Механикус практикус (СИ) - Крыс Виктор

— Пошли? — спросил я у Теры, что лишь кивнула, смотря на свой багаж, который с экзоскелетом я еще мог унести, а вот сейчас придется попотеть. И только я нагнулся над мешками, что казались в этом городе настолько неприемлемыми, что их хотелось спрятать, как за моей спиной раздался голос, который я уже и не думал услышать.

— И даже не попрощаешься? — раздался позади немного печальный голос и я с радостной улыбкой развернулся к машинисту, что стоял в своем неизменном кожаном фартуке, что защищал его от температур, и улыбался своим красным от огня лицом.

— Я думал ты уже не выйдешь с паровоза! — проговорил я, а Тера нахмурилась, увидев машиниста без его орудия.

— Где лопата?! — выкрикнула грозно малышка.

— В паровозе, — улыбнулся машинист. — Моя смена, госпожа Тера, окончена, я еду к семье, а лопату я временно, на полчасика, дал подержать сменщику.

— Смотри, не потеряй оружие богов, — серьезно проговорила малышка, поправляя желтую шляпку на голове. — Я, когда вырасту, приду за ней! Но это после того как Джонни соберет самолет!

— Вырастил на свою голову, — пробурчал я, и мы все вместе рассмеялись.

— Ну что, Джонни, — протянул мне машинист руку, и я заметил на его оголенном предплечье такой же, как и у меня, шрам в виде креста. — Пора прощаться.

— Ну уж нет! — воскликнул я и оголил свое предплечье, дав ему увидеть свой шрам, и воскликнул. — В моих краях говорят не «прощайте», а до скорой встречи!

Машинист почесал свою лысину и ударив мне по руке сильно сжал кисть, слегка повернув наши запястья, посмотрел на свой шрам, а потом на мой, и с улыбкой произнес.

— Ну не мог ты быть тупым высокородным. — проговорил машинист, и паровоз позади него шумно выпустил пар, напоминая что ему пора на станцию на обслуживание после столь долго пути, — до встречи, Джонни! Правильно говорят в твоих краях, до скорой встречи, госпожа Тера! — прокричал нам машинист, вскочив на подножку медленно уходящего прочь поезда, выбрасывающего пар и дым, будто окутывая перрон туманом в и без того дождливый, хмурый день в городе, окутанном смогом. И тогда я выдохнул, меня за руку держала Тера, на спине висели два тяжеленых мешка с моим имуществом, а вокруг сновали тысячи людей. И мы шагнули вперед, к вывеске вокзала «Города Шарт, республика Шортс».

Мы шли спокойно, никого не трогая, но я видел, как нас провожали заинтересованными глазами не особо приятные личности. Вокзал в любом мире являлся злачным местом для темных личностей, не исключением был и этот вокзал, с трех сторон к нам приближались по несколько бандитов, что даже не думали о том, что будут обнаружены своими жертвами. Однако еще минуту назад благодаря помощи Гриши я засек их наводчицу, что подавала им знаки еще в вагоне, ей оказалась девушка, что села в мой вагон в пригороде за несколько часов до прибытия на вокзал. Войдя в вагон, она не спешила занять свое место, а прогуливалась по поезду и совершенно точно искала, что было ценного у пассажиров. Именно она уронила те часы, заставив меня обратить на неё внимание.

— Зачем они идут к нам? — спросил я шепотом у Теры, когда до бандитов осталось около пяти метров, и я уже коснулся потаенного ножа на поясе, готовясь к кровавой схватке.

— Твоя сказка. Они думают, что в твоих мешках есть что-то ценное, или что ты офицер под прикрытием, — проговорила малышка и как-то ехидно улыбнулась. — Но они к нам не смогут подойти.

— Почему? — спросил я.

— На них самих идет охота, — шепнула Малышка и вдруг остановилась, вцепившись в мою руку что было сил. — Ни шагу, братик.

Мир словно остановился, я пожалел что гранаты остались в мешке, в специальном ящике, как и оружие, я ощущал себя практически голым перед теми, что шли к нам явно вооружёнными. Толстяк в шляпе-котелке слева из жилета достал шило, а вон тот, со шрамом справа, у него в котомке, что в левой руке, что-то очень похожее на обрез.

