Безжалостные Существа (ЛП) - Джессинжер Джей Ти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Предполагаю, что переезд произошел чуть более пяти лет назад, верно? — Смех Натали тихий и горький. — Верно. За день до нашей свадьбы. О боже.
Я не знаю, что сказать, кроме:
— Прости.
Натали открывает глаза и смотрит на меня жестким, полным ненависти взглядом. Это так жестоко, что я почти делаю шаг назад.
Она говорит:
— И ты знал. Все это время ты знал все это.
— Натали…
— Не говори. Ты больше не имеешь права со мной разговаривать.
— Прошу. Позволь мне все объяснить.
Пошатываясь, Натали встает. Она протягивает телефон дрожащей рукой.
— Бери и убирайся.
— Послушай меня, детка…
— Убирайся из моего дома.
Этот крик с таким же успехом мог быть пулей, так мне больно. Я беспомощно стою, качая головой.
Тяжело дыша, дрожа всем телом, она говорит:
— Ты должен был убить меня, не так ли? Вот почему Макс сказал, что ты предал его. Ты должен был прийти сюда и выяснить, знаю ли я, где Дэвид спрятал деньги или куда он отправился, а затем убить меня, как и Виктора. Но вместо этого… — Она смеется. Это худший звук, который я когда-либо слышал. — Вместо этого ты решил поступить по-другому. Ты решил сначала немного повеселиться. Итак, ты трахнул меня. Заставил меня влюбиться в тебя. Подарил мне кольцо и наговорил миллион милых небылиц.
Я твердо говорю:
— Нет, Натали. Нет.
— Когда ты собирался начать задавать мне вопросы о нем? Втягивать его в разговор ненавязчивым образом?
Мой голос становится громче.
— Я не собирался этого делать. Все реально. Я влюбился в тебя.
Натали смотрит на меня с болью во взгляде, ее глаза блестят от слез.
— Верно. Так же, как и Дэвид. А теперь убирайся к черту из моего дома, Казимир.
Она произносит мое имя как проклятие.
Хотя мой желудок переворачивается, кровь кипит, и я едва могу дышать от боли, я сохраняю свой голос ровным и удерживаю ее взгляд.
— Ты не хочешь, чтобы я уходил. Ты любишь меня. Ты моя.
Ее вдох – тихий, прерывистый всхлип.
— Ты болен! Посмотри, что ты со мной сделал! Посмотри!
Натали показывает на свое лицо. Теперь оно красное, а не белое. У нее дикие глаза. На шее проступают вены. Выражение ее лица – эквивалент здания, сгоревшего дотла.
— Я могу загладить свою вину.
— Можешь идти к черту! Макс угрожал моим родителям! Моим родителям, Кейдж! Что, если у него там сейчас кто-то есть? Что, если другой Виктор в Скоттсдейле стучится в дверь моих родителей, пока мы здесь разговариваем?
— Нет. Виктор работал один, как и я. Он планировал сначала приехать сюда, а потом отправиться туда.
Натали недоверчиво смотрит на меня.
— Ты серьезно думаешь, что это должно заставить меня почувствовать себя лучше, не так ли?
Когда я не отвечаю, Натали убегает.
Она выбегает из гостиной на кухню и направляется к задней двери. Я хватаю Натали прежде, чем она успевает подойти к двери, и крепко прижимаю к груди, пока она пытается вырваться.
— Отпусти меня!
— Остановись на минутку! Послушай меня!
— Отвали!
— Я люблю тебя! Я не имел в виду...
— Ты ничего не имел в виду, лживый сукин сын!
Нат извивается в моих руках, прижимаясь ко мне, отчаянно желая высвободиться.
Я не даю ей такой возможности.
Вместо этого я целую ее.
Натали отказывается открыть для меня рот, отворачивая голову. Я запускаю руку в ее волосы и крепко держу ее голову, затем снова целую.
На этот раз Натали позволяет мне засунуть язык ей в рот. Она позволяет мне попробовать ее на вкус, обнять ее, пока мы тяжело дышим через нос, а наши тела плотно прижаты друг к другу.
Затем я чувствую, как холодное дуло пистолета прижимается к моему виску.
Она вытащила его из-за пояса и приставила к моему черепу.
Я чувствую вспышку восхищения моей храброй, умной девочкой, но она быстро впадает в отчаяние.
— Назад, мать твою, — тихо говорит она мне в рот.
