Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии (СИ) - Вин Милена

— С вами отправлюсь.

— Тебя разве пустят во дворец?

— Даже русалки сообразительнее тебя будут, — злобно выплюнула Миранда. — Соберись. Хватит тешиться: это не твоя внешность, не смей привыкать.

— Подумаешь…

Что это? Обида? Почему ее слова пропитаны грустью, некой досадой? Хелия никогда себя так не вела. По крайней мере, рядом со мной… Она казалась такой жесткой. Такой… опасной и неприступной.

— Принца уже перевезли во дворец, — продолжила целительница, похоже, не обращая внимания на обиженный вид моей копии. — Король ждет меня. Как только окажешься внутри, начинай действовать. Другой возможности не будет. Имей в виду: я выпотрошу тебя как рыбешку, если оступишься. Тебя и всю твою шайку в гроте. Поняла?

В ответ на нешуточную угрозу прозвучало лишь презрительное хмыканье. Послышались шаги. Хелия пролетела мимо кустов, за которыми мы притаились, — так быстро, что зашуршала листва.

— Бестолковая, — бросила вслед Миранда и тоже поспешила ретироваться. По дорожке застучали каблуки.

Как только стук стих, я выдохнула. Неужели все это время я сидела не дыша?..

— Ушли, — шепнула Тина, выглянув из-за кустов. — Это ведь была Миранда? Не думала, что она такая грубая…

— Она никогда такой и не была, — подхватила Гвен. Она супилась и не смотрела ни на меня, ни на Тину: тяжелый взгляд сверлил каменную стену. — Всегда любезная и общительная.

— Но что все это значит? Если это не Мира, то кто?

— Ты и так была немногословна, — обратилась ко мне Гвен. — Но сейчас из тебя и слова не вытянешь. Откуда нам знать, что ты — это… на самом деле ты?

— Скажи же что-нибудь, Жемчужинка… — Тина мягко коснулась моего плеча, пока я — растерянная и разбитая — переводила взгляд с одной адептки на другую. — Где ты была?

Их вопросы сводили с ума. Я боялась кивнуть, когда это было необходимо, боялась что-то объяснять на пальцах, махать руками, крича мысленно все то, что я должна была сейчас сказать. Как глупо… Раньше я страшилась рассказать им, что я русалка, а теперь, когда у меня отобрали голос, я жаждала рассказать им абсолютно все, вплоть до связи с Рианом…

Похоже, у меня не осталось выбора. Да простят меня отец и Кхела за мое ужасное, обременительное поведение, за непослушание, нарушение правил — строгих и не очень… И за это пусть тоже простят. За то, что я намерена без раздумий нарушить самое строжайшее из всех правил.

— Если ты сейчас ничего не объяснишь, я догоню вторую тебя и потребую от нее…

Гвен замолкла, как только я обхватила ее лицо ладонями и прижалась лбом к ее лбу.

— Ты чего?.. — шепнула она и хотела было отодвинуться, но я сама отпустила ее, буквально спустя пару секунд.

«Прости, — сказала мысленно, глядя прямо в ее широко распахнутые глаза. — Мне жаль твою маму. — Я едва сдержала вновь подступившие к горлу слезы, когда произносила это. Сглотнула и улыбнулась ей. — Она погибла, верно? Я видела твое воспоминание… Сейчас, когда коснулась тебя. Прости, что влезла без разрешения… Но мне правда жаль. Это сделала сирена. Не русалка. Поэтому ты ненавидела нас с тех самых пор, с той самой секунды, когда ее стащили с корабля?.. Ты думала, что это русалка? Но это не так… Мы разные, поверь. Они развлекаются, убивая… Гвен… мне так жаль…»

Я не смогла. Не смогла сдержать слез. Они брызнули из глаз, как только Гвен всхлипнула — тихо, но так горько. Она прижала ладони ко рту, прикрыла веки.

— Что случилось? — В обычно мягком голосе Тины прорезались беспокойство и едва уловимый страх. — Гвен? Почему ты плачешь?

Она обняла подругу, еще даже не ведая о причине ее слез. Прижалась щекой к ее волосам, встретившись со мной взглядом.

— Почему?..

Я придвинулась к ним, поднесла руку к лицу Тины — медленно, так, чтобы не напугать ее еще больше. Но она не отпрянула. Посмотрела на ладонь, затем в глаза, и наклонилась, позволяя прикоснуться к ее лбу.

