Коммунизм как реальность - Александр Зиновьев

Когда я утверждаю, что коммунистическое учение (марксизм) не есть наука, а есть идеология, я в это не вкладываю ничего ругательного и унизительного по адресу марксизма. Идеология не хуже и не лучше науки. Это просто разные явления, с различными целями, с различными законами функционирования и построения, с различными механизмами самосохранения и навязывания людям. Когда я утверждаю, что марксистская (коммунистическая) идеология антирелигиозна, я опять-таки не хочу этим сказать что-то плохое или что-то хорошее о ней. Я лишь констатирую факт принципиального различия идеологии и религии, который стал заметен лишь теперь, в связи с возникновением антирелигиозных идеологий (помимо марксизма здесь можно упомянуть национал-социализм в Германии). Этот факт заставляет различать идеологические и собственно религиозные функции в самих религиях прошлого.

Идеологическая работа

Идеология не только учение. Живая идеология — это повседневная деятельность людей в поле идеологии. Как я уже говорил, в коммунистическом обществе быстро складывается мощный идеологический аппарат, пронизывающий собою все общество, достигающий своими щупальцами до сознания каждого отдельного человека. И деятельность этого аппарата есть не отдельная кампания (хотя идеологические кампании имеют место постоянно как в масштабах всей страны, так и на более низких уровнях вплоть до первичных коллективов), а есть постоянная, будничная, рутинная работа. Эта работа не замирает ни на минуту. Партийные органы всех рангов бдительно следят за тем, чтобы эта работа выполнялась систематически, ибо это — одна из важнейших (если не самая важная) составных частей партийной работы вообще. Вся идеологическая работа (за редкими исключениями) выполняется членами партии и комсомола, причем — в той или иной мере прошедшими специальную подготовку и облеченными особым доверием. Имеют место случаи, когда привлекаются беспартийные. Но это лишь для отдельных мероприятий и под контролем членов партии. Обычно такие беспартийные готовятся ко вступлению в партию и натаскиваются в идеологическом плане.

Каковы функции идеологического аппарата и его деятельности? Независимо от того, что из себя представляют сотрудники идеологического аппарата и профессиональные идеологи и каковы их личные цели, аппарат в целом выполняет следующие функции. Первая из этих функций — ознакомить граждан с официально признанным идеологическим учением, заставить их усвоить хотя бы минимальные основы этого учения и заставить их принять его. Хотя идеологическое учение в самых существенных чертах сложилось и не подлежит серьезным изменениям, в нем все же происходят некоторые изменения, иногда — довольно крупные (как это произошло, например, с отказом от лозунга диктатуры пролетариата). Принимаются важные партийные решения, которые на то или иное время становятся частью идеологии. Вожди произносят длинные речи с намерением сделать свой вклад в идеологию. В мире происходят крупные события, которые так или иначе отражаются в учении идеологии, хотя бы — в виде свежих примеров к старым банальным истинам. Так что теоретикам постоянно приходится подновлять учение, а гражданам — усваивать его снова в подновленном уже виде. Способы заставить граждан как-то усваивать учение очень просты: зачеты, экзамены, выступления в семинарах, письменные работы, всевозможные проверки (вроде «ленинских зачетов»). И как бы люди ни относились к идеологии, они вынуждаются усваивать ее и запоминать практически на всю жизнь. Принятие же идеологии не есть одноактная операция, когда человек произносит обещание принять ее, а постоянная готовность дать знать окружающим, что человек принимает ее. Подобно тому, как в армии военнослужащий щелкает каблуками, дергается телом и совершает другие действия, изображая готовность выполнить волю начальства, гражданин коммунистического общества должен время от времени осуществлять свое идеологическое «щелканье каблуками», дабы окружающие и идеологическое начальство в особенности чувствовали, что этот гражданин находится в согласии с идеологией.

Вторая функция идеологии — контроль за всем тем, что происходит в области духовной культуры (в литературе, изобразительном искусстве, науке, прессе и т.д.), запрет всего того, что не согласуется с идеологией, поощрение всего, что соответствует ей. Идеология все, что как-то не согласуется с нею, считает враждебным себе, угрозой своему господству и даже существованию. Идеологическая нетерпимость роднит идеологию с религией. Примеры идеологической нетерпимости в Советском Союзе в сталинские времена общеизвестны. Сейчас там по видимости произошло некоторое смягчение. Однако лишь по видимости, — нынешние советские идеологи стали гибче и хитрее идеологов сталинских времен. Кроме того, это «смягчение» коснулось лишь верхушки теоретиков, а не всей массы идеологических работников. И тем более это мало отразилось на положении идеологически обрабатываемых рядовых граждан.

