Мир животных. Рассказы о змеях, крокодилах, черепахах, лягушках, рыбах. - Игорь Акимушкин

Жаба-повитуха со своей драгоценной ношей.

Икра «упакована» в длинные слизистые шнуры (до метра и больше). Самец тут же наматывает их на… свои бедра! Подхватывает шнур двумя средними пальцами левой задней ноги и накидывает петлей на правое бедро. Потом — правой ногой на левое. Через 10–20 минут работа закончена. Вскидывает нелегкую ношу повыше на спину и скачет туда, где посырее и поукромнее (либо опять кричит, призывая другую подругу, чтобы и ее икру водрузить поверх первой). Он прячется под корнями, в норах и ночами их не покидает. Через 18 (при теплой погоде) или через 30–50 дней (при холодной) из сбереженной отцом икры вот-вот должны появиться головастики. И он отправляется в путешествие к воде. (Если поймаете его и вздумаете отнять ношу, он жалобно закричит, будет неумело обороняться. Без борьбы не отдаст яиц!)

Усевшись обычно на мелком месте так, что лишь зад мокнет в воде, отец-повитуха, обремененный икрой, терпеливо ждет, когда дети, брыкаясь хвостиками, разорвут оболочки яиц и уплывут. Их нянька, содрав о водоросли оставшуюся от икры шелуху, вылезает на берег, где ведет жизнь такую же скрытную, как и его собрат (правда, уже из другого подотряда) — чесночница.

Она живет почти всюду на наших равнинах, в смешанных, лиственных лесах, в степях: от западных границ почти до Иртыша. А многие ли знают эту лягушку? Очень скрытная. Днем только при земляных работах ее можно случайно обнаружить в отвалах песчаной или глинистой почвы. Или весной — в воде: у чесночниц здесь икрометание. Не всплывая и не рассевшись по кочкам, булькают они откуда-то словно из глубины: «Тук, тук, тук…» А позднее, возможно, повстречаются вам в тех местах очень уж крупные головастики: 7–10, а то и 17,5 сантиметра длиной!

Чесночницы — желто-бурые или серые лягушки (6–8 сантиметров длиной), спина с темными пятнами, гладкая, не бугристая, как у жаб. Загляните теперь в глаза — если зрачок вертикальный, наверняка чесночница. У прочих наших жаб, лягушек, квакш он горизонтальный. Только на Кавказе могут встретиться две лягушки с вертикальным зрачком — сирийская чесночница и кавказская крестовка. (У жерлянок зрачок более или менее треугольный.)

Можете и понюхать неизвестный свой экспонат: нередко лягушка резко пахнет… Ну конечно же, чесноком! Мало этого — на задние ноги взгляните: с внутренней стороны там должен быть большой, с острым краем ороговевший пяточный бугор. Лопата для рытья, для достаточно быстрого проникновения (за 2–3 минуты) в мягкую землю, под прикрытием которой чесночница отсиживается светлые часы дня, предоставив сушу и водные просторы для других бесхвостых амфибий.

Парашютисты

Калимантан, Суматра, Филиппины… Леса, кустарники, высокие травы у воды… Здесь живет знаменитая леопардовая летающая лягушка. Она же калимантанская. Приметы такие: зеленая, бока и живот в темных пятнах (леопардовый рисунок). Края задних ног и пальцы передних оранжевые.

А между пальцами всех четырех лап широкие перепонки. Растопырит их лягушка — получится парашют! Прыгнет с дерева — он тормозит падение и удлиняет полет. Чем с большей высоты стартует земноводный-пилот, тем дальше летит. Если измерить по земле расстояние от дерева, с которого состоялся прыжок, до места приземления, оно будет равно примерно трем пятым высоты, с которой начинался старт.