Я сделала то же самое, что и с Гвен. Позволила ей слышать свой внутренний голос, доверилась, как близкому человеку. Одно касание открыло мне дверь в ее воспоминания — побочное действие, которого никак нельзя избежать, когда русалка дает кому-либо возможность слушать ее.

У Тинатин было прекрасное детство. Любящие родители, старший брат, ставший для нее опорой, родное и любимое селение. И Гвен, для которой она стала лучшей подругой и которой помогла пережить такую поистине тяжелую и болезненную утрату.

«Простите меня, — сказала уже им двоим, — за то, что не открылась сразу. Я должна была рассказать вам немного раньше. О том, кто я… Но я боялась. Боялась, что вы испугаетесь и оттолкнете. А мне так не хотелось терять то немногое, что помогало не падать духом и не возвращаться в море. Простите…»

— Не смей плакать, — грубым, но дрожащим голосом произнесла Гвен. Только непонятно: эти слова предназначались мне или ей? — И не извиняйся. Ты права: мы бы испугались. Тина тебя жалела, а я боялась и ненавидела. Потому что действительно считала тебя одной из тех, кто убил мою мать. Это ты меня прости... За то, что назвала монстром... За все прости.

Она приобняла Тину, а второй рукой схватила меня за запястье, дернула и сгребла в объятия так быстро, что я и мыкнуть не успела.

Мы сидели так какое-то время — в обнимку, прислушиваясь к дыханию друг друга, ничего не говоря. Нам словно нужны были эти минуты благоговейной тишины, чтобы привыкнуть, понять... Чтобы они стали для меня чем-то большим, чем просто люди, с которыми я пересеклась на суше, чем обычные адептки, с которыми пришлось проводить время. И чтобы я для них перестала быть приносящим одни несчастья чудовищем.

— А теперь... — Гвен мягко отстранилась от нас, облизнула сухие губы, — ... рассказывай. Что произошло?

Я рассказала обо всем. Обо всем, что требовалось, чтобы меня поняли. О том, что Риан мой истинный, о пропаже тетушки, о том, что Хелия сирена, и что она наслала проклятие. Что я отдала голос взамен на жизнь друга... За всем стоят они, Миранда и Хелия. И, кажется, принц не единственная их цель.

— Они отправятся во дворец, — заключила Гвен. — Миранда должна спасти Кайла, но, похоже, это всего лишь предлог... И по ее указанию Хелия должна что-то сделать. Их цель — король? Или вся королевская семья?

— А зачем им ректор? — спросила Тина, нервно царапая запястье.

Мы так и не ушли со двора. Сидели на траве за кустами, не понимая, что делать и к кому бежать. Время было против нас: что-то надвигалось. Что-то очень нехорошее.

— Магистр — лорд. Король доверяет ему. Возможно, с его помощью...

«Нужно идти», — оборвала я ее.

Сердце забилось страшно сильно при мысли, что Риан собственными руками отнимет чью-то жизнь. Он под действием чар, не контролирует себя, но это не сможет избавить от бремени, если он все же совершит ужасный поступок... Он не сможет простить себя, когда очнется. Если очнется.

— Куда? — Тина уставилась на меня, вздернув брови. — Во дворец? Нас никто туда не пустит, стража не станет слушать.

«Но я не могу... Не могу бросить его».

И Филю. Тетушку... И все королевство, пусть оно и чужое для меня.

— Успокойся. — Гвен с мягкостью, которая, казалось, ей несвойственна, сжала мои пальцы. — Мы сделаем все возможное. И я знаю, кто нам поможет.

Глава 30. Знак доверия

— Я не стану этого делать.

Твердые слова, произнесенные не менее твердым и низким голосом, больно ударили по сознанию, пошатнули и без того хрупкую надежду на помощь. И, похоже, не только у меня…

— Но вы должны!.. — Гвен выступила вперед, ни на миг не отводя взора от кровавых и таких страшных глаз демона.

Вигмар вскинул кустистую бровь, посмотрел на адептку столь холодно, что я и сама почувствовала холод этого взгляда, будто он смотрел не на нее, а на меня, осуждая и в то же время не понимая.

Я с самого начала не была уверена, что он рискнет помочь нам. Я даже не верила, что он выслушает нас. Но он выслушал, хоть и после того, как Гвен вцепилась в его руку и сказала в гневе, что не выпустит его из лазарета, пока он обо всем не узнает…