Экономика Сталина - Валентин Катасонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С момента ленинской записки прошло несколько месяцев. Подозреваемым в «утечке информации» оказался некий гражданин по фамилии Шелехес. Ленин не мог успокоиться после той истории, продолжая наводить порядок в организации процесса «приватизации» экспроприированного большевиками имущества. Бунич писал:
«Ленин теряет терпение и 19 августа шлет Уншлихту следующее послание:
„19. VIII.
Совершено секретно.
Тов. Уншлихт!
Прошу Вас поручить кому следует представить мне:
1) точные справки, каковы улики и
2) копию допроса или допросов по делу… Шелехеса. Я уже об этом писал. Поставьте кому следует на вид, чтобы не опаздывали впредь.
С ком. приветом Ленин“.
Но золото продолжает уплывать двумя путями: за границу и в тайные хранилища ВЧК. Обе стороны делают все возможное, чтобы разоблачить друг друга, организовывая утечку в западную прессу.
Газета „Нью-Йорк Таймс“ в номере от 23 августа 1921 г. писала: „Банк „Кун, Лейба и Ко“, субсидировавший через свои немецкие филиалы переворот в России 1917 года, не остался внакладе от своих благодарных клиентов. Только за первое полугодие текущего года банк получил от Советов золота на сумму 102 миллиона 290 тысяч долларов. Вожди революции продолжают увеличивать вклады на своих счетах в банках США. Так, счет Троцкого всего в двух американских банках за последнее время возрос до 80 миллионов долларов. Что касается самого Ленина, то он упорно продолжает хранить свои „сбережения“ в Швейцарском банке, несмотря на более высокий процент годовых на нашем свободном континенте.
В октябре 1921 г. Шелехеса расстреляли. Судила „бедного ювелира“ Военная коллегия Верховного трибунала при ВЦИК, как будто он был одним из вождей революции или классик марксизма»[156].
Обратим внимание, что сюжет, который описан И. Буничем, относится лишь к 1921 г., и он касается только вкладов большевиков в банки США и Швейцарии. Но вывоз награбленного также осуществлялся в банки Швеции, Великобритании и ряда других стран. Процесс вывода богатств продолжался еще несколько лет. С конца 1922 г. поток стал ослабевать, а в 1925 г., когда Сталин укрепил свои позиции в партии и правительстве, он прекратился.
В опубликованной мною несколько лет назад книге[157] я попытался оценить масштабы вывоза большевиками за пределы страны золота. Желтый металл на местах (в Нью-Йорке, Лондоне, Стокгольме, Цюрихе и т. д.) конвертировался в валюту, а валюта размещалась на счетах в солидных банках. Между западными банками шла острая конкуренция за деньги из советской России и «революционных» клиентов (посмотрите на заметки из газеты «Нью-Йорк Таймс»: как американцы ревниво реагируют на то, что русские предпочитают пользоваться швейцарскими банками).
Так вот золото из России выходило по разным каналам и под разными «легендами». Это, прежде всего, «паровозное золото» и «золото Коминтерна», о чем написано в гл. 8 настоящей книги.
Процессом вывода золота за границу руководил Троцкий, который специально для этого занял (помимо всех других должностей) пост наркома путей сообщения. Впрочем, если говорить о Троцком, то у него было несколько каналов вывода золота за рубеж. Конечным пунктом «золота Троцкого» была Америка, где находился его родственник – банкир Животовский. Он был партнером Льва Давидовича по бизнесу и помогал конвертировать металл в валюту и размещать ее в американских банках.
О масштабах вывоза российского золота в 1921–1922 гг. свидетельствуют следующие данные современного исследователя В. Шамбарова. «В Стокгольме Олаф Ашберг (директор шведского „Ниа-банка“, активно сотрудничавшего с большевиками. – В. К) предлагал всем желающим „неограниченное количество золота“ через шведские банки. Здесь производилась „отмывка“. Русское золото переправлялось и шло в другие страны с новыми клеймами. Директор шведского монетного двора заявил, что с 1 января по 22 апреля 1922 г. было переплавлено 70 т золота. Основная часть направлялась затем в Америку. И „Нью-Йорк Таймс“ выносила на первую полосу заголовок „Золотой потоп в пробирной палате“, отмечая, что „за 8 месяцев 1921 г. США импортировали золота на 460 млн. долл. Из них в сейфах „Кун и Лоеб“ осело 102,9 млн. долл… Мощности пробирной палаты с переплавкой такого количества не справлялись, часть золота стали направлять в Сан-Франциско“»[158].
Прокомментирую эту информацию из американской газеты. Исходя из того, что цена золота в то время была примерно 20 долл. за одну тройскую унцию, импорт золота составил 23 млн. тройских унций, т. е. примерно 715 т металла. Из них в сейфах «Кун и Лоеб» было размещено более 5 млн. тройских унций, или около 160 т металла.
Важную роль в реализации награбленных в России ценностей играли известные американские предприниматели Хаммеры (отец – Джулиус и сын – Арманд). Хаммеры переправляли церковные ценности через Таллин, который был своеобразным «зеленым коридором» для контрабандных операций большевиков. В этом бизнесе участвовали также Животовский, Ашберг, Рейли (агент британской разведки и еще нескольких других разведок). Современный американский историк Р. Спенсер приходит к выводу: «Мы можем сказать, что русская революция сопровождалась самым грандиозным хищением в истории. Миллионы и миллионы долларов в золоте и других ценностях исчезли. Другие деньги и средства были тайно перемещены из одних мест в другие. И задачей таких людей, как Сидней Рейли и Джулиус Хаммер, было сделать подобное перемещение возможным»[159].
Экспроприация «пламенных революционеров»
Таким образом, за пределы Советской России были вывезены громадные богатства, которые были накоплены в течение многих десятилетий (а, может быть, и веков) в Российской Империи.
Полной информацией, что, сколько и куда вывозилось, на кого оформлялось, в руководстве страны знали буквально единицы. Наверняка среди них были В. И. Ленин, Ф. Э. Дзержинский, Л. Д. Троцкий, И. В. Сталин. Первые двое из них вскоре ушли из жизни. Троцкий был выслан из страны в 1929 г. Из тех, кто располагал всеми списками, в СССР к началу индустриализации оставался Сталин. А Сталин знал многое, поскольку в годы массового «исхода золота» из России занимал важные посты: генерального секретаря ЦК ВКП (б) и наркома Рабоче-крестьянской инспекции. Наркомат рабоче-крестьянской инспекции (НРКИ) был главным контрольным органом государства (что-то наподобие нашей Счетной палаты, только инспекция обладала большими полномочиями). Сталин находился на посту Наркома инспекции с 24 февраля 1920 г. по 6 мая 1922 г. Как генеральный секретарь партии Сталин курировал Центральную контрольную комиссию ВКП (б), которая находилась в теснейшем контакте с Рабоче-крестьянской инспекцией. В общем, уже начиная с 1920 г. Сталин был в курсе всех тайных финансовых операций партии, Наркомата финансов, Государственного банка и ВЧК. Отметим, что к началу индустриализации в строю оставались и многие «пламенные революционеры», которые имели банковские счета за границей.
