Реликварий - Линкольн Чайлд

Рядом со Смитбеком кто-то громко втянул в себя воздух. Обернувшись, он увидел, что миссис Вишер остановилась.

– Что это? – шепотом спросила она, глядя на появляющихся из-под земли дикарей.

И тут – уже ближе к демонстрантам – открылся второй люк, и из него выскочили несколько истощенных, кашляющих и утративших всякую ориентировку людей. Смитбек, не веря своим глазам, смотрел на немыслимо грязных типов. Спутанные патлы и корка грязи на лицах не позволяли определить не только возраст, но и пол выходцев из преисподней. Некоторые сжимали в руках обрезки труб, металлические прутья и сломанные полицейские дубинки. На голове одного из подземных жителей красовалось нечто похожее на совершенно новую полицейскую фуражку. Демонстранты, уже достигшие Бродвея, остановились, чтобы не пропустить ничего из необычайного спектакля. Толпа гудела. Пожилые, элегантно одетые люди тихонько ворчали, а юные “белые воротнички” и бойкие клерки визжали и вопили, выражая тем самым восторг или презрение. Из входа на станцию подземки поднялось облако зеленоватого дыма и выскочила ещё одна группа бездомных. Из люков на мостовой и из метро появлялись все новые и новые люди. На Коламбус-сёркл начала формироваться армия из оборванцев, которые быстро переходили от растерянности к враждебности.

Один из бездомных выступил вперед и уставился на первые ряды демонстрантов. Затем он издал яростный рев и словно жезл воздел над головой длинный металлический прут.

Из глоток оборванцев вырвался громкий вопль и, отвечая на призыв своего вождя, они выбросили вверх руки. Смитбек успел заметить, что в каждой руке что-то было – камень, кусок бетона или железка. На многих лицах виднелись синяки и порезы. Создавалось впечатление, что все они уже готовы к схватке – или только что вышли из битвы.

“Что за чертовщина? – подумал Смитбек. – Откуда вдруг возникли эти типы?” На какой-то миг он решил, что является свидетелем хорошо подготовленного массового ограбления. Но тут же вспомнил, как Мефисто, скрываясь в темноте, сказал ему: “Мы найдем способ сделать так, чтобы наши голоса услышали”.

“Только не сегодня, – подумал он. – Хуже времени для этого выбрать невозможно”.

Небольшой клуб дыма достиг демонстрантов, и они тут же принялись кашлять, лихорадочно хватая воздух широко открытыми ртами. У Смитбека началась резь в глазах, и он наконец понял: то, что он принял за пар, на самом деле оказалось слезоточивым газом. Чуть дальше, в глубине пустынного Бродвея, из запасного выхода подземки выползли и, спотыкаясь, побрели к далеким полицейским машинам несколько копов в грязной и разорванной униформе. “Черт побери! – подумал Смитбек. – Там, внизу, видимо, произошло что-то очень серьезное”.

– Где Мефисто? – заорал кто-то из бездомных.

– Я слышал, как за ним гнались! – ответил другой.

Толпа угрожающе зашевелилась.

– Грязные свиньи! – раздался чей-то крик. – Они его наверняка замочили!

– Что делают здесь эти мешки с дерьмом? – поинтересовался позади Смитбека чей-то юный голос.

– Не ведаю, – ответил его собеседник. – Знаю только, что час слишком поздний для того, чтобы обналичивать чеки социальной помощи.

Смитбек услышал смех и улюлюканье.

– Ме-фи-сто! Ме-фи-сто! – скандировала разъяренная толпа оборванцев.

– Они его уби-и-или! – завизжала какая-то женщина. – Эти сволочи убили его!

Человек, который выступил вперед, взмахнул своим металлическим жезлом и закричал:

– Они за это заплатят! Теперь им от нас не уйти!

Он воздел руки к небу и крикнул:

– Они травили нас газом!

Толпа ответила ему яростным ревом.

– Они разрушили наше жилье!

На Смитбека накатилась новая волна воинственного рева.

– А теперь мы уничтожим их дома! – И предводитель метнул железный прут в стеклянную стену банковского офиса. Стекло разлетелось вдребезги. Сработал сигнал тревоги. Впрочем, вой сирен тотчас утонул в реве толпы.

– Эй! – закричал кто-то позади Смитбека. – Видели, что сделал этот ублюдок?

Бездомные швыряли все, что попадало им под руку, в окна протянувшихся вдоль Бродвея домов. Все больше и больше оборванцев появлялись из люков, вентиляционных отверстий и станций подземки, заливая своей слепой яростью Бродвей и Западную улицу Центрального парка. Сквозь крики толпы доносился вой сирен “скорой помощи”. Весь асфальт был уже усыпан яркими блестками битого стекла.

Смитбек вздрогнул от неожиданности, услышав усиленный динамиком голос миссис Вишер.

– Вы видите это? – Ее слова, отразившись от фасадов зданий, эхом прокатились по Центральному парку. – Негодяи хотят разрушить все то, что мы стремимся сохранить!

