История великобритании - Кеннет Морган (ред.)

Джеффри Чосер сильно сомневался в том, что его сочинения будут понятны всей Англии, – и он писал для ограниченного, очарованного круга.

И поскольку есть великое разнообразиеВ произношении и написании на нашем языке,Я молю Господа о том, чтобы ты не ошибался в правописанииИли стихосложении из-за нашего языка,И читал или пел, где бы ты ни был,И тебя бы понимали, прошу я Бога.

В судебном деле 1426 г. утверждалось, что слова произносились по-разному в разных областях Англии, «и каждое из них так же хорошо, как и другое». Полстолетия спустя Уильям Кекстон мог уже рассчитывать на то, что его печатные издания тиражом в несколько сотен экземпляров будут приняты во всех графствах. Он понимал, что «простонародный английский, на каком говорят в одном графстве, отличается от другого»; однако он рассчитывал избежать затруднений, используя «английский не слишком грубый или сложный, но такой, что с Божьей милостью будет понятен». Легкость взаимного понимания в устной и письменной речи чрезвычайно важна для эффективности коммуникации, выражения общественного мнения и формирования чувства национальности.

Английский стал «языком не завоеванных, но завоевателей». Самоуверенность авторов, писавших на нем, достигла высот гениальности в лице Чосера, находившего покровителей среди самых богатых и влиятельных людей королевства – королей, знати, дворян и горожан. Английская проза XIV и XV вв. намного уступала по качеству и популярности английской поэзии во всех ее формах: лирики и романса, комедии и трагедии, аллегории и драмы. Добрая доля этой поэзии была связана с североевропейской традицией, а литературное возрождение Северо-Запада и центральных графств в XIV в. отличалось использованием в основном аллитеративного, нерифмованного стиха. Однако это оживление поддерживали местные дворяне и магнаты, такие, как Боханы (графы Херефордские) и Мортимеры (графы Марчские), и оно смогло дать такие яркие, образные сочинения, как «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» и «Петр Пахарь». В том же регионе в XIV в. развивалась ритуальная христианская драма, английский цикл мистерий, ставший весьма популярным в северных городах – Йорке, Беверли, Уэйкфилде и Честере, где представления организовывались и разыгрывались городскими братствами.

В то же самое время на Юге и Востоке появился новый вид стихосложения, стиль и содержание которого были связаны с последней модой во французской и итальянской литературе раннего Возрождения. Благодаря перу Чосера и в меньшей степени его друга Джона Гауэра этот стиль породил шедевры английской литературы. Им не было равных по глубине мысли и богатству словаря, образному ряду, проникновению в человеческие чувства и просто по художественному мастерству. Поэма «Троил и Хризеида», написанная около 1380-1385 гг., а в особенности дерзновенная и многосложная панорама «Кентерберийских рассказов» (написаны в 1386-1400 гг., но не завершены) резко расширили границы английских литературных достижений. Они демонстрируют мудрость, знание жизни, изобретательность и мастерское владение современным ему английским языком, что обеспечило Чосеру место величайшего средневекового писателя Англии.

Гауэр, уроженец Кента, пользовался покровительством Ричарда II, а позднее Генриха Болингброка. Чосер, происходивший из лондонских купцов, вырос в аристократическом, придворном кругу и был одним из самых превозносимых и щедро вознаграждаемых поэтов всех времен. Это отражает как исключительные достоинства его стихов, так и признание английского языка, который он обогатил, со стороны влиятельных современников. Хотя ученики Чосера, Хокклив и Лидгейт, и кажутся второсортными по сравнению с их учителем, но покровительство короля, двора и горожан, оказываемое этим авторам, обеспечило блестящее будущее тому, что стало столичной школой английской литературы.