— Мадам, — раздался позади меня сухой, отдающий сталью голос мужчины. — Не оказывайте сопротивление, иначе я буду вынужден…

— Валим их! — закричал женский голос позади меня, я успел лишь оглянуться и увидеть в замедленном темпе как молодая девушка в пышной юбке достаёт из-под платья, оголяя ноги, черный, длинный обрез.

Она была красива и молода, а вот человек, что к ней обращался и стоял в двух метрах от красавицы, был уже в годах На груди его потертого, но очень аккуратного смокинга горела звезда правопорядка. Его цилиндр был безукоризнен, а трость что он держал в руках, внезапно с характерным щелчком разломилась ровно посередине, оголив тонкую, словно волос проволоку, что соединяла две части трости.

— Щелк-щелк, — раздался позади меня ровно такой же характерный щелчок и я понял, что сейчас идет задержание особо опасных преступников.

Старик в смокинге и цилиндре словно размылся в воздухе и пропал, а красавица внезапно вздернула обрез вверх и выстрелила в воздух. Все окутало дымом, обычные граждане побежали прочь во все стороны, а мы с сестрой замерли на месте, ожидая, что произойдет быстрее, все успокоится или мы умрем.

— Нам ничего не угрожает, — тихо проговорила малышка, смотря на то, как дым после выстрела обреза начал рассеиваться. — Они были с теми, что пытались захватить поезд.

Я и сам уже это понял, ведь сейчас на крыше уходящего поезда стоял все тот же машинист, смотря на меня, держа в левой руке лопату, а под ним, скрючившись, лежал старик, и я был уверен в том, что это тот самый старик с живыми глазами, с интересом слушавший сказку. А на том месте, где стояла красавица, лежало обезглавленное тело, и мужчина в цилиндре держал голову с отрытыми глазами в своей руке.

— Уходим, — произнес я, практически потянув за собой Теру и смешиваясь с толпой, взбудораженной от прогремевшего выстрела. Мне не нужно было говорить Тере, что будет, если эти правоохранители решат что мы опасны, она поняла меня и без слов.

— Туда, — вскрикнула Тера и я, подхватив малышку, что было сил побежал по вокзалу.

И вот через пару минут я, слушая указания малышки, оказался в туалете вокзала, Тера успела лишь сказать, что за нами не гонится, как я начал открывать мешки.

— Сказки окончены, — проговорил я, раскурочивая свои мешки и пряча под одежду гранаты и револьвер, два ножа и маленькие бутылочки с самовоспламеняющейся жидкостью.

— Бу-у-у-а-а, — раздавалось из соседней кабинки, — Братик, мне плохо, бу-а-а.

— Это нормально, Тера, — проговорил я, проверяя крепления потайных клинков, что я прикрепил под простенькой кофтой, боюсь, что их наличие все равно может заметить опытный глаз.

— Щелк, щелк, — издали клинки, пронзая кофту, но небольшие дырочки были не особо видны.

— Братик, — запыхано проговорила Тера. Мою малютку выворачивало после увиденного, так что я боялся, что нам нужно будет снимать комнату в гостинице чтобы она передохнула. Да и если бы не мои сны меня рвало бы не хуже после увиденного, к такому так просто не привыкнуть.

— Братик, бери только клинки, со всем остальным будут проблемы, если они не в мешке.

— Понял, — ответил я, нехотя засовывая обратно в мешки гранаты и револьвер. — Как ты там, кроха?

— Мне легче, — устало проговорила Тера. — Пойдем, снаружи, кажется, все уже прошло и те полицейские ушли.

Огромный вокзал поражал убранством, повсюду были статуи и все покрывал мрамор, на который нам было плевать, у меня еще перед глазами стояла картина изрубленных тел струной, и, по воспоминанию Сиплого, простому человеку такое не сделать, а Сиплый видел, как и Гриша, многое. Очевидно и то, что с полицией здесь лучше не шутить, а бандиты в городе смертники, отбитые на голову отморозки, идущие на верную смерть.

Огромная очередь у справочного окна заставила Теру позабыть о том, что произошло снаружи, и она даже немного повеселела, когда слушала, о чем говорят стоящие в очереди. И потому, когда мы подошли к окну, сидящий по ту сторону жирный, словно круг, мужчина с четырьмя подбородками её лишь повеселил.

— Че надо? — грубо проговорил мужчина в грязных очках-половинках, листая огромную книгу.