Постыдное удовольствие. Философские и социально-политические интерпретации массового кинематографа - Александр Павлов

2. «Южный парк», мультипликационные войны и современная политическая философия

Кажется, западная традиция философского осмысления популярной культуры наконец проникает и в Россию. Хотя далеко не все отечественные исследователи эту традицию, существующую уже более 10 лет, признают, с каждым годом популярная культура обращает на себя все большее внимание философов. Вместе с тем эта область культуры все еще остается у нас практически неизученной. В этом разделе мы исследуем один из самых философичных мультсериалов современности – «Южного парка».

Следует сказать, что на Западе вышло несколько сборников, посвященных осмыслению данного культурного феномена. Это книги «“Южный парк” и философия», а также «О “Южном парке” всерьез»[278]. Первый сборник содержит несколько важных статей, помогающих понять ряд поднимаемых в сериале проблем. Однако вторая из книг, выпущенная под редакцией Эндрю Уайнстока, не в пример информативнее. Вероятно, «“Южный парк” и философию» портит главным образом то, что редактор и авторы попытались писать тексты в стиле самого сериала, что в конце концов обрекло их проект на неудачу. В итоге тот рецепт обращения с книгой, который предлагается на ее страницах, вполне употребим в отношении «“Южного парка” и философии». Так, от лица создателя сериала Трея Паркера читателям предлагается сделать с книгой следующие десять вещей: «№ 10. Вырвите страницы и заворачивайте в них на хранение новогодние игрушки. № 9. Подарите бабушке в качестве плавающей подставки в ванной для вставной челюсти. № 8. Припишите на обложке “Диета Аткинса и философия (за рубежом не продается)”, и вы поднимете продажи книги “Диета Аткинса” до вершин топа. № 7. Купите 10 000 экземпляров, оторвите у них обложки и забаррикадируйте ими вашу спальню. № 6. Пошлите книгу какому-нибудь другу с посвящением “На 250-летие издания ‘Критики чистого разума’ Канта”. № 5. Прилепите ее скотчем к ударной установке внутрь барабана, и вы его испортите нахрен. № 4. Окуните ее в ведро с суперклеем и пользуйтесь ей, как бумерангом. № 3. Прорежьте в ней тайник, положите туда “шмали” и поставьте на полку вместе с “Хип-хопом и философией” и “Баффи – истребительницей вампиров и философией”. № 2. Купите 10 книг, порежьте на мелкие кусочки и съешьте их, и вы попадете в Книгу рекордов Гиннесса как “Съевший самое большое количество книг „‘Южный парк’ и философия”. Ну и № 1. Положите „‘Южный парк’ и философию” на видное место, журнальный столик например, перед тем, как к вам придет девчонка, чтобы показать, что вы умный, и вам дадут»[279]. Некоторые из этих вещей с упоминаемой книгой действительно можно сделать. По крайней мере, рецепт № 1 вполне здравый.

Однако книга «О “Южном Парке” всерьез» заслуживает другого отношения. Эндрю Уайнсток в отличие от редактора «“Южного Парка” и философии» Роберта Эрпа относится к исследуемому феномену именно так, как заявлено в названии книги – серьезно. Например, в предисловии редактора он делится историями о том, как долго над ним смеялись, узнав о его проекте. Вместе с тем Уайнсток однозначно отвечает на вопрос о том, что делает «Южный парк» столь интересным объектом исследования для гуманитарного научного сообщества: «Один из факторов состоит в том, что сериал осознанно включает себя в обсуждение ценностей и влияния массовой культуры». Он также добавляет, что его «задача – не выявить разницу между высокой и популярной культурой в целом, а скорее рассмотреть ее в контексте отношения к сериалам, подобным “Южному парку” – и книгам, рассматривающим феномен поп-культуры, – со стороны как научного сообщества, так и широкой публики. Достаточно сказать, что мы с другими авторами данной книги воспринимаем “Южный парк” всерьез, и полагаем, что в нем есть смысл, проблематика, социальная значимость и в этом плане он интересен для анализа»[280]. Давайте и мы попробуем всерьез обсудить сериал, предварительно объяснив, почему он заслуживает пристального внимания политических философов[281].

