100 Великих Чудес Света - Надежда Ионина

Вдоль одной из сторон Львиного двора располагается открытый «Зал трибунала» (его еще называют «Залом судебных заседаний», или «Залом королей»). Свое название он получил от картин на потолке, которые написаны какими-то особыми красками на кусках отлично выделанной кожи и прибиты к доскам тополевого дерева. Вопреки всем канонам ислама, в центре потолка изображены десять мужей в белых чалмах и просторных одеждах. Кто это? Арабские князья? Воины? Мудрецы или святые?

Обсуждают ли они важное дело или творят суд? Этого не знает никто. Фигуры исполнены сдержанного достоинства, но в них нет античной уравновешенности или сложной внутренней жизни византийских мозаик. Роспись зала скорее похожа на декоративный ковер, вытканный на золотом фоне.

Сталактитовые потолки Альгамбры напоминают медовые соты. Грациозные колонны с нарядными капителями скорее декоративно заполняют пространство, чем несут какуюлибо тяжесть. Края изгибов многочисленных арок настолько изрезаны, что производят впечатление легких спадающих кружев. И все это переливается и сверкает в мерцающих бликах светотени.

В отличие от Константинополя, в Гранаде самую роскошную отделку получили жилые, а не официальные помещения дворца. Как ни велика пышность «Зала судебных заседаний», ее превосходит роскошь большого зала в южной части Львиного двора, вокруг которого группировались комнаты халифа и членов его многочисленной семьи.

Трудно найти слова, чтобы описать узорные ковры, в которые превращены стены этого башнеобразного помещения. Квадратное внизу, оно переходит в высокий восьмигранник и завершается куполом. Восьмигранный шатер, разбитый на тысячи свисающих снизу сталактитов, похожих на звездочки, он как бы растворился в нарядных узорах и стал легче стен.

Может показаться, что, подобно сказочному ковру-самолету, этот купол поднялся с земли, на время застыл в воздухе, но в любой момент может отделиться от зала и поплыть в неведомое и таинственное пространство. И тогда поднимутся в воздух персидские ковры, которыми устлан каменный пол зала. И те, кто, скрестив ноги, сидит или возлежит на них, мерно покачиваясь, унесутся в далекие страны. Зодчий опять стремится создать некий зыбкий мираж, готовый вот-вот исчезнуть, раствориться.

В этом дворце, столь подробно исследованном учеными, но по-прежнему загадочном, начинаешь по-настоящему понимать сказки «Тысяча и одной ночи». В Альгамбре эти сказки рассказаны без слов, но не менее образно и увлекательно.

61. Троице-Сергиева лавра

Как медведица шерстью, густо заросла Русь лесами. Они стояли сырые, дремучие по всей русской земле — из края в край. В темной их глухомани таилось много всякой дичи и всякого зверья — вепри и лоси, олени и рыси, медведи и волки, белки и лисы, барсуки и бобры, куницы и зайцы. Казалось, что лишь диковинные неодолимые звери и лихая нечисть таятся в лесных дебрях. И беглый человек в лесу ютился, и озорные шайки в лес уходили.

Десятки верст исходили по лесным дебрям вокруг небольшого подмосковного городка Радонеж братья Варфоломей и Стефан в поисках подходящего места для поселения.

Это было около 1345 года, когда они решили стать монахами. Наконец они нашли то, что искали: большой, поросший лесом холм, у подножия которого протекал ручей. Ни на самом холме, ни в окрестностях не было никакого жилья. Именно здесь, на плавно возносящемся к вершине холме Маковец, братья, засучив рукава, рубили лес, очищали бревна, складывали сруб приземистой избушки. Рядом с ней (по-монашески «кельей») вскоре выросла небольшая часовенка. Она предназначалась для чтения «часов» — псалмов и молитв, приуроченных к определенным часам дня.

Вскоре Варфоломей остался один, брат его ушел на Москву. Жил он скромно и достойно: бортничал, рыбу ловил, питался кореньями и орехами. По тишине лазоревой растекался дым, а по окрестным городам — молва об отшельнике.

Начали сюда стекаться люди, просили пристанища, селились рядом. Сообща поставили церквушку во имя Троицы, понемногу из затхлых землянок перешли в добротные срубы. Вскоре вокруг этой церкви образовался небольшой монастырь.

