Пять сердец Сопряжения. Том 1 - Мария Александровна Ермакова

Тора выставить картину, – вдруг произнес Анджей. – Собравшиеся здесь – выпустились из Фартума задолго до нас. Кое-кто их них еще помнит забытые предания о нем. Ты хочешь знать, что означает знак Сопряжения, заключенный в круг?

– Звезда в круге? – Изабелла резко повернулась к нему.

– Да. Это знак «Слившихся»…

Она наморщила нос.

– Мне это ни о чем не говорит!

– По легенде Фартум выбирает из учеников тех, кто может воспринять его энергию без вреда для себя, и дарит им долгие годы жизни, крепкое здоровье, повышенную выносливость и силу… – пояснил тайшелец.

– Я всегда гадала, когда же спит наш ректор? – воскликнула Изабелла. – А он, выходит, может вообще не спать?

– Может, – кивнул Джей, – так же, как и император! И все, кто носит этот знак.

– Но зачем эти люди Фартуму? – изумилась она. – Для всего должна быть причина.

– Не знаю… – покачал головой Джей.

– И потом, мы, когда учились, слышали кучу мифов о Фартуме, а про этот узнали впервые. Почему?

– Потому что вы не Слившиеся с Фартумом! – раздался голос позади них.

Джей и Изабелла развернулись. Лицо человека, стоящего спиной к свету, который падал на террасу из студии, было скрыто тенью, но Белка узнала и разворот плеч, и тяжеловесную грацию. И машинально вытянулась в струнку, так же, как и фон Рок.

– Вы не в форме, – с иронией напомнил густой голос императора Парфилия.

– Простите, Ваше императорское величество! – пробормотал Анджей.

– Я здесь тоже без регалий, мой юный друг, – император шагнул к парапету и посмотрел вниз, – поэтому оставим церемонии. Называйте меня просто Филат.

– Это ваше настоящее имя? – вырвалось у Изабеллы.

Она сконфужено замолчала. Вот ведь неуемная «беличья» любознательность!

Император покосился на нее. Теперь его лицо было освещено, и в синих глазах появились знакомые демоны.

– Это мое имя до Посвящения. Впрочем, о нем забыли все, кроме самых близких друзей.

Изабелла невольно отпрянула. Насмешка в императорском взгляде пугала больше, чем лед в глазах ректора фон Тарса или подозрительность в глазах сублима фон Орса.

– Так это правда? Насчет Фартума? – спасая ее, подал голос Анджей.

Демоны затаились и оскалились.

– Не вся.

– Расскажете? – упрямо продолжал фон Рок. Ему тоже было трудно выдерживать взгляд Парфилия, но он справился. Лишь желваки заиграли на скулах, выдавая напряжение.

– Почему нет? Фартум действительно выбирает среди учеников тех, кто ощущает его сильнее, чем остальные. И наделяет своих избранников особыми свойствами. Но плата высока – однажды он может потребовать у избранника жизнь, которую придется отдать, не задумываясь!

– И у вас может потребовать? – изумилась Белка.

– У любого из тех, кто носит знак.

– Так мамы Монти поэтому нет в живых?

Джей дернул ее за руку, но было поздно. От взгляда императора, ожегшего ударом хлыста, Изабелла едва не сиганула через парапет.

– Можете быть свободны! – Парфилий властно махнул рукой в сторону выхода с балкона.

– Есть! – щелкнул каблуками Джей и потащил Белку за собой.

* * *

Его императорское величество разглядывал город, лежащий у ног. Тот казался морем, полным огней. Столько света… Столько жизней! И стольких уже нет рядом!

Холодок тронул его щеку, взъерошил волосы. Тень неслышно появился рядом, положил красивые призрачные руки на парапет – рядом с его. И прошелестел:

– Я рад тебя видеть…

– Я тебя тоже, – кивнул Парфилий. – Может быть, теперь ты скажешь мне, была ли моя жертва не напрасной?

– Увы, – насмешка Тени звучала очень знакомо. – Только твое сердце скажет. Сердце императора.

– С некоторых пор ты не отвечаешь на вопросы…

– С некоторых пор я знаю так много, что не имею права отвечать. Однако сейчас ты можешь задать мне один.

– Но их двое!

– Тогда тебе придется выбрать…

– Эта маленькая рыжая засранка со своим неугомонным любопытством может быть моей дочерью?

– Ты и сам знаешь, что да. Но…

– …Это нужно доказать!

– Да. Ты готов к этому?

– Мать Меган была рыжей…

– Как и матери еще тысячи-другой кальмеранок, – хмыкнул Тень. – В свое время я предупреждал тебя – сердце императора должно принадлежать родине, но ты не слушал!

– Я любил… – Парфилий впервые повернулся, взглянув в глаза Тени, и содрогнулся, ибо оттуда на него смотрела тьма. – Любил каждую из них!

– Знаю, – голос Тени зазвучал мягче. – Так ты готов доказать, что Изабелла Лакрими – твоя дочь?

Император молчал. Между его бровями пролегла глубокая морщина.

– Нет, – наконец, ответил он. – Сейчас это поставит ее под удар!

– Они все под ударом с момента зачатия, хотя пока живы… – прошелестел Тень. – Но грядет время потерь…

Парфилий вскинул глаза, однако Тень уже исчез. С мгновение император сжимал камень парапета так, что побелели костяшки на пальцах, а затем выдохнул в ночь:

– Великая Сопричастность, дай мне сил! И терпения!

* * *

– Итак… – Джей остановился у окна своего кабинета в Башне Спокойствия. Члены его звена, расположившиеся за овальным столом в центре помещения, внимательно слушали. – Как и говорил Монтегю, полученные нами гостинцы из прошлого не содержат никаких следов. Прикрепленные к ним записки написаны на распространенных в своих мирах материалах, не имеющих опознавательных черт. Так, упаковочная бумага – с Земли. Такая есть в каждом супермаркете или торговом центре, и взять лист может каждый, проходящий мимо. Фриммская шелковая бумага для писем и сообщений не содержит знаков клановой принадлежности и доступна любому в специальных боксах, расположенных повсеместно. Как мы все помним, по традиции этого мира письменное сообщение и до сих пор считается более вежливым, чем отправленное по средствам связи. Надпись на первой записке сделана по-тайшельски. На второй – по-английски. Почерки разные, но попросить кого-то постороннего написать три слова – не проблема ни на Земле, ни на Фримме. К осколку кубка записки приложено не было, однако вещь настолько характерна, что говорит сама за себя.

– А что по покушениям на Монти? – подал голос Уоллер.

– А вот здесь есть интересный момент, – Джей холодно улыбнулся. – Взрывчатка, которой была напичкана его машина, произведена на одном из заводов корпорации «Стальной зверь», принадлежащей семье Монтегю. Причем та партия взрывчатки уже пару лет считается полностью использованной в военных конфликтах по всем пяти мирам.

– То есть, отследить, куда она разошлась, невозможно? – уточнила Изабелла.

– Именно. Служба безопасности корпорации роет землю, но, думаю, результата не будет.

– А яд? Кажется, был еще яд? – спросил Рианон.

– Модифицированный мышьяк. Вещество без запаха и вкуса. Монти повезло, что пес его опередил, ничего не почуяв!

– Не повезло псу… – пробормотал Уолли.

– Монти любезно предоставил нам все образцы и результаты экспертизы, – продолжил Джей, – которые мы, естественно, перепроверили. И вынуждены были согласиться с выводами его экспертов. В связи с этим мы четверо, включая ТаТерона, со вчерашнего дня