Кодекс Охотника. Книга XVII - Юрий Винокуров

уже тебе звонить хотела и ругаться, но я ее остановил. Ничего, она тоже отправилась воевать, только полетела к своему брату, — пояснил он. — А учитывая, в каком настроении она улетала, мне кажется, кто-то будет делать врагам «а-та-та», — улыбнулся он.

— Ну, главное, что не тебе. Хотя, кто там знает ваши брачные игры… — подколол я друга, на что получил подсунутый под нос кулак. — Ладно-ладно, шучу. Я в ваши дела не лезу. И кстати, у меня есть подарок. Катя! — окликнул жену, которая общалась с родственниками.

Она подошла.

— Ага, сейчас! — сказала она.

Быстрым шагом она пошла к Конунгу, залезла внутрь и вышла оттуда, неся в руках родовой меч Андросовых.

— Держи, братишка. «Праведность» теперь твоя.

— Да ладно?! — брови Андрея поползли вверх, он даже спрятал руки за спиной. — Это что? Подарок или… — он перенёс взор на торчащую у неё в ножнах на поясе рукоятку меча с головой медведя на набалдашнике.

Острое зрение Одарённого, конечно, разглядело татуировку медоеда на эфесе.

— Ну, нифига себе! Легендарный «Урса», третий по мощи меч Галактионовых?

— Именно, — сказала она. — Я теперь Галактионова. Так что «Праведность» пусть достанется моим племянникам, — подмигнула она Андрею. — Давай, бери! — толкнула она Андрея.

— Спасибо, — сказал он, принимая подарок. — Что делаем дальше?

— Дальше мы прощаемся с вашей командой, садимся ко мне и летим унижать и доминировать. Вот только у меня для тебя плохие новости, Андрюха.

— Какие? — тут же напрягся он.

— В общем, придётся мне открыть часть секретов своего Рода, но без этого у нас ничего не получится. Пока мы будем лететь, я поставлю тебе одну печать. Это будет быстро и не очень больно. Правда, Катя?

— Неправда, Саша, — с издёвкой сказала она и повернулась к Андрюхе. — Мой муж, как всегда, немного не договаривает. Это будет больно, Андрюха. Чертовски больно! Так что приготовься страдать…

Неизвестный замок-монастырь, где-то в районе западной имперской границы Российской империи, возможно на чужой территории.

Вежливые крепкие мужчины в серых монашеских робах с глубоким поклоном отворили большие резные ворота, что вели в большой зал. Императрица российская, также одетая в скромное дорожное платье в сопровождении двух телохранителей вопросительно посмотрела на высокого пожилого, но крепкого мужчина в гражданском, который предупредительно поднял руку.

— Ваше Императорское Величество, — с уважением поклонился ей. — Великий князь Годарт ожидает вас. Но у него пожелание, чтобы вы зашли одни. Кроме вас и него на встрече никого не будет.

Елизавета криво усмехнулась, и жестом приказала своим телохранителям остаться, тихо пробурчав.

— Раз я ввязалась в эту авантюру, то пойду до конца. В конце концов, я и сама постоять за себя могу.

Она зашла внутрь, и огромные ворота бесшумно закрылись, не издав ни единого писка в хорошо смазанных петлях. Хотя в конце створки всё же издали громкий хлопок, закрывшись.

Большой каменный зал освещали по старинке факелы, торчащие в стенах. Судя по всему, то ли из уважения к традициям, то ли по какой-то другой причине, вся крепость-монастырь не была электрифицирована. Огромный зал был пуст, за исключением небольшого столика и двух старых резных кресел, что стояли ровно посередине. При её появлении одинокий мужчина привстал в знак уважения.

— Ваше Императорское Величество, — кивнул он с лёгкой улыбкой. — Рад приветствовать вас. Хорошо, что вы согласились.

— А у меня был выбор, Генри? — недовольно покачала головой Императрица без улыбки, подойдя к столу.

— Разрешите?

Годарт, как галантный джентльмен, отодвинул кресло от стола.

— Благодарю! — Императрица подоткнула подол платья, уселась и придвинулась к столу.

Напротив неё уселся Годарт.

— Вина? Белое, красное, розовое… — кивнул он на большой выбор пыльных бутылок, стоявших на приставном столике. — Рекомендую белое, специально привёз его с собой. Почти 50 лет выдержки.

— Пусть будет белое, — кивнула Елизавета.

Годарт налил ей для пробы из декантера. Императрица машинально попробовала и кивнула с одобрением. Он долил и налил себе.

— Извините, обслуживание здесь не предусмотрено, поэтому вот лучшие сыры, мясо и свежий хлеб подойдёт под любое вино. Под белое рекомендую вот этот рыбный балык. Ещё два дня назад рыба, из которого он сделан, бултыхалась в Разломе. Сегодня она уже на вашем столе. Предлагаю тост за процветание наших государств.

Тут Императрица в первый раз улыбнулась. Они чокнулись, выпили.

— Может быть перейдем к сути дела? — начала она.

— Я с удовольствием. Но, возможно, вы хотите попробовать ещё какое-то вино? Вы даже не попробовали закуски. Здесь всё самое лучшее.

Императрица улыбнулась ещё шире.

— Вы знаете, у меня нет аппетита. Да и для меня странно, что «Железный» Годарт строит из себя гурмана. Тот самый, который, по достоверной информации, в походах ест солдатскую кашу из общего котла, прикидывается сейчас гурманом из самого Короната.

Генри тихо рассмеялся.

— Я старый солдат, Ваше Императорское Величество. И пытаюсь соответствовать высоким стандартам европейской политики.

— Да-да, старый солдат, что правит, возможно, самым боеспособным княжеством в Европе и претендует на корону Римской Империи.

— Вы преувеличиваете, Ваше Императорское Величество, хоть ваши слова мне лестны. Зачем мне Римская корона?

— Да, точно, зачем? — показательно пожала плечами Императрица. — От всей Римской Империи осталась разве что корона.

— К сожалению, это так, — сказал Годарт. — Что имеем, то имеем.

— Но насколько я понимаю, вы теперь нацелились на другую корону, мою, — прищурилась Елизавета, пристально глядя в глаза Годарту.

— Ага, значит сразу быка за рога. Ну, хорошо, — Генри одним глотком, не чувствуя вкуса, залил в себя бокал вина, который стоил, как боевой танк, и отодвинул бокал в сторону. — Я не претендую на вашу корону. Но есть у меня союзники, которые всё отдадут, чтобы сесть на ваше место.

— Наша земля большая, места для могил всем хватит, — улыбнулась Императрица, также отставив бокал и откинувшись на спинку кресла. — Ваши предки и многие предки ваших союзников это прочувствовали на своей шкуре. Не зря большинство ваших Родов приезжает к нам на могилы своих великих предков-полководцев. Ничему история, я смотрю, вас не учит.

— В этот раз всё по-другому. И вы это хорошо знаете. И я это знаю, — спокойно, без угрозы в голосе, сказал Годарт. Он просто констатировал факт. — Империя сейчас слаба, как никогда. Император мертв.

— Позвольте! — вскинулась Императрица.

Но Генри с усталой улыбкой примиряюще приподнял открытые ладони вверх.

— Не нужно, Ваше Императорское Величество. Уже все знают. Вот только в нашем случае это скорее хорошая новость, чем плохая. Был бы он жив, наш бы разговор, вообще, не состоялся.

— Почему так? — нахмурилась Императрица непонимающе.

— Да потому что поводом к войне должно было послужить именно поведение вашего покойного супруга. Его внешняя политика была