Из толпы демонстрантов раздались крики возмущения. Смитбек снова огляделся и увидел, как пожилые демонстранты – главные сторонники миссис Вишер – переговариваются между собой, указывая в сторону Пятой авеню и Западной улицы Центрального парка. Они явно предпочитали удалиться, пока не началась драка. Другие, более юные и воинственные участники марша, что-то выкрикивали, протискиваясь в первые ряды.

Повсюду суетились телеоператоры, наводя свои камеры то на миссис Вишер, то на бездомных.

А толпа оборванцев двинулась по улице, сквернословя, выкрикивая угрозы и бросая в окна метательные снаряды, запасы которых непрерывно пополнялись из стоящих вдоль домов урн и мусорных ящиков.

Миссис Вишер посмотрела на море своих сторонников, простерла руки и тут же крепко сжала их вместе, словно обнимая демонстрантов и приглашая их под свои знамена.

– Взгляните на эти отбросы общества! Неужели именно в эту ночь мы позволим им восторжествовать? – В наступившей мгновенно тишине она обвела демонстрантов полувопросительным-полуосуждающим взглядом. Передовые ряды бездомных, услышав её громовой голос, звучавший одновременно из десятков громкоговорителей, в замешательстве начали останавливаться.

– Ни за что! – донеслось в ответ из толпы демонстрантов.

Со смешанным чувством восторга и ужаса Смитбек смотрел, как миссис Вишер медленно поднимает руку над головой и затем резко, командным жестом, выбрасывает её вперед, указывая холеным пальцем с ногтем, покрытым дорогим лаком, на толпу бездомных.

– Вот те люди, которые хотят уничтожить наш город! – выкрикнула она.

– Только посмотрите на этих ублюдков! – завопил, выскочив из толпы демонстрантов, какой-то молодой человек. За его спиной сбилась шумная группа юнцов. От бездомных их отделяло не больше десяти футов. – Иди работать, ты, задница! – крикнул Молодой предводителю оборванцев.

Над толпой подземных жителей повисла тяжелая, исполненная угрозой тишина.

– Думаешь, я плачу налоги и протираю задницу на работе для того, чтобы ты бесплатно катался на моем горбу? – продолжал Молодой.

По толпе бездомных прокатился зловещий ропот.

– Почему бы тебе не сделать что-нибудь полезное для своей страны, вместо того чтобы прожирать её ресурсы? – Молодой сделал шаг в сторону предводителя и, плюнув на землю, закончил: – Ты, бездомный кусок дерьма!

Предводитель оборванцев, в свою очередь, шагнул вперед и поднял вверх культю левой руки.

– Посмотри, что я сделал для своей страны! – закричал он срывающимся голосом. – Я отдал ей все! – Вождь бездомных в ярости смотрел на Молодого. – Вьетнам! Ты когда-нибудь слышал о нем?

Подземные жители двинулись вперед. Гневный ропот начал переходить в один яростный крик.

Смитбек посмотрел на миссис Вишер. Ее взор был обращен на бездомных. Лицо напоминало холодную каменную маску. Только сейчас он окончательно понял, что миссис Вишер действительно считает несчастных своими врагами.

– Поцелуй меня в задницу, ты, нищий паразит! – проревел чей-то пьяный голос.

– Ограбь какого-нибудь либерала! – выкрикнул рыхлый юноша под одобрительный хохот окружающих.

– Эти гады убили моего брата! – злобно прокричал один из кротов. Разорван в куски ради этой страны на холме Фон Мак второго августа 1969 года. – Он остановился и, подняв средний палец в непристойном жесте, бросил в лицо толстяку: – А ты, толстозадый, можешь забирать себе эту вшивую страну.

– Жаль, что они не закончили дело и не взорвали твою жопу! – взвизгнул все тот же пьяный голос. – На наших улицах было бы меньше одним мешком дерьма.

Из толпы бездомных вылетела бутылка и врезалась пьяному в лоб. Он, шатаясь, попятился. Из раны потоком лилась кровь.

И тогда демонстрация взорвалась. Молодые люди, что-то нечленораздельно вопя, кинулись на бездомных. Смитбек бешено закрутил головой. Те, что постарше и поумнее, куда-то исчезли. На улице остались лишь подвыпившие юнцы. Каким-то образом журналист оказался в обезумевшей толпе, бегущей с криками на ряды оборванцев. Он растерянно озирался, ища глазами миссис Вишер. Однако ни её самой, ни её эскорта уже нигде не было.

Толпа тащила Смитбека словно приливной вал. Сквозь крики и свист уже доносились звуки ударов. Боевой клич смешался со стонами и криками боли. Кто-то со страшной силой двинул Смитбека по плечу, и он упал на колени, инстинктивно прикрывая голову руками. Краем глаза он видел, как скользит по мостовой его магнитофон. Кто-то отфутболил магнитофон ногой, кто-то другой просто раздавил его. Смитбек попытался подняться, но тут же сделал нырок, вовремя увидев летящий в его сторону бетонный обломок. Вокруг царил полный хаос.