Свинцовый закат - Антонина Ванина

— Это понятно, — кивнул полковник, — дальше что? Ты смог за ним поехать?

— Конечно! Благо, следующий кэб подъехал через минуту. Оказалось, мы направлялись в Сассекс. Я уже весь извелся, думал, никогда не остановимся. Но вдруг кэб профессора завернул в Западный Хотли и подъехал к станции. Я вышел и стал наблюдать. Книпхоф опять начал петлять по дорогам, как нарочно, но не долго, минут пять.

— В общем, — в нетерпении прервал его полковник, — куда он пришел?

— К одному домишке, адрес я записал, — и Хьюит протянул полковнику клочок бумаги с коряво намаранными буквами. — Там, возле входа его встретил, представляете, такой же древний старик, как и он сам. Они обнялись как родные братья, и прошли в дом. Всё, — выдохнул Стэнли, закончив свой рассказ.

— И что? Кто был тот старик?

— Я узнал, — заявил молодой человек, поправив очки. — Я подошел к дому и оглянулся в поисках прохожих. Мимо шла молочница. Я показал на дом и спросил, не здесь ли живет мистер Донахью, адвокат. Она отвечает, нет, никогда не слышала о таком. Я опять говорю, не может быть, чтобы она не знала мистера Донахью, он должен быть где-то здесь. Она опять говорит, нет, вы ошиблись, здесь живет мистер Эйтон с супругой.

— Эйтон. — повторил полковник, силясь вспомнить, почему это имя кажется ему знакомым.

— Преподобный Вильям Эйтон, «Тот кто поднялся силою добродетели, редко падает».

— Орден Золотой Зари? — не веря своим ушам, вопросил полковник.

Хьюит кивнул, растянув губы в довольной в улыбке, а половник невольно задумался, могло ли случиться такое совпадение, что именно сейчас, когда Общество вызнаёт об Ордене и его адептах, по зову Рассела в Лондон приезжает немецкий профессор, который оказывается приятелем одного из оккультистов?

Прояснить ситуацию можно было, только поговорив с Книпхофом напрямую, что полковник и сделал на следующий же день. По договоренности с сэром Джеймсом, профессор был приглашен в дом Грэев на ужин. Полковник по своему обыкновению прибыл несколько позже и застал Книпхофа в прекраснейшем расположении духа, пока Ида играла для него на фортепьяно сонаты Шуберта.

— До чего же она музыкальна, — как бы невзначай начал нахваливать внучку Книпхоф, — это у неё от матери. У Марты было потрясающее чувство ритма.

— Марта была вашей дочерью или невесткой? — на всякий случай спросил полковник, ибо разнообразие фамилий внуков и их степень родства с профессором уже давно его интересовали.

— Нет, Марта была дочерью моей покойницы жены от её первого мужа.

— Так что же, выходит, Ида вам не родная внучка?

— Почему это не родная? — возмутился профессор, — с десяти лет, как померла её мать, она на моём воспитании.

— Так Ида сирота?

— Да нет же, жив её отец. Но что он может ей дать? Носитель такой славной фамилии, а совсем не интересуется медициной. Признаю, я крупно ошибся, выдав Марту за Бильрота. Но вот из их дочери получилась славная продолжательница нашей медицинской династии, стало быть, все было не впустую.

Подивившись такому взгляду на семейные ценности, полковник спросил:

— А герр Метц вам кровный внук?

— Пауль — сын Сабины, — начал рассуждать вслух старик, — а Сабина была младше Марты на три года, значит…

Профессор немного помедлил с ответом, а у полковника уже сложилось мнение, что Книпхоф если и помнил своих детей по именам, то запамятовал, кого из них зачал самолично.

— … Да, Сабина моя средняя дочь, и Пауль мой кровный внук.

— И сколько у вас всего отпрысков?

— У моей жены, когда я взял её вдовой, было двое детей. Вместе мы родили ещё троих. А внуков — десять.

— Родных?

— Всех. Но только Пауль и Ида посвятили себя медицине. А ведь почти все мои предки были врачами, а сам я наследник великой династии без единой фамилии, но с общим устремлением. Эти устремления я и оставлю своим верным внукам, им передам свой профессиональный опыт. И не важно, какие фамилии они носят, главное — они Книпхофы по духу.

Полковнику оставалось только дивиться насколько у них с профессором разные взгляды на наследство. Если он, дворянин, в своё время передал все свои земли и титул, как и положено, старшему из сыновей, то простолюдин Книпхоф видел свое главное богатство в знаниях, которые он передаст, пусть даже и не родным, но достойным этого людям. Хотя, полковнику казалось удивительным, что при этом профессор режет мертвецов, а Метц — живых людей. Странная у них получалась династия.

— А как же их семьи? — невольно произнёс полковник.

— Что вы имеете в виду, — поинтересовался профессор.

— Ну как же, ни герр Метц, ни фройляйн Бильрот в свои далеко не юные годы так и не вступили в брак.

— Что поделать — отмахнулся старик, — они оба слишком увлечены профессией, чтоб задумываться о своём будущем.

— А что же вы? Разве вас, отца троих детей, не беспокоит, что ваши внуки так и останутся бездетными из-за одного только вашего стремления вырастить из них достойных продолжателей своего дела? Кому они будут и дальше передавать ваши знания и опыт?

— Ученикам, — тут же нашелся с ответом Книпхоф. — А почему бы и нет? Такое продолжение моего дела через поколения меня тоже устроит. Главное, чтоб Ида и Пауль нашли учеников достойных моего учения.

Полковник слушал старика и дивился, до чего же тот эгоистичен. Видимо его вполне устраивало, что бессемейные внука тратят свои годы не только на медицину, но и на внимание и уход за дедом. Вот только когда Ида и Метц состарятся, некому будет подать и даже стакан воды, но их деда это нисколько не волнует — лишь бы внуки сами подали его Книпхофу.

— Вы боитесь отпустить их от себя? — дерзнул спросить полковник, но профессор лишь пожал плечами и спокойно ответил:

— Если найдется человек, что захочет взять Иду в жены, что ж я, буду против? И если Паулю встретится женщина, которая не откажет ему… Хотя, откуда ей такой взяться? Он ведь совсем ничего не понимает в женщинах, и, по-моему даже боится их, потому до сих пор и холост. А у вас интересный австро-венгерский акцент, — неожиданно заметил Книпхоф.

— Спасибо, мне уже говорили, — и полковник невольно посмотрел в сторону Иды.

А она продолжала играть. Нежные пухлые пальчики скользили по клавишам с завидной легкостью. Расправленные плечи и изящная осанка придавали её фигуре волнующий силуэт. Ида поймала на себе его взгляд и наградила мужчину милой, совсем некокетливой улыбкой. Удивительная девушка.

Полковник нехотя вернуться к главной цели своего визита и произнёс:

— У меня из головы всё не выходят ваши рассуждения о поисках бессмертия.