Когда я открываю глаза, Натали смотрит прямо в них. Поэтому я ясно вижу, что в ее собственной душе не осталось ни капли тепла, любви или милосердия.
Моя душа в пепле. Внутри меня ничего нет. Я – гнилая, пустая оболочка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Я опускаюсь на колени у ног Натали и склоняю голову.
— Тогда сделай это. Без тебя я все равно умру.
Наступает долгое, напряженное молчание. Затем Натали прерывисто шепчет:
— Я должна.
Она упирает дуло пистолета мне в макушку.
Но что-то в ее голосе зажигает крошечную искорку надежды в моей груди. Я поднимаю голову и смотрю на Натали, на эту женщину, которую я обожаю, которую я только что разрушил.
Когда Натали направляет пистолет в дюйме от моего лба, а ее палец на спусковом крючке, я смотрю ей в глаза.
— Я люблю тебя. Это не ложь. Я люблю тебя больше всего на свете. Больше, чем я хочу сделать следующий вдох. Я отдам все, чтобы ты простила меня, и это включает даже мою жизнь.
Я наклоняюсь вперед, так что пистолет упирается мне между бровей. Я поднимаю руки и кладу их ей на бедра.
Я вкладываю сердце в то, что говорю дальше:
— Убей меня, если это заберет твою боль, любовь моя. Если это даст тебе хоть немного покоя, нажми на курок и прикончи меня.
Натали с трудом сглатывает. Ее руки дрожат. Она облизывает губы. Свободной рукой она сердито вытирает слезящиеся глаза.
После долгого, затаенного мгновения она тяжело выдыхает и опускает пистолет на бок.
Застонав, я обнимаю Натали за талию и зарываюсь лицом ей в живот. Я крепко обнимаю ее, пока она не вздыхает.
— Встань с колен, гангстер. Я не могу так с тобой обращаться.
Я встаю. Когда пытаюсь взять лицо Натали в свои руки, она отстраняется, качая головой, и протягивает мне оружие.
— Просто возьми эту чертову штуку, ладно?
Я засовываю пистолет за пояс джинсов на пояснице, затем снова тянусь к ней. Но Натали снова отстраняется, поворачивается ко мне спиной и обхватывает себя руками. Она подходит к раковине и прислоняется к ней, глядя вниз.
Ее голос очень тихий, когда она говорит:
— Что теперь?
Облегчение, которое я испытываю от того, что Натали не кричит, чтобы я уходил, настолько велико, что я почти снова опускаюсь на колени.
— Я засунул Виктора в машину, но мне нужно…
Я колеблюсь, не желая больше травмировать ее.
— Избавиться от тела. Я поняла. Действуй, — говорит Натали.
Я должен был знать, что она соберется, моя королева валькирий.
— Я вернусь в течение часа.
Натали поворачивает голову и говорит через плечо:
— Куда ты его отвезешь?
— На озеро.
Она делает паузу.
— Это туда ты бы меня отвез? Если бы ты не влюбился в меня, я имею в виду. — О, черт. — Хватит врать, гангстер, — тихо говорит Натали.
Проходит мгновение, прежде чем я понимаю, о чем она.
— Да.
Натали отворачивается. Глядя на закрытые жалюзи над раковиной, она говорит:
— Спасибо за честность.
Звучит как: «Отвали и сдохни», но у нас нет времени на препирательства.
— Не подходи ни к двери, ни к телефону, пока меня не будет. Не выходи на улицу. Когда я вернусь, я уберу все остальное. Тогда мы разработаем план.
— План?
— Когда Виктор не отметится, Макс пришлет кого-нибудь другого.
— Понимаю. План. В этом есть смысл.
Натали неестественно спокойна, особенно учитывая, в какой истерике была всего несколько минут назад. Начинается шок.
Я делаю шаг к ней, мое сердце саднит.
— Детка…
— Просто уходи, Кейдж. Мне нужна минута, чтобы все обдумать. Когда ты вернешься, мы поговорим. Обещаю.
Я хочу обнять Натали. Я хочу поцеловать ее. Я хочу, чтобы это ужасное расстояние между нами исчезло. Но на данный момент я благодарен за это подобие перемирия.
Я мог бы сейчас лежать в луже собственной крови.
И я должен делать все быстро, потому что часы тикают.
Я ухожу, не сказав больше ни слова.
Когда я возвращаюсь через час, дом Натали в полном беспорядке, и ее нет.