Под твоей защитой - Дженел Тейлор

– Я побывал на линии огня.

Ортега витиевато выругался и вытаращил глаза на Хантера.

– Ты кончишь тем, что окажешься в больнице Сент-Висента рядышком с ее папашей.

– Я еду в Таос.

– В таком состоянии тебе туда не доехать. Что это, черт возьми, на тебе надето?

– Рубаха и куртка ее сына. Все лучше, чем то, что было на мне раньше. – Он направился к двери.

– Держи… – Ортега снял с плечиков собственный кожаный пиджак и бросил его Хантеру. – Снова пошел дождь, – с отвращением добавил он. – Похоже, конца ему не будет.

Хантер отправился прямиком в Таос. Бенни восседал на пассажирском месте. Несмотря на дождь со снегом, превративший дороги в липкое месиво, они добрались туда в рекордно короткое время. Подъехав к таосской гостинице, он припарковался рядом с «вольво» Дженни. Здесь выпал настоящий снег, и он заметил на нем следы перед дверцей водителя. Снег с ручки был стряхнут и успел лечь снова.

Когда он шагнул с холода в тепло помещения, у него закружилась голова. До сих пор ему помогали функционировать адреналин в крови и сила воли, но всему есть предел: он был слишком измучен. Подойдя к сидевшему за конторкой клерку, он попросил его позвонить в номер Дженни.

– Номер не отвечает, сэр.

– Позвоните еще раз.

Клерк приподнял брови, явно подумав, что Хантер что-то затевает.

– Номер снова не отвечает, сэр.

Хантер встревожено кивнул. Он вернулся к своему джипу. На снегу виднелись следы грузовичка или фургончика. Снег еще не успел припорошить их, значит, они были оставлены всего за несколько минут до его появления.

Что, если Рассел уже схватил ее?

Он вернулся к конторке клерка.

– Есть ли среди ваших постояльцев человек по имени Трой Рассел?

– Сэр…

– Он мог приехать вчера или сегодня. Примерно моего роста, тоже брюнет. Машина у него, вероятнее всего, с калифорнийскими номерами. Он бывший муж этой женщины и похитил ее сына. Просто скажите мне, есть ли его имя в списке ваших постояльцев.

Клерк неохотно просмотрел список и покачал головой.

– Сколько одиноких мужчин сняли номера в гостинице вчера и сегодня?

– Мне не разрешается давать подобную информацию. – Хантер мысленно выругал себя за то, что не попросил Ортегу дать ему полицейское удостоверение. Он направился к платному телефону, чтобы позвонить Ортеге, но вдруг его окликнули.

– Прошу прощения.

Молодая женщина в длинном черном пальто и меховой шапочке окинула его взглядом.

– Сегодня рано утром в гостинице снял номер один мужчина. Брюнет, как и вы. Он приехал на серебристом фургончике с калифорнийскими номерными знаками. Он хвастал, что владеет домом где-то в Таосе, но говорил, что не может почему-то войти туда. Приглашал меня прокатиться мимо этого дома, а потом пообедать вместе. Я отказалась.

– Он говорил, где находится дом? – спросил Хантер. Она пожала плечами:

– Поезжайте по Кин-Карсон-роуд.

– Мне необходимо осмотреть комнату Дженни Холлоуэй, – сказал клерку Хантер. – Возможно, ей нужна помощь.

– Я проверю, сэр.

К неудовольствию клерка, Хантер последовал за ним. Как только молодой человек открыл дверь, Хантер, невзирая на его протесты, оттер его плечом и вошел в комнату. Он сразу же увидел дорожные сумки Дженни. Их даже не открывали. В комнате все стояло на своих местах. Но это отнюдь не означало, что ничего не случилось.

Они ехали недолго. Дженни подумала было, нельзя ли выскочить и убежать, но еще надеялась, что они направляются к Роули. Она понимала, что играет на руку Трою. Он был сексуальным маньяком, которому нравилось причинять боль женщинам и властвовать над ними. Из хулигана он превратился в подлинного психопата. Она больше не сомневалась, что это он убил Мишель Калгари.

Теперь она была уверена, что он убьет ее и сына, если такое взбредет ему в голову. Хантер был прав. Деньги были у Троя не единственным пунктиком помешательства.

– Надень это, – сказал он, вытаскивая откуда-то сзади пиджачок Роули.

Других сидений, кроме двух передних, в фургончике не было.

– Мне не холодно, – сказала она, ежась от стужи. На этой высоте шел уже не дождь, а мокрый снег, но она сопротивлялась всему, что бы он ни попросил сделать.

– Надень.

Она подчинилась и ощутила знакомый запах своего сына. Пытаясь подавить охвативший ее ужас, она стала рассказывать ему, что этот пиджак с вышитой эмблемой Роули получил за успехи в спорте, надеясь, что это, возможно, вызовет у него чувство гордости…

– Я сказал, чтобы ты не надевала эти джинсы.

