Кризисы в истории цивилизаций - Александр Никонов

Примеры того, как детей отбирают (по сути, арестовывают) у родителей на Западе и помещают в приюты, нанося им тяжелую травму, я в упомянутой книге уже приводил. Достаточно одного доноса, чтобы жизнь родителей превратилась в ад. И вот теперь, к сожалению, этот ювенальный кошмар пришел к нам. История, описанная ниже, приключилась в России. Ее рассказала в своем блоге женщина, которую защитники прав ребенка буквально затретировали.

«Еще несколько лет назад моя дочь боялась "серого волчка" и ''буку". Теперь Дарье десять. Про "серого волчка" поет котенку, в Деда Мороза не верит, к домовому и лешим только начала присматриваться… Дверь чужим не открывает, с неизвестными на улице не разговаривает, в лифт с незнакомым не зайдет… Впрочем, это не страх, а элементарные правила безопасности ребенка. Десять лет – отчаянный возраст. В это время дети ничего не боятся. Моя дочь боится лишь одного – "комиссии".

А еще больше "комиссии" боюсь я. И неудивительно. "Они ничего не сделают", "как придут, так и уйдут", "не бери в голову" – худо-бедно мне почти удалось успокоить ребенка, но меня-то кто успокоит?…

Как в известном историческом анекдоте, они ходят тройками – три дамы, иногда с охраной – милиционером, совсем мальчиком, на лице которого можно заметить вполне человеческие растерянность и неловкость. А вот в самой комиссии ничего человеческого нет, только похвальная уверенность в собственной непогрешимости. Возможно, я пристрастна. Но они уже изрядно достали за последние два года…

Едва попав в мой дом, одна тетка устремляется на кухню: ее "дело" – содержимое холодильника, вторая – в комнату, оценивать кровати, шкаф, полки, письменный стол, третья занимает меня светской беседой: "дочка не болеет?", "а как она учится?", "а вы с ней справляетесь?", "а вы сами не болеете?", "может, вам нужна помощь?" и т. д. Потом заглянут в санузел, досмотрят книги, Дашкины тетрадки… Через двадцать минут, одарив меня улыбками и очередными ЦУ, они, наконец, исчезнут, пообещав вернуться. Обещанное будет исполнено… Особую активность они проявляют осенью (в октябре, например, заглядывали каждые две недели) и весной. Зимой и летом у нас поспокойней… Никакие ордера им не нужны, легитимности им придает "святость дела": они представляют собой Комитет по правам несовершеннолетних, Комитет по делам опеки, защиту чего-то там, патронажную систему, Детский реабилитационный центр…»

Этот кошмар продолжался два года. «Милые тети» опрашивали соседей на предмет благонадежности (?) и социального поведения (!) злополучной мамы. Опрашивали в школе классного руководителя дочки. Заходили в поликлинику. Придраться было не к чему. Но они приходили еще раз, и еще, и еще…

На каком-то этапе маме предложили согласиться на «патронаж» – регулярный надзор за ней и за ее ребенком: «Вам будут помогать и материально и морально… А то ведь, если не хотите сотрудничать с нами, дело может дойти и до лишения родительских прав».

Выяснилось, что «комиссия» имеет право на все. Могут забрать ребенка в «реабилитационный центр» безо всяких объяснений, а потом уже заняться лишением прав и затянуть рассмотрение дела до бесконечности. А что будет все это время с ребенком?…

Выяснилось также, что «реабилитационный» центр почему-то интересуют именно физически здоровые дети, с хорошими отметками, с нормальным развитием…

В ответ на отказ «сотрудничать» (то есть попросту отдать ребенка), нашу героиню поставили на некий «учет», который выразился в периодических набегах на ее квартиру с целью проверки «условий жизни ребенка». Предупреждать о визитах у них не принято. Однажды, не застав никого дома, три дамы (по рассказам соседей) долго колотили в дверь, пока пол-этажа не всполошилось. На двери остались следы от их подошв.

Понадобилось два года, чтоб «комиссия» признала-таки способность матери быть таковой для своего ребенка.

А с чего, собственно говоря, все началось? А «сигнал» поступил! От кого и какой, не сказали, зато предложили бедной маме тоже «сигналить», если что.

«Но, видать, на моем лице отобразилось нечто такое, что им даже пришлось оправдываться – мол, работа такая… Зато удалось услышать следующее честное признание: "Увы, нас мало, и пока нет возможности так следить за каждым ребенком, а вообще мы должны всех отслеживать".