Постепенно территория монастыря увеличилась, ее огородили тыном, в центре монастыря поставили церковь, общественные здания, а вокруг них — кельи. Между кельями и стеной располагались огороды, житницы и различные хозяйственные постройки. В 1357 году московский митрополит присвоил Сергию (монашеское имя Варфоломея) звание игумена монастыря.

Дальнейшее развитие этой обители связано с активной деятельностью предприимчивого и энергичного игумена Никона, преемника Сергия. При нем монастырь получил первые земельные пожалования и вклады, и сам Никон постоянно увеличивал монастырские владения с помощью прикупов. Монастырь имел уже несколько сот деревень, многочисленные стада, рыбные помыслы, соляные варницы, бобровые гоны. Он вел торговлю с Великим Новгородом, торговые пути его тянулись к Белому морю и на Волгу. Монастырские крестьяне создавали своим трудом ценности, почти равные доходам царя.

Но в 1408 году во время одного из набегов Золотой Орды на Москву обитель была дотла сожжена. Сгорела и Троицкая церковь, где был похоронен Сергий, но реликвии и ценности удалось спасти. А вскоре при помощи московских князей пепелище снова стало застраиваться.

Троицкий монастырь всегда играл видную роль в политической жизни государства, в самом водовороте событий он оказался и в конце XVII века. За его стенами дважды получал убежище юный Петр I — во время знаменитой «хованщины» и при попытке царевны Софьи завладеть престолом.

Но значение Троице-Сергиева монастыря было велико и в истории культуры и искусства России. В нем собирались драгоценные древние рукописи, замечательные произведения прикладного искусства, созданные монахами или попадавшие сюда от великих князей и бояр.

Монастырские доходы давали возможность приглашать для строительных работ в монастыре лучших зодчих и украшать храмы произведениями замечательных художников Древней Руси. Здесь велось монументальное строительство, работали иконописцы, переписчики книг, резчики по дереву и другие мастера.

Первым каменным зданием, появившимся на территории монастыря, был Троицкий собор. Его построили в 1422–1423 годах на месте старого одноименного храма, сгоревшего в 1408 году. Это небольшой кубической храм с тремя высокими апсидами с восточной стороны. Сводчатое перекрытие и мощный, со щелевидными окнами барабан главы несут четыре квадратных внутренних столба с перекинутыми между ними арками. Стены собора выложены из блоков белого камня. Единственным украшением фасадов служит резной белокаменный пояс из трех лент искусно высеченного орнамента. Такой же орнамент украшает верхние стены апсид и барабан главы.

Приземистый, могучий и в то же время динамичный собор как бы вырастает наклонными стенами из самой земли. Современники видели в его архитектурном облике выражение силы и величия нарождающегося Русского государства.

Для росписи стен собора и писания икон игумен Никон пригласил артель иконописцев под руководством величайшего древнерусского художника Андрея Рублева и его знаменитого товарища Даниила Черного. Но стены собора, к сожалению, утратили роспись XV века. Она была сбита по «ветхости» и в 1635 году заменена новой.

Но в соборе сохранился великолепный иконостас XV века с редчайшим собранием древнерусской живописи. Именно для Троицкого собора было создано самое прекрасное и совершенное произведение Андрея Рублева — всемирно известная «Троица». Три задумчивых и грустных ангела в мерцающем свете лампад из века в век ведут свою безмолвную таинственную беседу над могилой «великого старца».

Здесь икона простояла до 1929 года, а теперь она находится в экспозиции Третьяковской галереи. На ее месте в иконостасе поставлена копия, очень хорошо выполненная художником-реставратором Н. А. Барановым.

В течение полувека Троицкий собор оставался единственным каменным зданием монастыря, а в 1469 году была построена каменная трапезная, которая, к сожалению, тоже не сохранилась. Но некоторые ученые предполагают, что она послужила прообразом Грановитой палаты Московского Кремля, построенной спустя двадцать лет.

Напротив Троицкого собора стоит Духовская церковь, построенная в 1477 году.

Завершение храма очень оригинально: под барабаном находится открытая звонница, стоящая на пяти столбах. Это редкий образец «церкви под колоколы», где в одном сооружении соединены храм и колокольня, что придает всему зданию неповторимое своеобразие. Духовская церковь необычайно ценна еще и тем, что она осталась единственной из построек такого типа и помогает представить внешний вид старой звонницы Московского Кремля, которую потом сменила колокольня Ивана Великого.