Все, чего я никогда не хотела (ЛП) - Хуан Ана

— Пойду проверю Зака с Венецией, — сказал Карло, отпустив мою руку. — Они выглядели так, словно собирались поубивать друг друга.

— Что? Нет, останься, — выпалила я, хватая его за руку.

Он не мог оставить меня наедине с Романом!

— Я буду снаружи, хорошо? — успокаивающе произнес он. Затем аккуратно расцепил мои пальцы и бросил на Роману предостерегающий взгляд. — Я позвоню в обслуживание номеров. Ты, наверное, проголодалась. Скоро вернусь.

Когда он вышел, я попыталась подняться с кровати, но была настолько слаба и вяла, что не успела даже ногами коснуться пола, как рухнула обратно на подушки.

Ни я, ни Роман не проронили ни слова на протяжении пяти минут.

— Знаешь, мне правда очень жаль. Насчет твоей челюсти, — наконец произнес Роман, потянувшись, чтобы прикоснуться к моему синяку, как это ранее сделал Карло. На этот раз я отстранилась раньше, чем он успел прикоснуться ко мне.

Я увидела то же самое выражение боли на его лице, которое видела прошлой ночью прямо перед тем, как он ушел спать в другую комнату. По крайней мере, мне казалось, что это боль. Он мог и притворяться.

— Все в порядке, переживу, — холодно произнесла я. — И как я уже говорила, извиниться ты должен перед Оливером.

Он вновь нахмурился.

— Даже если вы с Карло не встречаетесь, это не отменяет того факта, что он поцеловал тебя против воли.

— С чего ты взял, что это было против моей воли? — спросила я с вызовом.

Удивление отразилось в глазах Романа, когда он пристально посмотрел на меня. Я сглотнула, пытаясь изо всех сил отвести взгляд от этих прекрасных фиолетовых глаз. Сейчас я больше всего на свете хотела, чтобы его внутренняя и внешняя красота соответствовали друг другу. Это определенно спасло бы многих людей от боли и разбитых сердец.

— А что, скажешь, не так? — тихо спросил он, но в тоне сквозила опасность.

Я вздохнула. Сейчас я чувствовала себя еще более истощенной, чем когда проснулась. На споры с ним не было сил.

— Так ты попросишь у него прощения или нет? — просто спросила я, игнорируя его вопрос. Он дернул челюстью, но промолчал.

— Понятно. Можешь не отвечать. — Я повернулась к нему спиной. Хоть боль в теле чуть-чуть утихла. — Уходи, пожалуйста. Я хочу отдохнуть.

Я опустила веки, все тело было напряжено и натянуто до тех пор, пока парень не встал с кровати. Я не открывала глаза, покуда не услышала, как со щелчком закрылась дверь.

Я уставилась на стену напротив, слезы застилали глаза. Я даже не знала, почему плачу. Наверное, потому что первый и единственный парень, который мне по-настоящему понравился, оказался придурком, который не заботился ни о чем, кроме денег и собственного благополучия. Серьезно, почему мне вообще нравился Роман? Он был воплощением всего, что я ненавидела в людях, но я слепо и тупо продолжала верить, что он изменится.

Очевидно, я ошибалась. Он остался таким же козлом, каким был всегда, и собирался оставаться им всю жизнь.

Дыхание участились, когда рыдания начали вырываться наружу, и я в конце концов зарылась лицом в подушку, громко рыдая и прокручивая в памяти разные события.

Змея в моем шкафчике. Разорванный спортивный костюм. Школьники в коридоре, смеющиеся и бросающие в меня помидоры, яйца и бог знает, что еще. Роман, целующий Солэндж на балу.

Роман и Солэндж на кухне. Роман дерется с Оливером на карнавале. И, наконец, выражение его лица, когда он замахнулся кулаком, как раз перед тем, как я отключилась.

В нем было так много злости, что я до смерти испугалась. Больше, чем когда-либо в жизни. И как можно любить того, кого боишься?

Ответ прост: никак.

Я была не настолько наивна, чтобы надеяться, что Роман изменится. Ведь не может леопард взять и стереть со своей шкуры пятна. Боже, я была даже не в силах доверить ему свои чувства.

Ничего. Пройдет много времени, но однажды чувства исчезнут. Должны исчезнуть.

