Пропавший лайнер - Гарри Гаррисон

Конечно же, «Конкорды» являлись гордостью «Бритиш эрлайнз», пусть ежегодно они и приносили миллионы фунтов убытка, но Фрита самолет не впечатлил. Возможно, потому, что каждый пассажир, пересекающий Атлантику по воздуху, лишал «Кунарда» возможности доставить его в Америку и обратно со всеми удобствами. Короче, национальную авиакомпанию Фрит недолюбливал. И стейк, шампанское и черная икра не могли компенсировать стоящие впритирку кресла, низкий потолок, постоянные шум и вибрацию. Конечно, свои наблюдения он держал при себе, после стакана посредственного виски сумел задремать, а проснувшись, обнаружил, что они уже приземляются в аэропорту Кеннеди. Коммодор Фрит оставался на борту, нервно барабаня пальцами по подлокотнику, пока они вновь не взлетели, взяв курс на аэропорт Далласа.

Там в дело вступила военно-морская авиация. О паспорте и визе речи не было. К трапу подкатил длиннющий черный «Кадиллак» с не менее черным водителем, который отдал честь, открыл для Фрита дверцу салона, вернулся за руль, нажал на педаль газа и погнал лимузин к стоящему на взлетной полосе штурмовику. Пилот ждал его, привалившись к крылу, лениво пожевывая пластинку жевательной резинки. Раскрыл папку и протянул Фриту, едва тот вылез из «Кадиллака».

– Привет, коммодор, – поздоровался он с привычной американцам непочтительностью к старшим по званию и возрасту. – Я – ваш пилот, Чак. Распишитесь, пожалуйста, здесь и здесь, чтобы ваши родственники не предъявляли претензий ко флоту, если я окуну вас в океан, а потом можем отправляться. Вот так, считайте, что вы взяли автомобиль напрокат у «Хертца». Качество обслуживания гарантировано.

Покончив с бумагами, Чак передал папку водителю, потом помог коммодору забраться в кабину, закрепил парашют, показал, как застегнуть ремни безопасности, занял свое место.

Полет проходил спокойно, под конец Фрит даже задремал, но разом проснулся, когда пилот заложил крутой вираж и под ногами что-то натужно загудело.

Зато сели они на удивление гладко. Только что авианосец был перед ними, а в следующее мгновение штурмовик уже стоял на палубе и кто-то поднимал фонарь кабины.

Далее Фрит пересел на вертолет, но провел в кабине совсем ничего. Едва поднявшись, они уже опустились на кормовую палубу «КЕ-2». Коммодор с удовлетворением отметил, что кто-то аккуратно убрал шезлонги, которые обычно на ней стояли.

Американский матрос открыл дверцу кабины, молодой лейтенант, стоявший за его спиной, отдал честь, потом взял чемоданчик коммодора, прежде чем тот спустился по лесенке.

– Добро пожаловать на борт, сэр. Вас ждут на мостике. – Коммодор вдруг понял, что сказать ему нечего, и просто кивнул офицеру. Его раздирали противоречивые чувства. Облегчение, вызванное тем, что лайнер нашли целым и невредимым. Недоумение по поводу его внезапного исчезновения. И злость, обусловленная всей этой историей. Не могло такого случиться с кораблем, принадлежащим компании «Кунард», и тем более с «Королевой». А откуда-то изнутри рвался страх за судьбу пассажиров и экипажа. Две тысячи шестьсот человек не могли растаять, как снеговик по весне. Если, конечно, но уж эти мысли он решительно гнал от себя, они не мертвы. Океан не раз и не два становился братской могилой.

На мостике его ждали американские морские офицеры, которые, как один, повернулись к нему, когда он вошел в дверь. Седовласый офицер, такого же роста и телосложения, как и сам коммодор, направился к нему, протягивая руку.

– Рад видеть вас, коммодор. Я – адмирал Мидленд, руковожу этой операцией.

– Весьма признателен вам, адмирал. Благодарю за все, что военный флот сделал для нас. Можете вы рассказать о том, что вам удалось обнаружить?

– Разумеется. Прошу сюда. Я пошлю кого-нибудь за кофе. Почему бы вам не сесть в капитанское кресло...

– Мне не положено, – сухо ответил коммодор. К счастью, в этот момент принесли кофе, оборвав неловкую паузу. Адмирал наполнил две чашки.

– Позвольте сначала рассказать вам, что мы обнаружили на корабле, а потом вы сами сможете его осмотреть. Главные двигатели застопорили, резервный – нет, и он продолжал обеспечивать выработку электроэнергии. Все инструменты на мостике функционировали нормально. Как и радиопередатчики. После того как с лайнером оборвалась радиосвязь, четыре дня назад, ни одной записи не появилось в вахтенном журнале, ни одной черточки – на штурманской карте.

– И исчезновение команды и пассажиров?

– Да, разумеется. Но мы обнаружили отсутствие шлюпок и спасательных плотов, а также признаки быстрой эвакуации.

– Какие признаки?

– Рундуки со спасательными жилетами открыты, самих жилетов нет. В каютах разбросаны вещи. Неожиданности на этом не закончились.

– С чем еще вы столкнулись?

– На коврах – прожженные круги, на каждой из пассажирских палуб. Словно огонь внезапно вспыхивал, а потом его удавалось локализовать.

– Надеюсь, вы не говорите о летающих тарелках? Они вроде бы всегда оставляют выжженные пятачки.

– Нет, не говорю. – Адмирал с трудом сдерживал раздражение. – Я просто описываю наши неординарные находки. К примеру, в одном из ресторанов первого класса к обеду накрыли все столы, но люди поели лишь за несколькими и на них осталась грязная посуда. Я не знаю, что это значит. Лишь сообщаю о том, что мы увидели. А самое худшее – свидетельства того, что на корабле шло нешуточное сражение.

– Вы о чем? – Коммодор допил кофе и пожалел о том, что ему не налили чего-нибудь покрепче.

– Я про один из «суперлюксов». Там все сожжено, действительно сожжено, пол, потолок, стены, а потом залито водой из системы пожаротушения. Это еще не все. В стенах – отметины от пуль, мы даже выковыряли парочку, на несгоревших кусках ковра – пятна, скорее всего, крови. Я отдал образцы на анализ, так наши врачи уверены, что это кровь – человеческая.

Пожар, кровь, пули. Самые худшие подозрения коммодора стали явью. Покойники! Неужели они все умерли? От ужаса он зажмурился, сам того не ведая, озвучил свои мысли.

– Я не могу поверить, что все они мертвы, убиты, я просто не могу в это поверить. Невозможно.

– Невозможно и случившееся с лайнером. Где он был эти три дня?

– Вот это, адмирал, самый главный вопрос. – Коммодор Фрит вскинул голову, злость изгнала страх. – И, клянусь богом, мы их найдем. Но прежде всего я должен выпить... поездка выдалась долгой и утомительной.

– Извините, коммодор, на американском флоте действует «сухой» закон.

– Слава богу, у англичан он не действует, во всяком случае на этом корабле. И по собственному опыту знаю, что спиртного здесь хоть залейся.

– Все опечатано согласно одному из моих первых приказов.