Повелительница снов - Ирина Дедюхова

Глашатай насладился молчанием и громко заорал на весь притихший рынок: "Эта женщина не умеет ничего, но она умеет все! Она не имеет ничего, но даст тебе все!". Его последние слова потонули в реве ставок. Выбранный ею в повелители мужчина купил ее за баснословную цену и никогда не жалел об этом. Она действительно дала ему все, о чем только мог мечтать смертный. Она умерла через три года, и ее тоскующая душа стала, наконец, свободной.

САРЫНЬ НА КИЧКУ!

Накануне пролетарского праздника мира и труда 1 Мая, бывшего ведьминого дня по старому стилю, Игорь Сударушкин заснул как обычно, ближе к двум часам ночи, придя от друзей не очень трезвым после партии в покер. Только его голова коснулась подушки, в лицо ему ударил холодный ночной ветер. Они мчались на конях с пиками наперевес. Эти мерзавцы Розенцвейги опять совершили набег в его владения, их надо было немедленно покарать. Копыта стучали: "Только догнать, только догнать!".

Почему-то здравые мысли о том, что с ними бы можно было договориться по-хорошему или, хотя бы, пожаловаться кому-нибудь повыше, он сразу же откинул. Их надо было бить! Рядом с ним на взмыленном кауром жеребце неслась Варвара из их группы, а поодаль за ней, дико повизгивая, мчались два всадника с длинными черными волосами и азиатскими физиономиями. Они нагнали Розенцвейгов у лощины. У Игоря нехорошо засосало под ложечкой, он быстро прикинул, что тех раза в три-четыре больше. Но Варька уже вклинилась в самую гущу, а два ее спутника вовсю орудовали какими-то странными мечами. Игорь никогда не слышал хруста костей и их противного скрежета о металл. Ночь сразу же наполнилась ржанием коней, мучительными воплями, Игорю стало как-то не кошерно, но тут ему очень больно вдарили обломанным древком в плечо, и он взъярился. Копье в его руке оказалось удобным, маневренным оружием для его баскетбольного роста, он серьезно зацепил троих, сбив их наземь. Кони с жалобным ржанием уносили запутавшихся в стременах всадников в темную пропасть ночной степи, до неузнаваемости уродуя, обдирая их лица о голые еще кусты можжевельника и вереска.

Краем глаза Игорь увидел, что один из Варькиных косоглазых замахнулся своим мечом на всадника, который был смутно ему знаком, но он не успел даже вспомнить, кого тот ему напоминал, как голова седока, вся в пепельных кудрях, после свистящего взмаха меча медленно скатилась под ноги вздыбившегося коня…

Они сидели с Варькой вдвоем у костра, двое воинов держались поодаль. Плечо у Игоря распухло. Он подумал, что ему придется завтра сачкануть с демонстрации. Но никогда ему не было так здорово, так хорошо. Они говорили с Варей, перебирая странные, добытые у Розенцвейгов, большие тусклые монеты с обрезанными краями. Почему-то здесь он не мог ни лгать, ни притворяться, ни ерничать в обычной в их среде шутейной манере.

— Ты хочешь еще побывать здесь, Игорь?

— Все это очень странно, боюсь, что мне будет очень трудно проснуться, трудно продолжать обычную жизнь.

— Но ведь это совсем не обязательно!

— Знаю, но мне так привычнее. Ты интересная девушка, Варя, и красивая, по-моему. Но из наших вряд ли кто-то решится подойти к тебе, завязать серьезный роман. Хотя очень многие думают об этом, даже говорят, что спали с тобой.

— Но почему так-то, Игорь? Говорить, как о свершившемся факте, о том, о чем мечтаешь, даже не попытавшись воплотить свою мечту в реальность… Не понимаю.