* * *

— Ты идиот. — Это заявление Адриана сделала после того, как откусила приличный кусок королевского лобстера, которого заказала себе в номер. В лунном свете ее волосы выглядели серебряными, а не золотыми, как обычно.

Роман нахмурился, глядя на свою так называемую подругу, пока та наслаждалась ужином. Они вдвоем находились в люксе, пока остальные хлопотали над Майей. Прошлой ночью никто глаз не сомкнул.

Майя. Его сердце начинало болеть, стоило ему подумать о гигантском черно-синем синяке на ее челюсти, который поставил он сам. Роман не помнил почти ничего из того, что произошло после того, как он случайно ударил ее. Он помнил лишь крик и как Оливер орал на него, а все склонились над Майей, пытаясь привести ее в чувство, а он просто стоял и в шоке на все это смотрел.

Друзья хорошенько надавали ему затрещин. Даже Зак. Не сделай они этого, он сам бы себе врезал. Роман много чего в жизни сделал, но он никогда не допускал даже возможности ударить девушку. Но он был так зол, так зол на этого британского поганца, посмевшего целовать Майю, что просто не мог мыслить здраво.

Он в принципе не мог мыслить здраво, когда она находилась рядом.

— Итак, ты собираешься что-то говорить, или ты пришел, чтобы посмотреть, как я ем? — спросила Адриана, откладывая вилку и вопросительно глядя на парня.

— Не знаю. — Роман яростно провел руками по волосам. Он понятия не имел, что чувствовал, но в этом чувстве однозначно не было ничего хорошего. Это было напряженное, тошнотворное ощущение, которое будто проносилось по всему телу, и ничего, что он говорил или делал, не могло эту мерзость унять.

— Я в замешательстве.

— Насчет чего?

— Не знаю! — Он ударил кулаком по перилам, едва заметив вспыхнувшую в руке боль. — Поверить не могу, что сделал ей больно! — Он говорил больше сам с собой, нежели с Адри. — Она наверняка теперь меня ненавидит…

— Наверняка.

Он покачал головой.

— Ты не помогаешь.

Адриана вскинула руки к небу.

— Что, черт возьми, мне еще сделать, Роман?! Я не всесильна, ясно? Я очень, очень старалась помочь вам, но вы оба до жути упрямые! Особенно ты. Сначала я думала, что это работает, но ты со своей ревнивостью и тупой мужской гордостью все разрушил!

Роман так и смотрел на нее, чувствуя, как внутри поднимается тошнота.

— Не понимаю, о чем ты.

Адриана сжала губы.

— Знаешь, что? Забудь обо всем, что я сказала. Ты не заслуживаешь ее. Ей нужен парень, у которого в голове больше одной извилины. Например, Карло.

Роман сжал кулаки. Сейчас имя Карло доводило его до точки кипения. Почему все так восхищаются им?

— Тебе стоит замолчать прямо сейчас, — сказал он сквозь сжатые зубы. — Они просто друзья.

— Дружба может перерасти в нечто большее. — Адриана скрестила руки на груди. — Почему ты такой расстроенный? Мысль о Карло и Майе вместе огорчает тебя? Возможно, это будет не Карло. А кто-то другой, например, Оливер. — Она пожала плечами. — Они были бы милой парой. Уверена, ей понравился поцелуй.

— Заткнись! — огрызнулся Роман. При воспоминании о поцелуе Майи и Оливера у него в животе появилось неприятное, болезненное ощущение.

— С чего бы? — огрызнулась Адриана. — Серьезно, разберись в себе и в своих чувствах, пока не поздно. Если еще не поздно, — едко добавила она, потом отодвинула стул и вышла из номера, с грохотом закрыв дверь.

Роман едва услышал звук хлопнувшей двери. В горле встал ком, слова эхом отдавались в голове: «Если еще не поздно, если еще не поздно, если еще…» Каждый раз они звучали все громче и громче, и это все, что он мог слышать.

Воспоминание о целующихся Майе и Оливере поблекло, чтобы тут же смениться картинкой субботнего утра: как она отпрянула, стоило ему потянуться к ней, как повернулась спиной и попросила уйти — вежливо, точно они были чужими людьми, и он значил для нее не больше обыкновенного прохожего.

Сколько бы они ни ссорились в прошлом, Майя всегда пылала эмоциями, но в то утро, в то чертово утро, ее тон был холодным, почти ледяным. Словно ей сразу, в одно мгновение стало на-пле-вать.