Три кругосветных путешествия - Михаил Лазарев

Шлюпы же и команда е. и. в. обстоят благополучно, больных не имеется. В продолжение последнего плавания потеряли одного слесаря, который, обивая под марсом грот-мачту медью, упал на железный кофель-нагель на кнехте около мачты и после трех дней болезни скончался.

О всем сем в. в. пр-ву имею честь донести.

Капитан 2 ранга БеллинсгаузенИз письма М. П. Лазарева А. А. Шестакову о плавании шлюпов «Восток» и «Мирный» в тропики Тихого океана и об открытии островов24 сентября 1821 г. Кронштадт

…Из порт Джексона отправились мы в тропики, пройдя Куковым проливом, что в Новой Зеландии, где в шторм чуть ли не погибли оба судна. Между широтами 15° и 20° S, а долготами 210° и 220° восточными от Гринвича открыли 15 прежде неизвестных островов, некоторые из них обитаемы… Были в Отаити для поверения своих хронометров, которые оказались верны, а потому и заключать можем, что открытия наши положены на карте с довольной точностью. Все открытия Коцебу подвинулись на 24′ к осту и потому остров, названный им Рюриковой цепью, смаран, ибо пришелся на 1-й остров Пализера, виденный Куком. После сего открыли еще пять, что с прежними составит 20 новых открытий в тропиках, и спустились вторично в порт Джексон, куда прибили 10 сентября…

Из записок П. М. Новосильского о плавании шлюпов «Восток» и «Мирный» в тропики Тихого океана и об открытии островов РоссиянНовая Зеландия

8 мая [1820 г.] в 7 часов поутру мы снялись с якоря [из порта Джексон] и в девятом были уже вне залива. По инструкции нам должно было, пройдя по северную сторону Новой Зеландии, следовать к островам Общества; поэтому капитан Беллинсгаузен и решился идти к острову Опаро, открытому Ванкувером, и назначил его местом свидания в случае разлучения шлюпов. Между тем наставшие свежие ветры от востока и севера увлекали наши шлюпы к югу.

19 мая северный ветер, продолжая свежеть, с 4 часов пополудни превратился в шторм и развел сильное волнение. К ночи неожиданно сделался штиль; темнота была страшная; шлюп так сильно качало, что подветренный борт доставал до воды, которая окачивала палубу. Дождь лил, как из ведра. Мы жгли друг для друга фальшфейеры, палили из пушек ядрами, но этих сигналов с обоих шлюпов не видали и не слыхали. При рассвете с марса открылся шлюп «Восток» далеко впереди и несколько влево.

20 мая, к вечеру, мы догнали «Восток». Ночь была лунная; ветер крепчал; по временам сверкала сильная молния, Нас окружали альбатросы, пинтады, бурные птицы[137] – обыкновенные наши спутники в Южном Ледовитом океане. Они от суровой на юге зимы подавались к северу, а мы, гонимые северным ветром, подавались навстречу им, к югу. В четыре часа капитан Беллинсгаузен дал знать сигналом, что назначает нам сойтись в заливе Королевы Шарлотты. Стало быть, начальник экспедиции, несмотря на то, что в зимнее время бывают здесь бури, намеревался для выигрыша времени идти малоизвестным проливом капитана Кука, отделяющим северную часть Новой Зеландии от южной.

24 мая ночью мелькнули впереди огни, вероятно, разложенные новозеландцами по берегу, вдоль которого мы стали держать к югу. Когда рассвело, открылась Новая Зеландия с величественной горой Эгмонтом; вершина ее терялась в облаках; ниже их виден был снег, покрывающий этого исполина. На берегу замечен был лес и кустарники; в долинах лежал туман, чрез который пробивался дым, означавший, что тут есть селение.

26 мая поутру ветер стал крепчать: мы были недалеко от входа в пролив Кука. Гора Эгмонт очистилась от облаков и явилась со своей серебряной главой в полном величии. Полагают, что Эгмонт не ниже пика Тенерифского; но по сделанным на шлюпах измерениям примерная высота этой горы оказалась около 10.000 фут., тогда как пик Тенерифский имеет 1900 тоазов[138], т. е. более 12 000 фут. К вечеру ветер утих. Ночь и следующий день мы держались близ средины залива, потому что время было дождливое и берег худо можно было различать. К нам прилетели с берега два маленьких зеленых попугая, но поймать их не удалось; покружившись над нами, они отправились к шлюпу «Восток».

27 мая мы лавировали во внутренность залива. Мы окружены были высокими горами. К северу, вдали, синел южный берег Северного острова Новой Зеландии; на западной стороне приметили одно огороженное место, откуда вскоре показались две лодки; на одной было человек 20, на другой менее. Зеландцы сидели попарно; они были в епанчах или бурках, на голове имели белые перья и гребли маленькими красными лопатками. Лодка была ближе к шлюпу «Восток». Один из новозеландцев встал и что-то очень громко говорил, размахивая руками; ему отвечали с «Востока», после чего обе лодки к нему пристали. В 11 часов ночи мы бросили якорь близ шлюпа «Восток».

29 мая поутру снялись с якоря и перешли в небольшую, от всех ветров закрытую бухту, имея западную оконечность острова Матуара на N 016°.

30 мая новозеландцы на тех же двух лодках посетили наш шлюп; их было человек тридцать. Гости наши были среднего роста; лица их были испещрены черно-синими узорами. Одежда состояла из ткани, которая покрывала их от груди до колен и застегивалась на груди базальтовой шпилькой или костью. На плечи наброшена была коротенькая нараспашку епанча, вроде бурки, сделанная из новозеландского льна. Волосы на голове завязаны были на темени в пучок, в который воткнуты были белые перья.

Островитяне здоровались с нами прикосновением носа к носу. Начальник и старшины угощены были обедом; охотнее всего ели они коровье масло, даже попорченное. В это время на шлюпе вытягивали ванты и поднимали из трюма бочки. Зеландцы тотчас принялись помогать матросам и кричали в такт; если случалось, что веревка, которую они тянули, обрывалась, они падали и громко смеялись. Потом началась у них пляска. Все стали попарно в длинный ряд, скакали с ноги на ногу и громко пели:

– Гина реко, Гина реко! Тови гиде, ней ропо!

Пение это сопровождалось разными кривляньями; глаза их страшно вращались и закатывались под лоб; мускулы были в сильном напряжении, язык высовывался; они сильно топали ногами и предавались неистовым движениям. Пляска эта казалась воинственной и означала презрение неприятеля и торжество победы.

31 мая рано утром, по приглашению капитана Беллинсгаузена, мы отправились на двух, вооруженных фальконетами, катерах на берег. Все офицеры имели при себе ружья и пистолеты; матросы были также с ружьями. Мы пристали в том самом месте, где Кук во время пребывания своего здесь видел, как новозеландцы на пиршестве ели куски человеческого мяса. При виде нас все жители разбежались, исключая одного островитянина, по-видимому, более отважного. Когда его обласкали и дали ему некоторые подарки, начали сбираться около нас и прочие новозеландцы. Мы посетили начальника их, человека уже пожилого; он сидел на рогожке в открытом шалаше; потом явилась жена его и дочь. Последняя была очень недурна собой и получила от капитана Беллинсгаузена в подарок зеркальце.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});