РЯВанш! - Дмитрий Никитин

           По предварительной инструкции на встречных курсах следовало вести огонь по обратно соответствующему кораблю во вражеской линии (головному по концевому, второму - по предпоследнему и т.д.). Однако разобраться с порядком среди замыкающих японских кораблей было не просто. "Конго" и "Харуна" окончательно оставили кильватерную колонну, отдалившись к зюйд-осту, последним среди линкоров оказался "Фусо", завершающий вторую циркуляцию. Не обращая внимания на выбитых из линии, Колчак дал указанием командиру "Севастополя" перенести огонь на "Ямасиро", тем более что там был замечен контр-адмиральский флаг младшего японского флагмана. Командир же "Гангута" капитан Петр Петрович Палецкий тоже решил стрелять по "Ямасиро", считая его вторым от конца. "Николай" и "Александр" выбрали себе в качестве целей соответственно "Хьюга" и "Исэ". Оставшийся необстреливаемым "Фусо" вернул, тем временем, руль в нормальное положение и встал в кильватер, открыв огонь по "Севастополю", тогда как "Ямасиро" обстреливал "Гангут". Таким образом, третий дредноут в японский колонне был под огнем сразу двух русских кораблей, тогда как "Фусо" оставался вне обстрела, и вел стрельбу по флагманскому русскому кораблю как на учениях. В азарте ожесточенного боя никто не заметил миг, когда зашло солнце, но последствия этого скоро стали очевидны. В светлом высоком небе еще розовели облака, а по морю уже расстилалась ночная тень. Японские корабли на востоке фактически пропали из вида, смутные силуэты обозначались только вспыхивающими факелами выстрелов. Русские же, отлично видимые на фоне заката, являлись превосходными целями.

           В смотровых щелях рубки плясали багровые сполохи. Адмирал Колчак был вынужден крепко взяться за поручень. Линкор заметно кренился, его непрерывно и сильно трясло от собственных выстрелов и вражеских попаданий. Из-за брони непрерывно доносился свистящий рёв, заглушавший остальные звуки. Приказы и сообщения приходилось писать на блокнотных листках. Дело могло кончится плохо. Адмирал так и не смог подгадать момент схождения эскадр к последним солнечным минутам. А ведь, казалось, всё предусмотрел. И огонь наш был организован лучшим образом. Как все в рубке ликовали, когда японские дредноуты один за другим попадали под накрытие. Второй загорелся, четвертый вообще был выбит из линии. Но всё же ни один под русскими снарядами не взорвался, на что Колчак тайно надеялся, наслушавшись о бахиревских подвигах. Теперь же, оказавшись на траверзе русского отряда в самых благоприятных для себя условиях, японцы вовсю старались вернуть причиненный ущерб сторицей. А ведь шансов взлететь на воздух у слабобронированных русских линкоров будет побольше, чем у японских.

           На полном ходу через разодранную носовую часть в трюмы "Севастополя" вливалась и вливалась вода, выгибая напором переборки. Что делать, низкая посадка и отсутствие полубака. Убавлять скорость в бою на расхождение было тоже нельзя, поэтому тяжелый корабль продолжал сам насаживаться на волны, всё более садясь носом. Вода уже подходила к амбразурам противоминных орудий носовых плутонгов. Колчак вспомнила, как при проектировании первых русских дредноутов предполагалось, что стволы 120-мм орудий при необходимости могут вдвигаться внутрь казематов, а орудийные порты - закрываться. Сразу эту задачу решить не получилось, а потом эту затею вообще оставили, как маловажную. А вот теперь вполне можно и потонуть через эти амбразуры.

           Слева по борту темный горизонт озаряли ритмично пульсирующие вспышки. Японская эскадра вела огонь непрерывными залпами. Седые косматые фонтаны, не прекращающие подниматься и падать вокруг корабля, окатывали палубы и надстройки тоннами воды. Колчак не успевал просматривать передаваемые ему записки о новых повреждениях. Попадание в ют, пожар. Попадание в мидель, подводная пробоина. Попадание в заднюю трубу, пробит паропровод. Попадание во 2-ю башню, связь потеряна. Угроза затопления в 1-м котельном. Сбит клотик. И всё это в какие-то несколько минут боя! Пройдя мимо друг друга, эскадры начали расходиться, русские - на юг, японцы - на север. Огненные вспышки смещались к левой раковине, вслед за ними поворачивали свои длинные стволы башенные орудия "Севастополя", продолжая, как заведенные, выплевывать во тьму, почти вслепую, сгустки огня. Боевая дистанция росла, и количество попаданий стало снижаться. Противник остался позади, гул орудий постепенно замолкал...

