Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева - Валерий Болдин

Не хочу ставить под сомнение причину подобных выводов Горбачева и желание ее уничтожить. Возможно, со ставропольским аграрием так и бывало, но ради справедливости следует, на мой взгляд, сделать два уточнения. Познав кухню принятия решений и доведения их до исполнителя, я могу с уверенностью говорить, что отсебятины работники аппарата допускать не могли и в самовольстве, превышении полномочий замешаны не были. Работники аппарата доводили до исполнителей те постановления, которые принимались вышестоящей инстанцией, в том числе пленумами, Политбюро, Советом Министров, министерством. Это во-первых. И во-вторых, ни одного аппаратного работника никогда не спрашивали, кого избрать генсеком, членом Политбюро, утвердить председателем правительства. Обычно это делали облеченные властью члены ЦК, в состав которого два десятилетия входил М. С. Горбачев. Это он голосовал за избрание генсеком Л. И. Брежнева, Ю. В. Андропова, К. У. Черненко и даже себя, за назначение председателей Совмина. И ни Михаил Сергеевич, ни другие не выступили против сложившегося стиля и методов работы аппарата, безвластия избранных членов ЦК или депутатов всех ступеней. Не изменил он сложившегося порядка и возглавив Секретариат ЦК — главный орган формирования стиля работы всех партийных и не только партийных аппаратов управления в стране. Поэтому вряд ли следовало валить вину, как говорится, с больной головы на здоровую.

Как бы то ни было, но работники органов управления были отданы на заклание, и слово «аппаратчик» стало наиболее ругательным во взбудораженном обществе.

Помощники Горбачева, другие специалисты, призванные помогать, думать и формулировать мысли генсека, рассматривали в ту пору процессы развития демократизации в стране несколько шире, чем борьбу с чиновничьей силой, гипертрофированным влиянием исполнительных органов, вставших выше выборной власти. Да и вообще, я считал в ту пору, что дело не в аппарате как носителе зла, а в том, кто стоит на вершине пирамиды власти какие цели он ставит перед обществом. В хороших руках даже самый негодный аппарат может выполнять необходимые и полезные функции. В сложившихся условиях, мне казалось, надо было начинать демократизацию с формирования высшего руководства. До тех пор, пока генсек, Председатель Верховного Совета или президент страны будут избираться прежними методами, оставаться у власти, нарушая все разумные возрастные пределы, и уходить с поста только тогда, когда его позовет к себе господь, никакой демократизации в стране быть не может. Тем более что Горбачев с самого начала определил рамки преобразований. «Речь, разумеется, не идет о какой-то ломке нашей политической системы», — говорил он на Пленуме.

Из этого следовало, что все теплые и справедливые слова о важности демократизации общества упирались в ограничения, личное желание генсека. А то, что Горбачев не только не собирался покидать свой пост, но и отгонял от себя подобные мысли, я знал точно. И понимал его: нельзя уходить от власти, развалив страну, а чтобы вновь укрепить ее, жизни Михаила Сергеевича, вероятно, не хватило, даже если бы он знал, как поправить дело.

Нельзя исключать, что слова Горбачева о незыблемости существующей политической системы говорились для успокоения каких-то противников курса генсека. Во всяком случае, начиная с января 1987 года открылась новая страница борьбы в обществе за расширение демократических начал, перенос их во все сферы жизни. Многие поняли, что главное не работа, не стремление к росту производительности труда, а борьба за личные и общественные свободы. Гласность хмелила, можно было во всеуслышание сказать то, что за долгие годы молчания накопилось в душе, раскритиковать кого угодно, в том числе и тех, кого прежде боялись. Скоро люди стали делать практически все, что хотели, удивляя беспредельностью демократизации даже знатоков по этой части на Западе. Конечно, и возможность для этого была большая. Партия сама открыла дверь беспредельной гласности, критикуя свои ошибки в прошлом и настоящем.

Но нередко гласность приобретала самые искаженные формы. Это происходило из-за легкомысленного отношения средств информации к фактической стороне публикаций, преднамеренного извращения событий.

Приближалось 70-летие Великого Октября. Надо было готовить обстоятельный доклад на эту тему. В условиях разваливающейся экономики его предстояло наполнить оптимистическими идеями. И Горбачев принял решение широко сказать о предстоящих демократических преобразованиях именно в этом докладе. М. С. Горбачев не без внутренних колебаний решился на это. Началась длительная и довольно напряженная работа по формулированию главных посылок демократизации в стране, совершенствованию политической системы общества. В этом юбилейном докладе впервые так широко была развернута тема демократизации и она выдвигалась как ключевая проблема развития общества.

Чтобы подступиться к реализации этих непростых проблем, требовалась твердая поддержка членов ЦК, Секретариата и Политбюро ЦК. Была ли у генсека уверенность, что вводимые новации поддержат члены ЦК, секретари партийных комитетов? По тем выступлениям, репликам, итогам бесед, состоявшихся у него, создавалось впечатление, что генсек не верит в единодушную поддержку своей линии.

Уже через несколько месяцев после XXVII съезда КПСС М. С. Горбачев начал жалеть, что обновление состава ЦК было незначительным. Тогда он, составляя списки ЦК, рассчитывал на преемственность прежней линии, эволюционное и спокойное развитие процесса преобразований. И вот теперь ему казалось, что старые кадры вяжут его по рукам и ногам. И это было не просто ощущение. Многие члены ЦК считали, что проводить такими методами и темпами демократизацию при разваливающейся экономике крайне опасно. Это может лишь подстегнуть начавшийся развал промышленности и сельского хозяйства, сепаратистские настроения некоторых слоев общества в союзных и автономных республиках. Но тогда генсек видел не столько тревогу по поводу методов и темпов демократизации, сколько угрозу своему авторитету. Отсюда возникала потребность в ликвидации инакомыслия в ЦК. Еще при подготовке документов XXVII съезда партии была заложена возможность проведения партийных конференций. Теперь он хотел воспользоваться этим и произвести обновление состава ЦК.

— Ты же видишь, — говорил он, — это люди позавчерашнего дня, они не тянут. Они даже не понимают, куда нужно поворачивать партии в современных условиях и как теперь работать. Заметь: критика партии идет главным образом из-за того, что перестройку осуществляют те люди, которые действовали в период застоя.