Много леопардовых парашютистов собирается ночами на деревьях, растущих у воды. Самцы играют на «барабанах»: их кваканье напоминает звучание воздушного шарика, по которому постукивают пальцем. А у самок дела поважнее. Выбрав нижние, повисшие над водой ветки, корни, камни, лепят на них гнезда: пенистые вначале, позднее твердеющие бурой корочкой. Возникают они из какой-то лягушачьей жидкости, которую самка добросовестно, как хорошая хозяйка крем, взбивает задними ногами. Растет пенная шапка на листе, или в «кульке» — между двумя-тремя листьями. В эту пену лягушка прячет икринки. Снаружи пенистая колыбелька скоро покрывается корочкой, а внутри влага сохраняется долго. Головастики выйдут из икринок и порвут стенки домика (либо ливни смоют его с листа). Упадут вниз, в воду, где будут жить до превращения в лягушат.

Летающие лягушки — из семейства веслоногих: у всех (а в нем 400 видов!) на концах пальцев небольшие вздутия, шарики. Когда веслоногая лягушка прижимает лапки к листу или коре, шарики сплющиваются в диски, получается присоска. Присоски удерживают лягушачьи лапки даже на гладкой и отвесной поверхности листвы и древесных стволов, где веслоногие и живут. Африка, Мадагаскар, Юго-Восточная Азия (до Японии на севере) — на этом обширном пространстве, населенном веслоногими, летающие лягушки обитают лишь в азиатских странах. О калимантанской уже рассказано. На Яве и Суматре — яванская (изумрудно-зеленая, желтобрюхая, у молодых — с синими пятнами на перепонках!) и еще одна, чернолапая, в лесах Калимантана, Суматры, Малайи и Лаоса. Эта парит, пожалуй, лучше всех. Прыгнув с верхушки пятиметрового дерева, удаляется от него в полете на семь метров!

Немного умеют летать и некоторые южноамериканские квакши.

Гнезда из пены — наиболее типичны у веслоногих. Иногда и самцы помогают взбивать пену. Некоторые неделю и больше, сидя у гнезд, оберегают их.

Африканские серые хиромантисы работают в паре. Затем лягушка, погрузив в пенный ком (размером с боб) 150 белых икринок, усаживается на него и крепко обнимает «руками» и ногами. Время идет, лягушка-мать сидит на яйцах, не уходит. От зноя все сохнет вокруг… Но вот она словно очнулась, переступает лапками, разминает их. Полезла вниз по веткам — к воде под гнездом. Нырнула в пруд, полежала немного, впитывая кожей влагу. И опять карабкается вверх. Увлажняет (поливая из клоаки) «боб» с яйцами и прикрывает собой от солнца. Погибнет мать или в сильную жару все водоемы в ближайшей округе начисто обмелеют, полить «боб» будет нечем, тогда он делается твердый, как столярный клей, головастики из него выбраться не могут…

Серые хиромантисы из рода хватающих лягушек. Имеется в виду хватание не добычи или чего-нибудь еще, а веток. Два внутренних пальца, отодвигаясь вбок, противопоставляются, как говорят биологи, другим пальцам, вроде нашего большого на руке. В этот прочный захват берутся ветки, и лягушка лазит по ним, будто обезьяна. У многих веслоногих — головастики (а у головастиков — метаморфоз в воде, куда они падают из гнезд). Но у некоторых из яиц вылезают готовые лягушата.

И в свернутых листьях устраивают веслоногие гнезда для яиц и под водой развешивают икру на листьях и стеблях, закапывают недалеко от воды в землю либо в опавшие листья. А сетчатый ракофорус (Цейлон) носит на себе икру, плотным диском скомпонованную на лягушкином животе! Словом, в обширном семействе веслоногих забота о потомстве разная. Так же как и экологические привычки этих лягушек. Многие живут высоко в листве. Увидеть и поймать их — нелегкая задача для зоологов. Другие скачут и лазят по кустарникам и травам, а некоторые в сухих саваннах, подобно чесночницам, прячутся от зноя в земле. Перепонки и липкие диски на пальцах у этих землероющих родичей «пилотов» атрофировались. Но у японской поющей лягушки сохранились. Живет она в быстрых горных ручьях: прочное прилипание к скользким камням здесь крайне необходимо. Кваканье поющей лягушки звучит приятно, как птичье щебетанье.