Господарь - Владислав Сергеев

- В моём возрасте, бессонница - дело привычное. Да и тебя, как я вижу, сон не берёт. Плохо?

- Хм. А сам как мыслишь?

- Терпи, княже, не много осталось. Вот схороним Аттилу, и конец.

- Чему конец? - со злостью вскипел Влад.

Он не кричал, нет, он - шипел. Боль, обида, горечь, злость на себя, на весь мир сошлись вместе в этом шёпоте. Весь, подавшись вперёд, он вперил взгляд в Иону. Холодные, карие глаза, при неярком свете свечей, пылали бешенством.

- Чему конец? Не будет вампира, будут турки, мадьяры, свои доморощенные иуды, за тридцать серебряников, продающие родную землю супостатам. Чему конец? О каком конце ты мне говоришь? Я потерял всех кого любил. Потерял даже тех, кого только хотел полюбить, а ты мне говоришь "конец".

- Прекрати! Что за сопли, господарь?! - почти прокричал архиепископ.

От неожиданности, Влад аж отпрянул назад. Всегда мягкий, добрый, никогда не повышавший голоса, священник кричал. Не лёгкими, интонацией, духовной наполненностью кричал, орал на князя. Гнев преобразил его. Плечи расправились, из семидесятилетнего старца, он вмиг преобразился в грозного мужа, умеющего отдавать приказы и заставлять людей, подчинятся своей воле. Таким архиепископа, Влад ещё не видел ни разу, за всё время их дружбы. Сие внезапное преображение, подействовало, на князя, сродни ушату ледяной волы, в знойный полдень.

- Чего ты хотел? Ты, князь, господарь Валашский! По праву крови и с Божеского веления, ты в ответе за страну свою многострадальную, за народ свой, за каждого человека в отдельности! Один, ты, потерял родных и близких, в сей войне? Да, почитай, в каждом доме смерть собрала богатый урожай!

Склонив голову на грудь, Влад слушал старика, внимал ему. Резки и обидны были те слова, что глаголил Иона. Не раз сжимались кулаки, белели костяшки пальцев от напруги. Но он слушал не перебивая, ибо ведал - прав, на сто процентов прав архиепископ. Раскис он, сломался. А нельзя так. Прав у него нет сдаваться. В ответе он за многих, не токмо за себя. Такова его планида, сие удел монарха, не про себя. Но про народ свой печься непрестанно.

- Хватит. - подняв голову, молвил спокойно князь.

Иона внимательно посмотрел на Влада.

- Я рад, что, пройдя через такие испытания, увидев столько горя, ты не разучился чувствовать и сопереживать. Что душа твоя не огрубела, не очерствела, от всей этой напасти. Токмо не сломайся, Влад. Я боюсь сего. Когда сильные, умеющие сопереживать, люди ломаются, наступает беда. Не знаю почему, но они превращаются в безжалостных тиранов и извергов, в тех, с кем ещё недавно боролись. Может, то сатана, видя малую слабинку своих врагов, вселяет в них сонмы демонов. Ведь, в горе, у человека душа открыта, вот нечистый и пользуется случаем, превращает своих супротивников, в исчадия ада. Держись, Влад! Не сдавайся! Молю тебя о том!

Архиепископ плакал. По худым, морщинистым щекам обильно текли слёзы. Мокрые от слёз глаза с мольбой смотрели на князя. Через мгновение, Влад обнял старца, крепко прижал к себе и заплакал. Затем, пал пред архиепископом на колени и поцеловал руку. Иона нежно погладил князя по голове и глотая слёзы, уже немного спокойнее сказал.

- Верю в тебя, и люблю, аки сына своего единородного.

Сказав сие, старик перекрестил Влада и, повернувшись, вышел из шатра. Влад остался наедине с собой. Присев на пенёк, заменяющий стул, он с благодарностью подумал, как сей, на вид немощный человек, смог так быстро заставить его взять себя в руки и привести в чувства. Князь успокоился и лёг на кровать. Сон пришёл сразу, словно уже был здесь, только затаился и ждал удобного случая.

Утром, помолясь, продолжили путь. За ночь не случилось ничего, заслуживающего внимания. Дорога, углубляясь в горы, шла по безлюдным местам. Голый осенний лес, молчаливой стеной стоял по краям тракта. Качество дороги постепенно ухудшалось, и к концу дня, она едва угадывалась, под жёлтым ковром, опавшей листвы. Временами моросил дождь со снегом. Ближе к вечеру, ехавший впереди инок, остановил коня и поднял руку. Влад подъехал к нему и вопросительно посмотрел на монаха.

- Приехали, княже. Повернём налево. Там за горкой, в лесу стоит церквушка. Туда мы и направлялись.

Присмотревшись повнимательней, Влад заметил узкую, едва заметную тропку, ответвляющуюся от основной дороги. Отряд поехал по ней. К храму подошли в полной тишине. Оставив воев разбивать лагерь, князь с архиепископом вошли в заброшенную церковь. При колеблющемся свете факелов, она казалась вельми мрачной. Было очень заметно, люди сюда уж много лет не захаживали. Иона выглядел, явно удовлетворённым увиденным. Он быстро кругом обошёл помещение, осматривая всё вокруг, и, широко улыбнувшись, вышел. Влад последовал за ним.

- Храм подходит идеально. Сейчас осмотрел его и убедился в правильности выбора. Так-то я его знал, токмо по чертежу лазутчика, а теперь смог воочию осмотреть. Вполне надёжное место.

- Слава Богу. Не мешает нам немного подкрепиться, отче. Больно заманчивые запахи от костра доносятся. Никак "драконы" удачно поохотились. Давненько свежатенки не ели.

Ароматы жареной дичи, наполняли рты слюной и заставляли желудки, судорожно сжиматься.

- Ты, княже откушай, конечно. А мне след попоститься. Завтра важное дело завершать надобно.

Трапеза прошла живее обычного. Узрев конец пути, люди приободрились, усталости, как не бывало. Ужин сопровождали шутки-прибаутки. Даже монахи, хотя и постились, вместе с архиепископом, но принимали деятельное участие в веселье.

Внезапно, из ближайших кустов, куда недавно удалился по нужде, один из воев, раздался пронзительный крик. На секунду все замерли, затем, похватав оружие, гурьбой бросились на крик. Не успели сделать и пары шагов, как резко остановились на месте и замерли. Навстречу шёл вампир, один из подручных Аттилы. Его глаза пылали ярко красным огнём, точно сам ад отражался в них. Лицо утратило человеческие черты. Оно напоминало жуткую маску полуволка, полузмеи.

- Не ждали?

Прошипел он, и, яростным прыжком, бросился на князя. Всё произошло моментально. Влад не успевал защититься и, несомненно, должен был погибнуть на месте. Мысленно он приготовился умереть. Всё произошло бы именно так, но, неожиданно, наперерез кинулся Лу Минь. Со скоростью и проворством рыси, он налетел на врага и повалил того наземь. Никто не успел ничего предпринять, только тупо смотрели на, повалившихся в смертельном объятии, противников. Они лежали на земле, не шевелясь, полностью неподвижно.

- О, великий князь, ты так и будешь смотреть, али поможешь подняться,своему верному слуге? Невозмутимым голосом поинтересовался китаец.

Обалдевшие от всего, люди, лишь смотрели, открыв рты. Тела зашевелились и медленно из-под упыря, выбрался щупленький Лу Минь, живой, и, судя по улыбке, от уха до уха, вполне здоровый. Он, рукавом, вытер с лица кровь.