Сборник "Лучшее". Компиляция. Книги 1-9 - Казанцев Александр Петрович

Вышки оказались высокими деревянными подставками для легких кресел, вознесенных над муравейником пляжа с его пестрыми зонтиками и калейдоскопом разноцветных купальников, от которых рябило в глазах. Сверху было видно, что влажная полоса, доступная «океанскому девятому валу», как бы нейтральной зоной отделяла мир бронзовых тел всех оттенков, кишащих вокруг, тысяч и тысяч сумок, сумочек, гитар, магнитофонов, транзисторов, полотенец, ковриков и мохнатых простынь от набегавших с океана удивительно редких, но высоких водяных холмов с пенными хребтами, накрывающих с головой неосторожных купальщиков.

После второго завтрака, ленча, во время которого подавали бобовый суп со специями, жесткий ростбиф с зеленью и горячий кофе с мороженым, решили сразу ехать. Вика обратила внимание, как много пили горячительных напитков за соседними столиками рыхлые толстяки в дорогих мятых костюмах и тоненькие дамы в модных париках, с пышными бюстами и мальчишескими фигурками.

Диета! — кивнув в сторону дам, многозначительно заметила Зоя.

Дороги, дороги, американские дороги! Как Лаура Петраркой, воспеты они певцами технического прогресса. Вдохновенные поэмы посвящены застывшим бетонным рекам, нежные сонеты — головоломным, но рациональным «разводкам», позволяющим без пересечения переехать с одной дороги на другую, героические баллады — эстакадам, по которым можно мчаться над жилыми кварталами городов.

«Мустанг» остался у отеля, перегнанный разомлевшим от жары негром на платную стоянку с включающимся счетчиком.

Ехали в «кадиллаке» Александра Максимовича.

Вика не удержалась и похвалила машины Зон и ее мужа.

— Кредит! — вздохнул Александр Максимович. — Если бы мне перестали платить жалованье, «мустанг» укатил бы от нас с безжалостным агентом фирмы. А «кадиллак» принадлежит «Электрик пайп комнани». Он перешел мне от отца, который по воле бога после апоплексического удара удалился от дел. Теперь мне приходится быть одним из директоров компании вместо него.

— Как ваши «солнечные акции»?

— О друг Костя! Под то, что я сегодня покажу вам, можно выпустить не только солнечные, но и галактические акции.

Костя хмуро замолчал. Здесь, в жаркой Флориде, американцы выполнили его замысел, внеся в конструкцию энергетической трубы все те изменения, которые он выстрадал после крушения первой ветроустановки в Высоких Песках. С американцами был договор, и Костя через министерство передал им всю информацию. Теперь можно убедиться, что он был прав, настаивая на продолжении экспериментальных работ у себя дома.

Он стал смотреть по сторонам. Промчались мимо садов, снабжавших цитрусовыми плодами весь континент. Потом по обе стороны шоссе замелькали пальмы, похожие на толстые столбы, украшенные вверху фонтанами листьев.

За частоколом пальм расстилалась болотистая низина национального парка Эверглейдс, как пояснила Зоя. Равнина выглядела морем, покрытым зелеными льдинами самой разной формы.

В мириаде озер и луж между островками и кочками отражалось синее небо. Болота тянулись до самого горизонта, где сливались в дымке с небом или морским простором.

Дымка заметно сгустилась в одном месте и скоро превратилась в зловещую тучу. Туча эта, как разлившаяся краска, стала быстро расползаться по небу. Ван дер Ланге гнал машину, словно хотел уйти от нее. В открытое окно рванул ветер. Ван дер Ланге нажал кнопку, и стекла поднялись. Сначала стало душно, но канадец включил кондиционер, и задышалось легче.

Все быстрее мелькали пальмы по обочинам. Они походили на спицы вращающегося колеса и словно падали «за кормой».

И вдруг Косте почудилось, что пальма валится прежде, чем они проехали мимо нее. Одновременно автомобиль занесло вбок, и ван дер Ланге едва выправил его.

— Без сервомоторов на рулевом управлении я, пожалуй, не справился бы, — признался они добавил: — Кажется, не успели.

— Что не успели? — живо спросила Вика.

— Удрать от Викки, — загадочно ответил канадец.

— От меня? — поразилась русская гостья.