           Колчак снял фуражку, вытер ладонью мокрый лоб. Кажется, самое страшное миновало. День кончен, а с ним, на сегодня, и сражение линейных сил. Флоты потрепали друг друга, но дело в целом кончилось вничью. Мы потеряли "Екатерину", да и "Петропавловск", очевидно, не жилец, зато и враг лишился двух быстроходных дредноутов. Сейчас, ночью, главная забота - легкие силы. Чтобы свои поврежденные линкоры от японских миноносцев защитили, а чужие, по возможности, нашли и потопили. А дойдет ли дело до нового утреннего боя - посмотрим. Японцам хорошо досталось, шли с таким креном, что волны через борт захлестывают. Может за ночь Ямай свои линкоры в Сасебо уведет или куда ближе. Но следующая переданная адмиралу записка сразу испортила настроение: "Противник повернул на 16 румбов".

           Сразу после расхождения с эскадрой Колчака адмирал Ямай распорядился готовиться к повороту на обратный курс. Такой маневр в непосредственной близости от противника был, конечно, очень рискованным. Однако командующий Соединенным флотом полагал, что русские полностью дезорганизованы встречным боем и не смогут воспользоваться уязвимостью японских кораблей в момент поворота. К тому же, даже если бы противник и сумел бы открыть огонь, точность стрельбы по маневрирующим на темной стороне горизонта кораблям была бы невелика. Да что там думать! Адмиралу Того в Цусимском сражении великолепна удалась его "петля" среди белого дня под самым носом у броненосцев Рожественского. Почему у адмирала Ямая не получится сделать что-то подобное за спиной у линкоров Колчака?

           Чтобы на маневр ушло меньше времени, корабли получили приказ делать поворот не последовательно один за другим, а "все вдруг влево", хотя при этом порядок в линии переворачивался. Дредноуты одновременно описали широкую дугу, развернувшись на 180 градусов, курсом на юг. С маневром успешно справился даже управляемый машинами "Фусо", который оказался теперь во главе колонны. За ним шли "Ямасиро", "Хьюга" и замыкающий "Исэ" под флагом Ямая. Пять эсминцев адмирала Сато сменили курс последовательным поворотом направо, но быстро нагнали линкоры, заняв место у них на левом траверзе. Впереди двигался "Конго", также повернувший на юг. И только "Харуна" потерялся из вида. Ямай передал приказ прибавить ход до максимального. Башни были развернуты на правый борт. Еще одно преимущество! Теперь, после поворота, японские линкоры ведут бой практически необстрелянным и неповрежденным правым бортом, тогда как русские будут продолжать получать снаряды в наиболее пострадавшие левые борта. Пока западный горизонт еще просматривался, надо было успеть догнать и добить колчаковские линкоры!

           Адмирал Колчак нервно расхаживал по рубке. Все электрические лампочки в ней полопались, а снаружи сквозь узкие щели почти не проникало света. Было послано за переносным аккумуляторным фонарем, но пока, похоже, на всем корабле никак не удавалось найти целого. Пять японских дредноутов шли чуть позади по левому борту, примерно в 70 кабельтовых, но, догоняя, постепенно сокращали дистанцию. Отворачивать от противника до наступления полной темноты командующий считал невозможным. Это автоматически означало, что японцы сделаю кроссинг с кормы, поставив под продольный огонь концевые корабли. "Александр" тогда точно затонет, да и "Николай" следом за ним. Ну а повернуть к противнику - еще более верное самоубийство. 14-дюймовые снаряды издырявят "бумажные" балтийские линкоры в считанные минуты, с собой никого прихватить на дно не успеешь. Значит, надо идти, не сбавляя ход прежним курсом, терпеть обстрел, дожидаясь, пока потухнет, наконец, проклятая заря!

           Сохранять ход никак не удавалось. "Севастополь", поражаемый раз за разом и "Фусо", и подошедшим опять "Конго", шел с сильным креном и дифферентом на нос. После очередного попадания перед фок-мачтой флагманский русский линкор заволокло облако черной угольной пыли. Пробив и броню, и коффердам, снаряд дошел до боевой центрального поста, вызвав большие разрушения и пожары на средних палубах. В нижние отсеки хлынули потоки воды из пробоины, стекая затем в погреба носовой башни и центральный пост, выведено из строя электрооборудование. Следующее попадание пришлось под носовую рубку. Снова разрушения и пожары на жилой палубе, многочисленные жертвы в лазарете, уничтожен телефонный коммутатор. Прекращена связь между центральным постом, дальномерными постами и орудийными башнями. Башни продолжают вести огонь, наводясь по собственным дальномерам.