Баллада о Лорелее (СИ) - Морозевич Юрий В.

«Можно подумать, когда-то было иначе,» — ухмыльнулся Рон. — «Ладно, идем. А то как бы нам с тобой не схлопотать еще и за нерасторопность.»

В течение всего пути к подножию утеса больше никто не произнес ни слова. А когда крутой склон остался позади, Катерина неожиданно остановилась и спросила Джошуа:

«Так ты действительно бывший десантник? Работал на Горгоне?»

«Да, именно так. А что, есть какие-то вопросы?»

«Пожалуй…» — Катерина нерешительно переступила с ноги на ногу. — «Мои родители тоже когда-то были десантниками. И погибли именно на Горгоне.»

«Э-э… мои соболезнования…»

«Спасибо.»

Она продолжала топтаться на месте, глядя куда-то мимо Джошуа. Было заметно, что ей очень хочется что-то сказать или спросить, но она почему-то никак не соберется с духом, чтобы задать свой вопрос.

Рон отошел в сторонку и лишь изредка бросал на друзей любопытные взгляды. Каким-то шестым чувством он понял, что мешать им сейчас не следует.

«Хочешь что-то узнать?» — наконец, сказал Джошуа.

«Нет,» — торопливо ответила Катерина. — «То есть, да… Не знаю… понимаешь, это весьма давняя история. Маму я помню очень хорошо, я была тогда уже достаточно взрослой. А вот отца не знаю совершенно. Когда его не стало, мне исполнилось всего лишь три года.»

«Так ты хочешь спросить о своих родителях? Я правильно понял?»

Катя кивнула.

«Да… если, конечно, тебе что-то известно…»

«Что ж… В свое время я неплохо знал историю освоения Горгоны… специально интересовался. Был молод и восторжен… н-да… когда это было. А кажется, только вчера… Так как, говоришь, звали твоих родителей?»

«Павел и Наталья Решетниковы.»

Джошуа слегка нахмурился, вспоминая. Потом произнес:

«Да, Павел Решетников… Громкая была история, многие головы тогда полетели. При посадке потерпел аварию челнок, и твой отец участвовал в спасательной операции. В районе падения началась сильнейшая песчаная буря, риски возросли многократно, и руководство, не желая брать на себя ответственность, потребовало приостановить все работы. Члены экипажа челнока и сменная команда десантников фактически были обречены. И тогда часть спасателей, в числе которых был твой отец, приняла решение действовать на свой страх и риск. Наплевав на субординацию и нарушив прямые приказы начальства, в жутких условиях, рискуя навсегда быть похороненными в толще дюн, они сделали несколько ходок, в результате чего вывезли практически всех… Позднее участников „бунта“ с треском уволили из космофлота за нарушение дисциплины и неподчинение приказу. И даже спасенные ими жизни не смогли повлиять на решение руководства. Н-да… вот она, справедливость. Из четырех задействованных песчанок не вернулась одна, которой управлял твой отец. Его так и не нашли. Мне очень жаль…»

Катя некоторое время молчала, а затем глухо произнесла:

«Да, именно так мне и рассказывали. Спасибо. А мама? Почему-то никто никогда не говорил мне о маме. Даже дядя Леша, мой опекун. Сказал только, что погибла на Горгоне. Без всяких подробностей. Помню, он всегда отмалчивался, когда я задавала вопросы, или переводил разговор на другую тему. Только теперь я начинаю понимать, насколько все это выглядит странным… ведь он многие годы был ее командиром и просто обязан знать в точности, что там произошло.»

«Наталья… Наталья Решетникова…» — задумчиво сказал Джошуа. — «Я, конечно, покинул космофлот довольно давно… даже не помню, сколько лет с той поры улетело… Надо сказать, немало. И хочу заметить, с тех пор Горгона и все, что с ней связано, не интересовали меня ни в малейшей степени. По этой причине, как сама понимаешь, последней информацией оттуда я не располагаю. Однако, в данный момент речь идет о весьма давних событиях, не так ли? Лет пятнадцать назад, если не ошибаюсь?»

«Больше.»

«Что ж, попробую напрячь свои извилины,» — Джошуа снова нахмурился, глядя куда-то в пространство.

«Наталья Решетникова… Три или четыре успешных миссии на Горгону. Кажется, так… А вот что касается ее трагической гибели — такой информации у меня нет…»

Джошуа посмотрел на Катерину в полной растерянности.

«Уверенно могу сказать лишь одно,» — добавил он, — «Горгона здесь ни при чем.»