— Зародившийся в Карибском море торнадо, очевидно, в честь вашего приезда назвали Викки, Викторией. Тайфунам дают женские имена.

— Ах вот как!

— Да, совсем как тогда у вас, в пустыне, когда урагана ждал маэстро Верейский.

— Он всегда учил нас идти на трудные позиции, — сказала Зоя.

И тут одна из пальм на глазах у путешественников взлетела в воздух, волоча за собой вывороченные корни. Она упала поперек шоссе, и Александр Максимович едва вывернул машину, смяв колесами пышные пальмовые листья.

— Уфф! — сказал он. — Пожалуй, безопаснее ехать в танке…

Вихри мчались над болотом, засасывая воду озерков и луж.

Водяные столбы поднимались к низким тучам и сливались с ними.

Один из таких смерчей налетел на придорожный домик и мгновенно разрушил его. Легкая оранжевая крыша взлетела на воздух и рухнула па шоссе, продолжая ползти по нему. Снова «кадиллак» с огромным трудом объехал неожиданное препятствие.

— Положение как раз такое, какое маэстро Верейский выбирает для своих противников, — сказал ван дер Ланге.

— Лучше остановиться, — посоветовала Зоя. Но ван дер Ланге упрямо гнал «кадиллак».

— Торнадо — ураганный бич Америки, — говорил он. — Мосты сносит в реки, а реки выходят из берегов, затопляя города.

Мы получили сообщение с метеорологического искусственного спутника Земли о зарождении нового торнадо. Викки ожидали здесь завтра, но синоптики всегда ошибаются.

Ветер стал встречным. «Кадиллак» замедлил ход, словно вошел в более густую среду. На дороге попался опрокинутый на бок грузовик с высоким крытым кузовом. Около него беспомощно стояли люди. От ветра они так сгибались в поясе, что казалось, будто они что-то ищут под ногами.

— Большая парусность — это опасно, — заметил канадец.

— Парусность? — переспросила Вика. — А как же труба?

— О-о! Не беспокойтесь, — бодро заверил ван дер Ланге.

Ветер все время менял направление. Внезапно он ударил в бок. Разом хлынул дождь, и впереди повалилось дерево. Автомобиль заскользил по бетону, как по льду. Напрасно ван дер Лапге отчаянно крутил рулевое колесо. Даже сервомоторы не помогли.

Первые струи дождя словно смазали шоссе маслом. «Кадиллак»

развернуло поперек дороги, и он продолжал свое вращение, пока не соскользнул в кювет, как кусок мыла с мокрой раковины.

Пассажиров отчаянно тряхнуло. Вика полетела вперед на Зою, Костя — на ван дер Ланге.

— Все в порядке, — с наигранной бодростью сказал канадец. — Рулевая колонка рассчитана на удар — она пружинит, иначе меня пришлось бы отпевать в православной церкви. Ведь мать моя крестила меня в Монреале у эмигрантского попа.

Немного дальше по дороге, поперек нее, лежал огромный пальмовый ствол.

— Все-таки, пожалуй, лучше, что я невольно затормозил и мы в вихре вальса попали в кювет, — тем же тоном продолжал канадец.

— Я могла бы изувечиться, — возмущенно оборвала его Зоя.

— Клянусь, я не бросил бы тебя.

— Но я-то не стала бы всю жизнь катать твое кресло паралитика, — огрызнулась Зоя.

Только сейчас Вика заметила, что вместо недавнего болота к насыпи подступало море. Казалось, что его уровень поднимается на глазах. Вике представилось затопленное шоссе, и она поежилась.

— Полезем на пальмы, — угадав со мысль, сказал пан дер Ланге.

Но этого не потребовалось. Однако сила урагана не убывала.

Лишь крепко застряв в кювете, автомобиль удерживался на месте.

— Без буксира не выберемся. Будем считать, что мы в убежище. Большей неприятности торнадо нам уже не преподнесет.

— Вы так думаете? — спросила Вика. — А энергетическая труба на вашей станции выдержит? — и она кивнула на поваленный ствол.

— Как известно, сила солому ломит, а не соломинку, — загадочно ответил Александр Максимович. — Итак, условия у нас новые…

Условия эти были не из приятных. Наводнение грозило…

В «деловой машине» ван дер Ланго оказался радиотелефон, и директор «Электрик пайп компани» соединился с инженером энергетической станции, до которой не удалось доехать.