Те же источники богатства и вкуса были предоставлены в распоряжение строителей и архитекторов в Англии. Развивая идеи доминировавшего на большей части Европы готического стиля, символом и наиболее характерной чертой которого является стрельчатая арка, они создали архитектурные стили, имеющие серьезные основания считаться собственно английскими. Начиная с XIX в. их называли «декоративным» стилем [«пламенеющая готика»] (хотя точнее было бы назвать их стилем свободных линий и изгибов) и «перпендикулярным» стилем (скорее вертикальным и прямолинейным), и их легко идентифицировать по окнам и формам арок в английских соборах, в больших приходских церквах и колледжах. Если новшества в архитектуре могут быть объяснены с какой-то точностью, то мы можем отметить, что возобновившиеся дипломатические и военные контакты с мусульманским и монгольским мирами Египта и Персии в конце XIII в. распространили знания о восточных архитектурных стилях и строительных техниках вплоть до Дальнего Запада. Изящные узоры и роскошные растительные мотивы, свойственные новому декоративному стилю, присутствуют на трех сохранившихся крестах Элеоноры, которые Эдуард I воздвиг в 90-х годах XIII в., чтобы обозначить стадии пути, по которому перевозили тело его жены из Линкольна к могиле в Вестминстере. Восточные мотивы можно также заметить в восьмиугольном северном портике и дверном проеме церкви Св. Марии Редклиф в Бристоле, датируемой началом XIV в. Спустя полстолетия (1285-1335) после создания этих экстравагантных украшений, не знавших себе равных и восхвалявшихся как «блестящая демонстрация изобретательности во всей истории английской архитектуры», началась реакция. Она породила самый английский из всех английских стилей – перпендикулярную готику. В тот период, когда Англия воевала, этот стиль редко имитировали на континенте. Его простые, чистые линии и большие, светлые пространства впервые, наверное, проявились в королевской капелле Св. Стефана в Вестминстере (разрушена в 1834 г.) или в городском соборе Св. Павла (сгорел в 1666 г.). Как бы там ни было, этот стиль быстро распространился на Западе Англии, изысканно воплотившись в гробнице Эдуарда II в Глостере. Достижениями этого стиля по-прежнему можно полюбоваться в глостерском соборе, датируемом серединой 30-х годов XIV в., а также в более поздних нефах Кентербери (после 1379 г.) и Винчестера (после 1394 г.). Декоративные элементы теперь, согласно английскому стилю, концентрировались на сводах, достигнув высшего проявления в веерном своде дома капитула в Херефорде (ныне разрушен) и клуатре собора в Глостере, построенного после 1351 г.

Однако лучшие образцы перпендикулярной готики чаще всего можно обнаружить в больших приходских церквах Англии – в Сайрестере, Ковентри и Гуле. Ни чума, ни война, которые могли ненадолго замедлить работу над крупномасштабными проектами, не смогли воспрепятствовать сукноделам и землевладельцам Восточной Англии и западных графств тратить свои средства на эти памятники английскому вкусу и стилю. Перпендикулярная готика переживала взлет во второй половине XV столетия в самых известных своих зданиях, большинство из которых возводилось за счет Короны, – Итонском колледже, капелле Св. Георгия в Виндзоре (после 1474 г.), капелле Кингс-колледж в Кембридже и капелле Генриха VII в Вестминстерском аббатстве. Бесспорно, то было «бабье лето английской средневековой архитектуры».

Несомненно английскими были и выстроенные в перпендикулярном стиле башни позднесредневековых приходских церквей, варьирующиеся от приземистой церкви Св. Джайлса в Рексаме до возносящейся вверх стрелы церкви Св. Ботольфа в Бостоне и элегантности Таунтона, церкви Св. Стефана в Бристоле и Св. Иоанна в Кардиффе. Такими же были и резные деревянные крыши XIV и XV вв., начиная с деревянного свода в доме капитула в Йорке после 1291 г. и замены башни собора в Или, обрушившейся в 1322 г., деревянным сводом и башней-фонарем. Возведение таких перекрытий достигло кульминации в огромном своде из дубовых балок в Вестминстер-холле (1394-1400), заказанном Ричардом II; его считали «величайшим произведением искусства всего европейского Средневековья». Каменщики, плотники и архитекторы пользовались покровительством королей, придворных, знатных дворян и других меценатов с XIII в., и не только когда возводили культовые здания; они строили также королевские и частные замки, усадебные дома. Хотя эти профессионалы были связаны главным образом с Лондоном и ведомством королевских строительных работ, они получали назначения по всей Англии и Уэльсу. Они предоставляли свои знания и опыт к услугам знати и епископов, создавая английский стиль, отвечающий вкусу нации.

Национальное чувство англичан и осознание ими своей английской принадлежности нелегко оценить. Но им приходилось сравнивать себя – и их сравнивали – с людьми других национальностей, языков, культур и политических традиций. В позднее Средневековье англичане сталкивались, зачастую на поле боя, с другими народами как на Британских островах, так и на континенте. Эти столкновения ускорили формирование статуса нации (nationhood) и осознание национальной идентичности англичан. Ведь такой опыт вызывал эмоции, из которых формируется осознание собственной природы страны, ее единства, общих традиций и истории.