— С тобой все слишком серьезно, слишком непросто. Многие боятся тебя. Боятся, что ты откажешь, бояться показаться смешными в глазах других. Тебе ведь нужна верность, кипучая страсть, вот такие приключения. А эти времена отошли, Варюша, безвозвратно. Нынче народ выбирает беспроигрышные, проходные варианты. У нас на рисковые затеи, вроде этой, времени нету. Ты опоздала родиться.

— А ты? — спросила Варя, — я ведь выбрала твой фрагмент, это твое приключение, Игорь!

— Мне в этой жизни такие приключения совершенно ни к чему, и серьезные любовные страсти как-то тоже не по карману.

— Но ведь придется же когда-то заводить и серьезное, Игорь.

— Может быть, когда-то…

— Игорь, но ведь ты здесь — все, эта земля твоя по праву, ты мог бы и в теперешней жизни…

— Варя, — перебил ее Игорь, — я слышал кое-что о снах с тобой от Юрки-маленького, ты меня больше сюда таскай! Я только лишь хочу прожить обычную жизнь — обеспеченную, без твоих неразрешимых проблем!

— Что ж, живи…

Игорь просыпался с тяжелой головой, нестерпимо ныло плечо. Кое-как он оттрубил демонстрацию, протащив по городу огромный транспарант с надписью на все времена: "Партийная организация строительного факультета решения очередного съезда КПСС выполнит!".

ВСЕ ЖЕНЯТСЯ, А ВАРЬКА — НЕТ…

Семестр закончился быстро, а летом Игорь женился на младшей сестре Вадика. Ребята часто собирались у него выпить пива и поиграть в карты. Здесь же крутилась и восемнадцатилетняя сестренка в коротеньких шортиках и открытой маечке. Квартира была большой и ухоженной, чувствовался достаток, имелась и большая библиотека с красивыми подписными, никем не читаными изданиями. Папа Вадика был начальником цеха большого завода, а мама занимала какую-то крупную должность в обкоме партии. Игорь после женитьбы отпустил усы и совершенно переменился внешне. С Варькой он теперь даже не здоровался, будто за новой своей личиной старался что-то от нее скрыть.

Вадим был симпатичным пареньком с пепельными кудрями и обаятельной улыбкой. Он даже одно время ухаживал за Варей, но старался никогда не приглашать ее на вечеринки, особенно, если им уже был приглашен Игорь. Особой привязанности Вадика Варя почему-то не чувствовала, но всякий раз, когда раньше Игорь пытался заговорить, он кидался ухаживать за ней, будто с отчаянием бросался в воду. До женитьбы Сударушкина это льстило Варе, она полагала, что это ревность. И ей, как и всем девушкам ее возраста, хотелось бы, чтобы поклонники вот так добивались и перехватывали ее внимание. Но после того как Игорь женился, Варя с огорчением поняла, что в интересе Вадима был только примитивный житейский расчет.

Он обманул ее, отвлек. Он лучше ее понимал настоящую цель всех девушек их потока, целыми днями теперь напролет только и шелестевшими губами друг дружке: "Замуж, замуж, замуж…." Это было похоже на жужжание проснувшихся от зимней спячки насекомых. Странно, но он, видно, был умен каким-то иным умом, которого Варьке не дал Бог. Ведь в учебе он был совершенным дураком, не мог понять простейшей формулы. Варя с удивлением думала, как же он окончил среднюю школу и поступил в институт? Все проекты в период его ухаживаний делала за него Варя. Но все, что касалось материального, имеющего твердую цену, Вадик понимал гораздо лучше ее. Варька никогда не была мелочной, но и ее покоробило, когда Вадик не вернул ей одолженную на время коллекцию магнитофонных пленок, заявив, что она их ему подарила. И еще она ни разу даже не попыталась взять его в свои сны, у нее и мыслей подобных не было, она инстинктивно боялась делать это с людьми, чьи мечты можно купить за деньги. Нет, он был совершенно иным, из мира, наполненного вещами, в котором не было места страсти, в котором все желания и чувства имели свои четкие границы без полутонов.