Доступ запрещен (СИ) - Виктория Серебрянская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самыми пострадавшими от этой двусмысленной ситуации оказались Вилларс и Айминь. И если Энрик по большей части бесился молча, просто скрипел зубами. То Айминь…
С альдебаранцем все было крайне сложно. Каждое наше совместное занятие, каждая встреча вне выделенной для тренировок с даром комнаты, начинались совершенно одинаково: Айминь, бледнея от корежившей его злости, отчитывал меня за фривольное поведение.
Сначала я молча глотала упреки. Потом начала злиться и огрызаться в ответ. А в один прекрасный (вернее, совершенно ужасный) день Айминь довел меня до ручки. И я спросила его в глаза:
— Ты что, меня ревнуешь?
Фраза вырвалась случайно, под влиянием сильнейшего раздражения. Но в этот момент я сделала странное открытие: Айминь обычно не скрывал от меня свои эмоции. Я всегда точно знала, что чувствует он. Но в этот миг, потянувшись к альдебаранцу тонкими ниточками пси-излучения, я с удивлением поняла, что он наглухо от меня закрыт! Неужели я случайно угадала?
Айминь мне так ничего и не ответил. Но вспышки ярости с его стороны прекратились. Да и блок рядом со мной он больше не снимал. Я терялась в догадках: он обиделся? Или я попала в точку? Но на наших занятиях эта история никак не отразилась. Так что мне оставалось только смириться.
С Энриком обстояли дела иначе. На «Цереросе» килл снова начал меня избегать. Иногда, ловя на себе его хмурые взгляды, я думала, что по ошибке попала в какую-то машину времени и вернулась в первые дни своего обучения в Академии. Разве что Энрик больше не стремился сделать мне какую-то гадость, и не твердил больше о ненависти. Но и вот та ночь, когда он признался мне в своих, далеких от братских, чувствах, и когда мы с ним создали пси-канал, мне будто приснилась. Ничто не напоминало о ней ни во взглядах, ни в поведении килла. Словно я все выдумала сама. Но однажды все опять изменилось…
Спустя шесть дней после второго гиперпрыжка «Церероса» крейсер вплотную приблизился к точке выхода из гиперпространства, за которой нас должны были встретить спутники. Этой ночью дежурный пилот отключит установку. И в течение суток «Церерос» будет маневрировать на вспомогательных двигателях, ожидая, пока окончательно сформируется караван. В последний момент, уже после старта «Церероса» и его вхождения в гиперпространство, правительство Альянса приняло решение о выделении дополнительных кораблей сопровождения, которые должны проследовать с нами до границы сектора, в котором засел псионик.
Этим вечером я мучилась выбором: пойти ночью на мостик, чтобы поприсутствовать при маневрах и пропустить возможное формирование каравана. Или выспаться, а завтра наблюдать, как пилоты взаимодействуют друг с другом в группе. Наш план полета менялся постоянно, и в равной степени позднее могло не предоставиться шанса ни на то, ни на то. Первый выход из гиперпространства я пропустила по причине подготовки выхода в открытый космос и первого тренировочного полета. Следующий будет уже непосредственно в зоне воздействия псионика. А формирование каравана вообще возможно лишь раз.
Сигнал о том, что у меня гости, раздался от входной двери как раз в тот момент, когда я уже почти решилась рискнуть и пренебречь ночным отдыхом ради того, чтобы ничего не пропустить. Наученная горьким опытом, я сначала проверила свой внешний вид, а потом посмотрела, кто стоит за дверью. И застыла в шоке.
В коридоре стоял бледный, замученный, непривычно растрепанный Энрик Вилларс.
Словно во сне я подняла руку и разблокировала электронный механизм. Дверь, тихо всхлипнув сжатым воздухом, будто о чем-то сожалея, медленно скрылась в пазу, открывая доступ в каюту. Энрик поднял голову, и я тихо охнула: вживую, не на дисплее, килл выглядел еще хуже. Передо мной практически стоял оживший мертвец.
Повинуясь какому-то неясному порыву, я схватила его за руку и втянула в каюту:
— Что случилось? Ты заболел? Почему не обратился в медчасть?
Энрик помолчал, поднял голову, горько усмехнулся, а потом шлепнул по кнопке «Закрыть дверь». И только когда мы оказались отгорожены от всего корабля тонкой переборкой, мучительно простонал:
— Да, я заболел. Но медкапсула это не в состоянии вылечить.
Я охнула и вцепилась в килла двумя руками:
— С чего ты взял? Медики сами разберутся, лечится это или нет! — Я шагнула к двери и попыталась увлечь Вилларса за собой: — Пошли, чего встал? Или… Лучше сюда кого-то позвать?
У меня испуганно грохотало в груди сердце. Ладони покрылись липкой пленкой пота. Казалось, что, если промедлю еще секунду, что Энрик упадет прямо на пороге моей каюты и умрет.
— Энрик?..
Килл вдруг перехватил меня за талию и неуловимым жестом притянул меня к себе. На секунду прижался всем телом, жадно вдохнул воздух где-то возле моего уха, и вдруг шепнул:
— Не нужно никого звать. Я точно знаю, чем болен. Тобой. — Он вдруг опустил меня и даже на шаг отошел. Серьезно взглянул в глаза: — Марго, я точно знаю, что так нельзя. Ты моя сестра по отцу, мы одной крови. Но меня так тянет к тебе, что я не могу ни спать, ни есть, ни дышать. Не представляю, что я буду делать, когда тебя официально признают моей кровной родственницей. Меня ломает каждый раз, когда я вижу, как к тебе прикасается этот скользкий альдебаранский хлыщ. И я боюсь, что брошусь на него и сверну ему его тоненькую шейку! Так быть не должно. Шварх! — Он вдруг закрыл лицо руками и с силой его потер. — Я извращенец!..
Глава 15
— Ерунды не говори! — Я сердито зыркнула на килла и обхватила себя за плечи. Меня била нервная дрожь, но показывать это Энрику я не собиралась. — С чего ты вообще это взял? Мне кажется, ты вообще просто запутался в своих ощущениях, и принимаешь одно чувство за другое. — Я пристально посмотрела в темные, измученные глаза и веско подытожила, будто стараясь дать киллу установку: — Это не любовь и не влечение! Ты обманываешься! Вспомни, ты же меня ненавидел!
Несколько секунд Вилларс все так же смотрел на меня, не отрывая взгляда. Будто ожидал продолжения фразы или команды. А потом, как подкошенный рухнул на кровать, у которой стоял, и обхватил голову руками:
— Ненавидел… Чтобы ты знала о ненависти, Марго! На момент нашей встречи я в первую очередь ненавидел отца! За