Следует отметить еще одну важную вещь. Легкое, но заметное желание "комиссии" если и не поссорить, то расстроить наши с Дашкой отношения. Это выразилось и в попытках подкупить моего ребенка одеждой, игрушками, приглашениями прийти посмотреть, как хорошо живут дети в "реабилитационном центре". Намекали, что мама устает, у нее своя (!) жизнь, так что, если что, они готовы помочь, дабы всем было хорошо. Казалось, им, как инквизиторам,

было необходимо выцепить из меня признание, что я иногда устаю от ребенка, а главное – эти разговоры велись в присутствии Дашки. С нами – не вышло. Но я с ужасом думаю, что они натворят в других семьях. В доме бывает всякое, отношения между детьми и родителями, как и любые отношения, живые, и попади такая "комиссия" на семейный разлад… что тогда? А тогда за вами придет ЮЮ (ювенальная юстиция. – А. Н) – более эффективный инструмент по изъятию ребенка, похлеще любой "комиссии".

Если же с матерью коса нашла на камень – мать и справляется, и не устала… тогда остается одно – заставить ребенка пожаловаться, что "дома плохо"… Для этого и создается ЮЮ, включая суды, где дети смогут подавать иски на своих родителей. С ребенком "договориться" проще… С легкостью (порой даже с удовольствием) жалуются на своих родителей дети-манипуляторы, эгоцентрики, избалованные, распущенные, демонстративные. Встречаются среди них и дети с нешуточными психическими заболеваниями. Например, шизофреники, страдающие неадекватным восприятием действительности. В том числе и отношений со взрослыми. Такие дети, особенно если их успели просветить насчет "прав ребенка", болезненно реагируют на любые замечания, считая их насилием над своей личностью. Они охотно шантажируют родителей угрозами уйти из дому, поменять семью и т. п. Таким детям только ЮЮ не хватает, чтобы уже на законных основаниях помыкать своими близкими…»

…На момент написания этой книги в России только обсуждается законодательство о ювенальной юстиции, которое поставит подобные «комиссии» и отъем детей у родителей на поток. Но уже создаются соответствующие структуры, уже сейчас чиновники, задачей которых является защита прав детей, как видите, весьма живо реагируют на «сигналы».

В комментариях к этому рассказу другая женщина поведала свою историю: «Тем, кто этого не проходил сам, понять будет сложно. Мы с сыном сейчас вашу статью читали и горько смеялись – прямо про нас… В нашем случае и анонима не было, а был собственный папенька, бывший прокурорский работник, который за аморальное поведение был изгнан из семьи и решил таким образом нам отомстить, со знанием дела катая на нас заявления во все инстанции. Тут же пошли ходоки – в школу, детскую больницу, к соседям, на мою работу и т. п., отовсюду посыпались вызовы. Прав, поверьте, у вас никаких нет. Нас вызывали везде – от отдела опеки до депутата, замордовали учителей, врачей, соседей, повестками все двери были утыканы – в почтовый ящик уже не вмещались… У нас дома принтер работал, как целая типография, распечатывая справки, копируя мои характеристики и дневник ребенка – поверьте, даже при моем вполне стервозном характере, приличной зарплате, огромной квартире, безукоризненном поведении и оценках ребенка отбиться было очень сложно. Как сделать, чтобы до этого не доходило? К сожалению, никак: любая сволочь на вас напишет бумажку, а оправдываться будете вы, и доказывать все будете вы – презумпция невиновности здесь не действует. Не пустите в дом – будут в милицейской машине у подъезда караулить. На телефонные звонки не будете отвечать – на работу придут. Не явитесь по вызову – через администрацию района наложат штраф. Ребенка же просто в неврастеника превратят постоянными хождениями по психологам и юристам».

Ювенальная юстиция даст еще один повод для расправ над людьми: на сей раз им будут угрожать арестом детей и помещением их в спецприемник или интернат. Ну, например, за то, что родители своих детей «неправильно» воспитывают. При Сталине анонимные стукачи обвиняли тех, кому хотели насолить, в антисоветских высказываниях или в рассказывании политических анекдотов. Сейчас можно накатать кляузу, в которой взять и обвинить человека в том, что он вредно влияет на собственных детей. И разного рода недоумки и мерзавцы не преминут этим воспользоваться.

Любопытно, что мой уже упомянутый вечный идеологический оппонент – боговерующий журналист Александр Минкин – однажды в радиоэфире открыто признался, что настолько не любит образ мысли Александра Никонова, что даже хотел написать на меня донос с целью лишения родительских прав. Ибо, по мнению Минкина, мой образ мысли портит моего ребенка. Потому что я не верю в бога и вообще придерживаюсь не тех идей, которые нравятся Минкину. Благими намерениями вымощена дорога в ад социализма…