние годы, мы так и называем — турбулентностью чистого неба. Оно встречается во многих районах, особенно в тропиках.

— Н-да, — покачал головой Волошин. — Пример впечатляющий. А произойди эта катастрофа над океаном? Была бы еще одна тайна Бермудского треугольника.

— Вполне возможно, и этот “Остер” попал в такую ловушку, — кивнул профессор Лунин.

Но ему тут же кто-то возразил из темноты:

— Он же все время поддерживал связь с землей и ни о каких вихрях не говорил.

— Да и “Галатею” никакие вихри вознести в небеса не могли, — поддержал скептика биолог Бой-Жилинский. — Она-то куда подевалась?

— А может, и самолет, и “Галатея” попали в антисмерч? — неуверенно произнес Гриша, покосившись на профессора Лунина. И поспешил заручиться поддержкой Волошина: — Вы ведь слышали о гипотезе Позднякова, Сергей Сергеевич?

— Слышал, — без особого интереса кивнул тот.

— А это еще что за гипотеза? — насупившись, спросил Лунин.

— Бывший опытный летчик и штурман, Герой Советского Союза Поздняков, летавший в здешних краях, считает, будто причиной гибели самолетов в этом районе могут быть своего рода гигантские антисмерчи — нисходящие вихревые потоки воздуха огромной мощности. А водная часть такого антисмерча — возникающий в океане мощный водоворот, способный затянуть в пучину не только упавший самолет, но и оказавшееся тут судно…

“Небесный кудесник” не выдержал:

— Слышал он звон, да не понял, откуда он!

Гневно фыркнув, Лунин вскочил, махнул рукой и ринулся прочь, в темноту. Это было так выразительно, что все не выдержали, негромко рассмеялись ему вслед.

Но Гриша не хотел сдаваться:

— Вы тоже не согласны, Сергей Сергеевич?

— Честно говоря, нет. Вы видели, как разгневался Андриян Петрович, так что с позиций метеорологии эта гипотеза не выдерживает никакой критики. Но и с точки зрения элементарной механики она весьма уязвима. Вы представляете, какой силы должен быть этот вихрь, если даже суда, попавшие в самый ад циклона, вовсе не затягиваются целиком под воду, а тонут, просто разламываясь под ударами волн? И самолеты-разведчики метеорологов специально залетают внутрь циклонов, в самый “глаз бури”, как его поэтически называют, — и ничего, остаются целы.

— Верно!

— А главное, — закончил Волошин, — никто на свете пока не наблюдал таких смерчей. Это весьма подозрительно. — Он встал и, устало потянувшись, добавил: — Пора спать, братцы, завтра работы много. По-моему, кто-то уже к нам спешит с разносом от разгневанного начальника экспедиции. Полундра!

Все начали поспешно расходиться по каютам.

К утру океан совершенно успокоился, и ученые смогли наконец заняться исследованиями.

Сергей Сергеевич попросил начальника рации снова дать послушать обрывки последних переговоров по радио с пилотом пропавшего самолета, которые вчера удалось записать на магнитофон. Я, конечно, отправился с ним и попросил пойти и Володю Кушнеренко, чтобы он мне перевел все в подробностях: моего знания английского языка могло оказаться недостаточным для понимания специальных терминов.

Пристроившись на чем попало в разных углах радиорубки, мы молча следили, как Вася Дюжиков перематывал ленту.

— Качество, конечно, неважное, — предупредил он. — Сплошные разряды.

“Остер”! “Остер”!” — перебивая Васю, вдруг раздался крик из динамика, и кто-то быстро заговорил по-английски.

— “Гроу, сообщите, где вы находитесь!” — перевел Володя. “Я не знаю, где нахожусь”, — ответил другой голос, немножко гнусавый и хрипловатый.

— “Я потерял ориентировку и ничего не понимаю… Земля, вы слышите? Гирокомпас тоже вышел из строя… Все приборы отказали. Земля, Земля, вы слышите?” — едва успевал переводить Володя.

Голос летчика вдруг прервался на полуслове, заглох в диких свистах и треске атмосферных разрядов.

Потом вдруг на миг прорезался совсем другой голос.

“Мы потеряли ориентировку, — проговорил он тоже по-английски, медленно и тягуче, словно диктуя. — Мы потеряли ориентировку. Возможно, придется садиться на воду”.

— Это другой самолет, американский. Попал в густую облачность. Но это гораздо дальше, у берегов Флориды, — торопливо пояснил Дюжиков.