В руках Ирбиса - Елена Ласк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Куда вырядилась? – Откашлялся от замёрзших в горле слов. Три дня назад в неё стреляли, и вместо того, чтобы сидеть и не высовываться, эта идиотка куда-то собралась в образе идеальной мишени. Неужели отец решил ловить на живца? Иначе как объяснить, что Ника до сих пор в стране, спокойно расхаживает без охраны в этом ебучем платье и белых туфлях-лодочках на высоченных шпильках, делающих её фигуру более женственной. Сука! Вот для кого она так вырядилась?
– Кирилл, открой дверь, Илья будет меня искать.
Снова этот миротворческий тон, который выводит из себя до ошизения. Так и хочется спросить каких психологических книжек она начиталась и теперь уверена, что если так со мной говорить, то я всё забуду и всё ей прощу. Дура! Стоп, кто она сказала её там будет искать? Не думал, что дойдёт до этого, но кажется, самое время напомнить ей кое о чём.
– Ты знаешь, что Барс был его лучшим другом?
Вот оно, то что я хотел увидеть, растерянность и испуг, она будто потускнела, но я не успел достаточно насладиться эффектом, Ника на секунду закрыла глаза, а когда открыла я её не узнал. Передо мной стояла незнакомка, в глазах которой искрила злость.
– Нет, и что дальше? – Глаза в глаза, нагло и надменно. Я не ожидал от неё такого, она нынешняя резко контрастировала с образом в моей голове, который, как мне казалось, я знал в совершенстве. Она не могла так измениться, значит я ошибался, хотел верить, что ошибаюсь, но на самом деле вот она настоящая.
– Сама расскажешь Илье какую роль сыграла в смерти Барса?
– Не горю желанием.
– Значит, это придётся сделать мне.
– Твоё право.
– Не боишься его реакции?
– Нет. – Я ухмыльнулся её самоуверенности, а потом прозвучали слова, которые прокололи меня насквозь. – Главное, чтобы она не была такой же, как у тебя.
Пока я боролся с желанием придушить тварь, Ника спокойно осмотрелась и прошла в сторону дивана, сначала бросила на него свою белую сумку, а затем села сама, вернув на меня взгляд, снова другой, какой-то грустный и замученный, даже затравленный. Наверно заметила, что я рассматриваю просвет в задравшемся платье, и натянула его ниже, поздно, я уже рассмотрел, что бельё на ней тоже красное.
– Ты говорил, что хочешь моей боли. Меня одной тебе недостаточно?
Как благородно с её стороны. Только зря старается, если Илья сам не образумится, его ждёт жёсткое разочарование и неприкрытая правда жизни. Никогда Ника не войдёт в семью Клима.
– Разве ты в моём полном распоряжении? Мне приходится довольствоваться малым, оставаться неудовлетворённым.
Ника ухмыльнулась, напрасно думает, что здесь в безопасности. Посмотрел бы я на неё в других обстоятельствах, когда только я и она, и на километры больше никого. Пока она молча рассматривала меня с задумчивым видом, влил в себя ещё ледяной воды. Невовремя заныла рана на плече, и я не знал от чего хочу отвлечься больше: ноющей боли, её внешнего вида, или своих мыслей о происходящем.
– Знаешь, иногда мне бывает хорошо. – Заговорила, остановив поток моих мыслей, практически парализовав его, так же, как меня в больнице, когда неожиданно поцеловала, грязно, по-взрослому, лаская языком. И я не хочу знать, зачем она это сделала, мне нравится думать, что она этого хотела. Точно знаю одно: того, кто тебе противен, так не целуют. Уверен, поведи я себя иначе, обманчиво нежно, засадила бы не она в меня, а я в неё. – Настолько хорошо, что я забываю часть прошлого, точнее перестаю думать о нём. А тебе бывает так же хорошо?
Было один раз и длилось несколько секунд, когда увидел её в доме отца, стоящей на лестнице, и как идиот был рад, что она жива, ещё не поняв, что это конец всему, что я чувствовал к Нике до того момента. У меня, как у умирающего, целая жизнь пронеслась перед глазами, та, которой не было и уже никогда не будет.
– У меня ещё всё впереди. – Не хочу, чтобы она расслаблялась, мне нравятся её разнообразные попытки добиться от меня чего-то подобными разговорами. Нужно ещё раз навестить родительский дом и посмотреть, что она читает, наслаждаясь покоем в моей комнате.
– Может попробуем ускорить процесс?
Она пыталась скрыть страх, не выдавая себя внешне, но я его почувствовал, как и неуверенность, смешанную с робостью в голосе. Вышвырнуть бы её из кабинета, предварительно разодрав в клочья это платье, но мне стало интересно, какую игру она затеяла.
– И что же по-твоему этому может поспособствовать? – Плавно подошёл ближе к ней, протянув бутылку с водой, она мельком посматривала на неё весь разговор и спокойно взяла из моей руки, сразу сделав несколько небольших глотков.
– Общение с отцом. – Это последнее, что я ожидал от неё услышать. Даже предположить не мог, что она способна настолько далеко зайти в своих манипуляциях. Хотя чему я удивляюсь, если он давно повёлся на неё, так же как и я в своё время, похоже у нас генетическая предрасположенность вестись на таких.
– Думаешь, что настолько хорошо его обработала, что ради твоего душевного равновесия он уже готов простить меня?
Ника смотрела на меня снизу вверх, а мне нравилось как внешне беззащитно она сейчас выглядит, будто валяется у меня в ногах, как пытается сильнее вжаться в спинку дивана, снова безуспешно натягивая платье ниже. Раньше нужно было думать, до того как напялила на себя этот призыв к спариванию.
– Он простит, если прощу я.
– Твоё прощение мне не нужно.
– Ты его никогда и не получишь, – осеклась на мгновение, поняв, что лучше вернуться к миротворческому тону, потому что этот гневный, на который она сорвалась, мне очень не понравился, настолько,