Третья функция — истолкование всего происходящего в мире, в том числе — крупных политических событий, открытий в науке и технике, событий внутри страны, в духе фундаментальных принципов идеологии. Все происходящее в мире должно подтверждать идеологическое учение и совершаться как бы вроде с ведома его. Для посторонних наблюдателей это истолкование выглядит как заведомая ложь пропаганды, хотя на самом деле установки на обман тут нет. Обман получается как следствие, да и то лишь с точки зрения внешнего наблюдателя. С точки зрения же идеологически обрабатываемой массы населения здесь просто происходит естественный отбор информации и определенное ее освещение через сетку и призму общепризнанной идеологии. Широко распространено мнение, будто советские люди плохо осведомлены о том, что творится в мире, осведомлены ложно. Это, повторяю, не есть безусловная истина. Это — лишь определенная точка зрения на тип осведомленности. Советские люди на самом деле не хуже западных людей осведомлены о происходящем, но они осведомлены обо всем в определенном идеологическом освещении. Сориентировать определенным стандартным образом сознание людей, систематически подкреплять эту ориентацию сознания и снабжать его определенным образом пережеванной пищей, — в этом и состоит прямая обязанность идеологии. Но эта ориентация сознания не есть всего лишь заурядный обман, задуманный кучкой злоумышленников. Она есть объективная необходимость существования людей в этом обществе и самосохранения последнего.

Четвертая функция идеологии — заставить граждан общества быть не просто пассивными созерцателями с определенным образом настроенным сознанием, а активными участниками определенным образом организованного жизненного спектакля, разворачивающегося на многих тысячах больших и малых сцен, начиная с самой высокой сцены высшей власти и кончая самыми маленькими сценками вплоть до минимальных социальных групп. Потому в коммунистическом обществе люди не просто живут, а играют роли в житейских спектаклях. И задача идеологии — приучить их играть эти роли серьезно и со страстью. Выполняя эту задачу, идеология имеет единственный путь сделать это успешно: развязать силы социальности и направить их в идеологически контролируемое русло.

Не надо думать, будто люди вследствие воздействия идеологии вводятся в заблуждение до такой степени, что уже не ведают того, что творят. Они прекрасно отдают себе отчет в характере разыгрываемых спектаклей и не забывают о фундаментальных социальных правилах никогда. Они играют серьезно и со страстью в такое время и в таких ситуациях, когда это положено делать согласно идеологическим ритуалам. В перерывах между идеологическими оргиями они бывают обычными людьми и даже позволяют себе иронизировать по поводу своего же поведения и жаловаться на скверные обстоятельства, вынуждающие их быть сволочами. Такие отступления вполне согласуются с минутами осатанелости в официальных представлениях, — они суть законный элемент в идеологическом поведении.

Я уже говорил, что ошибочно рассматривать идеологическую обработку населения как нечто искусственное. То, что кажется абсурдом с точки зрения регулирования поведения отдельного человека, является рациональным с точки зрения регулирования поведением больших масс людей. Исторический парадокс здесь состоит в том, что идеология возникает как общественно значимое средство обуздать стихийные силы коммунальности, ограничить их, организовав определенным образом сознание людей. Но в практическом исполнении это ограничение сил коммунальности осуществляется как развязывание этих сил и опора на них.

Идеология и религия

Коммунистическая идеология, как и религия, претендует на роль духовного пастыря людей. Но она, повторяю, принципиально отлична от религии. Психологическую основу религии образует вера, а идеологии — формальное принятие. Здесь нет возможности подробно описать состояние веры. Ограничусь коротким замечанием. Состояние веры есть некое первоначальное психическое состояние человека, не предполагающее никаких логических доказательств и экспериментальных подтверждений тех положений, в которые верят, и не предполагающее также внешнего принуждения. Это — внутренняя предрасположенность «признать» нечто как существующее, истинное, должное. Я взял здесь слово «признать» в кавычки, ибо здесь суть дела не во внешних признаках состояния, а во внутреннем состоянии человека. Вера есть одна из способностей человека, на основе которой вырастает способность к религиозному состоянию психики и к религиозным формам поведения. Формальное же принятие идеологии не предполагает необходимым образом веру в истинность ее постулатов и обещаний, хотя такая вера и возможна (как об этом говорят факты). Оно может оставлять души людей холодными и равнодушными к тому, что принимается. Идеология принимается разумом и из осознанного или подсознательного расчета последствий своего поведения и лучших условий жизни (в крайнем случае — из расчета избежать худшего). Религия проникает в души людей и проявляется в их поведении. Идеология есть чисто внешнее средство в поведении людей, а не само поведение. Поведение определяется другими силами (а именно — законами коммунальности). Идеология дает им направление и оправдание. Она не входит в души людей. Нет внутренней потребности в идеологии. Если допустить, что власти не настаивают на признании идеологии и на официальном подтверждении этого признания, люди вскоре бы забыли об идеологии. Но они начали бы стихийно изобретать религию, и факты такого рода можно наблюдать даже и в Советском Союзе. Это не недостаток идеологии, но и не достоинство. Религия тоже имеет аппарат, аналогичный идеологическому, — церковь. Но потребность в религии породила церковь. В случае же с идеологией, наоборот, аппарат идеологии навязывает людям идеологию как средство в поведении и средство опознания соответствия индивида обществу.