«Не может быть,» — сказала Катерина. — «Ты что-то напутал. Или забыл. Дядя Леша сказал вполне определенно…»

«Ничего я не напутал,» — возмутился Джошуа. Сама мысль о том, что кто-то может усомниться в достоверности его знаний о Горгоне, которой отдано столько сил и лет, казалась кощунственной. — «Знаешь, события того времени забыть попросту невозможно. Ведь именно тогда десантники делали на планете самые первые осторожные шаги. Имена первопроходцев были у всех на слуху, причем не только в среде специалистов. Медленное, но тем не менее, неуклонное завоевание жизненного пространства… осторожность помноженная на осторожность… Поэтому трагический список жертв Горгоны в то время, к счастью, был еще не слишком велик. Поверь, я совершенно убежден в том, что Наталья Решетникова в нем не значится.»

Катерина долго молчала, низко опустив голову. Затем повернулась и медленно, с усилием передвигая непослушные ноги, пошла по направлению к городу. Джошуа и Рон встревоженно переглянулись и двинулись вслед за ней.

Глава 4

— Хочешь сказать, вот это и есть Лорелея?

Жаклин в ответ лишь презрительно промолчала и покрепче стиснула зубы, изо всех сил стараясь не сорваться. Восседавший в кресле бортинженера «коллега» раздражал ее просто неимоверно, и, следует отметить, платил ей полной взаимностью. Их страстная «любовь» возникла, как говорится, с первого взгляда, а если быть более точным, то с того самого момента, как они впервые ступили на борт незабвенного раздобанного корыта под названием «Айова».

«Коллега», мать его…

Жаклин криво усмехнулась.

Да какой к черту коллега! Самоуверенный невежественный ублюдок с непомерно развитыми амбициями. Мнит себя главным в команде, позволяя делать резкие выпады не только в отношении нее, но и самого Каттнера, к мнению которого, надо сказать, прислушиваются даже таинственные наниматели.

«Коллега»…

Жаклин с досады едва не сплюнула прямо на пульт. Лишь врожденная аккуратность да полученное в детстве хорошее воспитание удержали ее от столь вызывающего действия. А еще уважение к кораблю, пилотом которого она имела честь состоять. Пусть даже совершенно незаконно.

Да-а, видно, совсем докатилась ты, Жаклин Уильямс, до самого дна, раз приходится общаться с подобными… хм… «коллегами».

Ненавистное слово намертво засело в мозгу, и от него почему-то никак не удавалось избавиться.

А если не «коллега», то кто тогда?.. Ага, кажется, придумала. «Соучастник», вот кто. Или как там трактует наши взаимоотношения международное право, если память мне, конечно, не изменяет: «член организованной преступной группы». Н-да… Все они здесь «члены», а если без политесов, то попросту бандиты, налетчики… хм… возможно, даже террористы.

Хотя нет, на террористов, пожалуй, наше преступное сообщество пока еще не тянет. Есть более верное слово — пираты. И уж наверняка изгои, как ни назови. Спецслужбы без сомнения очень быстро вычислят настоящие имена коварных похитителей «Ириды», так что теперь всю оставшуюся жизнь придется скрываться, если, конечно, не рассматривать заключение под стражу в качестве приемлемого варианта. И тут уже совершенно не важно, террористы мы или пираты… или кто-то еще.

Что там по закону полагается за пиратство? Хм… в общем-то, ничего хорошего. Во времена Моргана нас, не долго думая, повесили бы на рее. Сейчас времена погуманнее, так что до реи, скорее всего, дело не дойдет. Но срок явно светит немаленький, вплоть до пожизненного… Правда, это совсем уж крайность, вряд ли реально стоит опасаться столь экстремального наказания, ведь мы пока еще даже никого не убили… Хм… Хорошее слово «пока»…

Жаклин покосилась на самоуверенного «коллегу».

Да-а… соблазн велик.

Стоп… о чем это я? Какие к дьяволу сроки? Думаю, никакой суд нам вообще не светит. Даже не сомневаюсь, что наши неведомые заказчики об этом наверняка позаботятся, если, конечно, я понимаю ситуацию в достаточной степени адекватно, а это именно так и есть. Во-от… и это для нас, пожалуй, самое главное. До суда мы почти наверняка не доживем… И нам очень сильно повезет, если вообще сумеем уцелеть в этой передряге. Поскольку лишние свидетели, как правило, никому не нужны, от них положено избавляться. Причем, чем быстрее, тем выше уверенность в том, что никто ничего не разболтает. Как говорится, в лучших традициях жанра.