В лабиринте нереальностей. Книга вторая - Елена Кароль

Стало страшно. Так страшно, что я просто зажмурилась.

— Ира, не плачь. Пожалуйста...

То, что он знал моё имя, напугало ещё больше, так что я закричала. Всё-таки я закричала...

А затем он схватил меня так крепко, что я уже не могла кричать.

А затем моя голова взорвалась.

Мир замер.

Постоял в неподвижности мгновение...

И снова продолжил свой путь.

А перед моими крепко зажмуренными глазами завертелся калейдоскоп событий и образов. Мама, папа, бабушка... Зеркало Судеб... Вигард. Амэн, его отец... Итан и Федя со сковородой. Родители и их личные войска...

Белоснежный волк и чьи-то надежные, крепкие объятия.

Чьи-то...

— Эйнар...

Я вспомнила. Вспомнила всё. Совсем всё.

— Да, лапушка, это я.

— Мне так страшно было... — я не хотела плакать, но слёзы капали сами. Слёзы радости, что всё наконец закончилось. Слёзы облегчения, что он успел и не дал мне уйти туда, откуда не возвращаются.

— Не бойся. Ничего больше не бойся. Всё будет хорошо.

— Я знаю... — говорить было ещё тяжело, но он слышал даже мой шепот. Он его чуял.

Выздоравливала я долго, почти месяц. Оказалось, что Яков действительно не просто душил, а выжигал мою магию и душу, но именно кольцо, подаренное Эйнаром, не позволило ему совершить злодеяние, а после так и вообще превратило в гиену. Кстати гиеной он прожил недолго — Эйнар его убил, но я даже и не подумала его упрекнуть. Таких нелюдей даже Лабиринту не исправить.

За месяц, пока я вынужденно находилась в постели, чересчур ослабнув от воздействия магии смерти, меня посетила наверное вся столица, точнее её нечеловеческая составляющая. Комната была сплошь заставлена цветами и подарками от благодарных горожан, которые знали, что на самом деле произошло той знаменательной ночью. В комнате постоянно находились домовушки, растущий не по дням, а по часам Сёмочка, Федя и минимум три Тени. Двери караулили бдительные черти, которых папа передал в моё подчинение насовсем, прислав длинное и проникновенное письмо, что "негоже царице без личного войска". В нём же посоветовал как можно быстрее выйти замуж и подарить им с мамой внуков, чтобы самой заняться детьми, а государственные дела переложить на супруга.

Да-да, меня всё-таки решили короновать.

Бывший царь Кощей выздоровел быстрее меня и одним теплым летним вечем пришел меня проведать, да поставить в известность, что на трон больше не вернется, потому что раз у одного злодея получилось его свергнуть, так значит не так он силен, как в годы молодые и пора уступать место тем, кому это по силам. Сам же он планировал переехать в дальнюю деревню, да заняться разведением голубей.

— Мне тоже это не по силам! — Я правда пыталась донести это до него, но на меня хитро посмотрели, затем кивнули в сторону Теней и многозначительно намекнули, что замужество не за горами, а там и кандидат другой появится.

Сговорились. Точно все сговорились!

А ещё я узнала, что на самом деле шеф вернул себе разум буквально за несколько часов до нашего прихода, но не знал, что делать дальше, потому что видел — в одиночку ему с Яковом не справиться. Как только его ранение затянулось, он снова ушел в Лабиринт, чтобы снять с себя не только женский облик, но и все остаточные эффекты от гипноза и приворота. Пробыл он там кстати довольно долго, вернувшись буквально на днях, но уже мужчиной.

Исхудавшим, осунувшимся, задумчивым и невероятно серьёзным.

В Лабиринт кстати пришлось отправить довольно многих — заколдованных котят, Даниила Андреевича, Акакия, Айрин и ещё с десяток крыс, которых выловили по дворцовым подвалом Тени, определив, что это слуги и стражники. На текущий момент вернулись все, кроме Айрин, Акакия и Виктора.

А ещё сегодня я наконец-то встала с кровати без посторонней помощи!3ec623

— Солнышко...

Царские покои проветривали ежедневно, но ничто не сравнится с настоящими солнечными лучами, пойманными в собственные ладошки на личном балконе.

— Ира! — Наверное на меня наябедничали Тени, потому что прошло всего три секунды, как в мою спальню ворвался кое-кто вредный и тут же подхватил меня на руки. — Тебе нельзя вставать!

— Можно, — я была с ним не согласна, причем категорически. — Если могу встать — значит можно. А если будешь запрещать — расстроюсь и обижусь! А мне нельзя расстраиваться! Так я буду дольше выздоравливать!

— Ладно-ладно, угомонись, — тут же пойдя на попятную, Эйнар всё равно не отпустил, вместо этого устроившись в балконном кресле со мной на руках. А затем очень серьезно спросил: — Правда уже лучше?

— Да, — улыбка сама собой легла на губы. — Правда. Марфа Васильна сказала, что теперь мне уже можно потихоньку ходить и побольше бывать на солнце. И знахарка час назад была, подтвердила. Слабость ещё есть небольшая, но я ведь не буду в крайности кидаться, так что всё нормально. Как у вас дела?

— Нормально, — неопределенно пожав плечами, жених неожиданно сморщил нос. — Бюро "МагДел" надо заново укомплектовывать, только... Пока справляемся, но Мила увольняется, а вдвоём Самуил с Алефом точно не справятся.

— Увольняется? — я подозревала об истинных причинах увольнения и поэтому новость оказалась действительно грустной. — Она уверена, что у неё нет шансов?

— Ты о чём?

— О ней и шефе.

— О? — удивление Эйнара было таким искренним, что я поняла, что сболтнула лишнего.

Упс.

— Ты не знал?

— Нет. И зря, кстати. — Мужчина загадочно прищурился, а затем тихо-тихо признался: — Она ему тоже нравится, но он боится ей в этом признаться. Думает, что недостоин и прочая. Но я тебе ничего не говорил. Сделаю ему пару намеков, дальше сами справятся.

— Хорошо, — ответив так же тихо, поняла, что радость за друзей одна из самых светлых радостей. Но есть и такие, которые ещё светлее... — А можно я тебе тоже признаюсь?

— В чём?

С момента, как он пас меня от смерти и вернул душу в тело, прошел почти месяц, и он приходил ко мне каждый день, проводя рядом по нескольку часов, но я ещё ни разу не говорила ему самого главного. Ни разу.

— Я люблю тебя. Сильно-сильно. Ты самый хороший и надежный. А ещё ответственный и добрый. И честный... И самый-самый любимый!

— Я... — наверное, он растерялся, потому что в распахнутых глазах было невероятно много разнообразных эмоций — от шока до