– Я не намерена надевать шелковую юбку в такую погоду.

– Сними их.

Надо как-то уговорить его. Она понимала, что он, если пожелает, может причинить ей боль. Физически и эмоционально. Надо как-то перехитрить его.

Снег повалил гуще, превращаясь на земле в мокрое месиво, скапливающееся по обочинам дороги.

– Я сниму их, как только мы остановимся.

Трой неожиданно крутанул руль, и они свернули на боковую дорогу, почти незаметную под слоем снега. Проехав примерно полмили, он затормозил перед оштукатуренным домом, имитирующим саманную постройку с торчащими наружу балками. Крыльцо, перила и крыша дома были припорошены снегом.

– Чей это дом?

– Мой, – ответил Трой.

– Мы выйдем из машины? – спросила она, видя, что он сидит на месте.

Он медленно покачал головой, словно играл с ней в какую-то игру.

– Мне нравится здесь, а тебе?

– Не очень.

Достав непочатую упаковку жвачки «Бит ред», он вынул одну, с привкусом корицы, и положил себе в рот.

– Мм… вкусно, – сказал он. – Хочешь? – Она покачала головой. Во рту у нее пересохло.

– Иди-ка сюда… – Он притянул ее к себе. – Испугалась?

– Да, – честно призналась она. – Роули в доме?

– Роули, Роули, Роули… ты так о нем говоришь, что я начинаю думать, уж не заглядывала ли ты ему в штаны.

У нее сердце замерло от ужаса.

– Он наш сын, Трой. Он твой сын.

Он грубо накрыл ее губы своим ртом, чуть не задушив ее языком, вторгшимся внутрь. Она ощутила вкус коричной жвачки.

– Забирайся назад, – прохрипел он, подталкивая ее, и сам последовал за ней. – Становись на четвереньки.

– Трой… – пыталась урезонить его она, защищаясь руками, но не увидела в его глазах ничего, кроме звериной похоти.

– На четвереньки, беби. Ну же, становись на четвереньки. А теперь медленно, очень медленно снимай джинсы…

Хантер, выехав на шоссе, направился к югу, потом свернул на восток, на Кин-Карсон-роуд. Улица была не такая длинная, как Каньон-роуд в Санта-Фе, но тоже изобиловала галереями, кафе и ресторанчиками. Вскоре она перешла в довольно узкую дорогу, окаймленную чахлыми сосенками, опустившими ветви под тяжестью свежевыпавшего снега. Он свернул, двигаясь по следу, оставленному колесами грузовичка, но вскоре увидел, что это всего лишь красный «шевроле», припаркованный перед небольшим домиком. Он повернул назад и вернулся на шоссе, ругая себя за зря потраченное время.

Ах, Дженни… держись, милая.

– Теперь я, кажется, не прочь попробовать эту жвачку, – сказала Дженни сдавленным голосом.

– Ты тянешь время.

Он размахивал перед ней пистолетом, демонстрируя свое могущество. Должно быть, ужас, как бы она ни старалась скрыть его, был написан на ее лице, потому что улыбка на его физиономии стала еще шире.

– Ты меня распаляешь, Дженни, любовь моя, – шептал он, дрожа коленом. – Здорово заводишь.

Это был не тот человек, за которого она вышла замуж. Того мужчины давно не было. Он исчез пятнадцать лет назад. Но она даже не подозревала, в какое чудовище превратился Трой.

Схватив пачку жвачки, он бросил ее ей. Она отклонилась в сторону, потом подобрала пачку и, повернувшись, уперлась взглядом вдуло направленного на нее пистолета.

– Не шути со мной, – прошептал он.

Надо бы заставить его говорить, но она онемела от ужаса.

– Если убьешь меня, то не получишь денег, – проговорила наконец она.

– Я не собираюсь убивать тебя, – принялся объяснять он, как будто она была полной тупицей. – Похоже, что твой дорогой папочка собирается покинуть этот мир, а сие означает, что деньги достанутся тебе.

– Почему ты убил Мишель Калгари?

– Наслушалась того, что говорит твоя комнатная собачка? Я не убивал Мишель. Она упала.

– Ты толкнул ее. Она сводила тебя с ума, и ты не мог этого вынести. Она сказала тебе, что беременна, а ты не хотел ни ее, ни ребенка.

– Эта плакса все время хныкала.

– Она была намерена рассказать властям, что ты избил ее и надругался над ней. Она собиралась совершить то, что следовало сделать мне пятнадцать лет назад.

– Да уж, ты сумела бы оговорить человека, – злобно заявил он. – Совсем как Мишель. Она нажаловалась на меня этому ублюдку, своему братцу. Тому самому, которого ты пустила в свою постель. Ведь ты пустила его, не так ли, Дженни? Ты позволила ему заниматься с тобой сексом.