Большинство из тех, кто слышал о создателях «Южного парка», знают, что и Трей Паркер (род. 1969), и Мэтт Стоун (род. 1971) занимают ярко выраженную политическую и общественную позицию. Соответственно «Южный парк» имеет большое политическое значение не только потому, что в нем с завидной регулярностью поднимаются актуальные для американского общества вопросы, но и благодаря создателям – проводникам определенной идейно-политической концепции. Однако, чтобы доказать, что это так, необходимо сделать ряд уточнений. На первый взгляд художественные достоинства сериала не выдерживают никакой критики. Собственно, даже после более подробного знакомства с мультфильмом зритель, не видевший прежде ни одного эпизода, вряд ли изменит свою точку зрения, убедившись, что форма этого творения двух американцев далека от высокого искусства. Однако причина этого, как справедливо может рассудить отечественный зритель, заключается в том, что в Соединенных Штатах хорошо известно: «Южный парк», хотя и претендует на некоторое новаторство в содержании, по форме является продолжателем дела западных анимационных сериалов, в некотором отношении подражая своим предшественникам, таким как «Флинстоуны» или «Бивис и Баттхед»[282]. Вместе с тем минимализм и нарочитый визуальный аскетизм сериала свидетельствуют о том, что его создатели делают особый акцент на содержании программы. Впрочем, и содержание шоу у многих «носителей высоких моральных устоев» вызывает если не возмущение, то очень часто неприязнь.

Юмор «Южного парка» называют сортирным, в чем не без гордости признаются сами создатели и герои сериала. Однако подобный юмор имеет давние традиции, укорененные в народной культуре, всегда противостоящей культуре высокой. Так, на особом виде смеха в простонародной культуре делает акцент отечественный литературный критик и философ Михаил Бахтин в книге «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса». Бахтин отмечает нарочитую оппозиционность «хорошему вкусу», стремление к гротескным изображениям тела и частое упоминание различных телесных выделений – именно те аспекты сериала, на которых его поклонники и критики всегда делают особый акцент[283]. Таким образом, характерные черты сериала не только не являются априори пошлыми и глупыми, но имеют давние традиции в культуре и искусстве.

Не стоит пренебрегать также и тем, что апологетами сериала довольно часто выступают ведущие американские интеллектуалы. Оправдывая телешоу, они не отрицают его непристойности, но ценят за злободневность. Так, один из выдающихся американских политических теоретиков Пол Кантор предложил следующие аргументы в пользу «Южного парка». Он считает это шоу столь же интеллектуально глубоким, сколь и непристойным, и это не является противоречием. За поддержкой своей позиции Кантор обращается к платоновскому «Пиру»: сколько бы человек ни рассуждал о философии, он никогда не сможет полностью освободиться от грубых телесных функций. «“Южный парк” одновременно и самое грубое, и самое философское шоу из когда-либо существовавших на телевидении. Его вульгарность, выраженная постоянным испусканием газов, испражнением, рвотой и остальными возможными выделениями, конечно, первое, что бросается в глаза. Но <…> было бы непростительно акцентировать внимание на внешней непристойности “Южного Парка” <…>. Если терпеливый зритель отнесется с сомнением к своему представлению о примитивности шоу, оно предстанет перед ним сознательно провоцирующим, поднимающим одну серьезную проблему за другой: от вопросов защиты окружающей среды и прав животных до эвтаназии и сексуального насилия»[284]. Сортирный юмор отталкивает многих. Но вместе с тем это и очень удачная форма острой социальной критики. Главное, чтобы аудитория понимала, что происходящее на экране – именно социальная критика. Ведь благодаря сериалу мы узнаем, какие проблемы интересуют американцев, будь то использование стволовых клеток, аборты, гомосексуализм, СПИД, политкорректность, педофилия или наркомания. В одной из серий, например, герои сериала восклицают: «Мы долго ждали того момента, когда СПИД станет смешным. Этот момент настал, теперь мы можем смеяться над СПИДом»[285]. Надо, однако, иметь в виду, что на каждую из таких проблем создатели сериала смотрят определенным образом, о чем довольно навязчиво сообщают зрителю[286]. Но об этом ниже.

Содержательная составляющая сериала не менее интеллектуально насыщенна. Мультфильм, как уже говорилось, повествует о культурной жизни Америки. Хотя многие отечественные зрители из-за «громких шуток» не обращают на это никакого внимания, мы многое узнаем о социальной и экономической жизни Соединенных Штатов, например, об эволюционисте Ричарде Докинзе, известном чернокожем политике Джесси Джексоне, популярной ведущей Опре Уинфри и многих других. Как правило, все эти персонажи грубо и жестоко высмеиваются. Так, американский актер Том Круз запирается в шкафу, потому что одному маленькому мальчику не нравится, как он играет в кино; эволюционист Ричард Докинз занимается сексом с транссексуалом, не зная об этом; певица и актриса Барбара Стрейзанд превращается в ужасную Годзиллу; актер и режиссер Мэл Гибсон изображен радикальным мазохистом – любителем пыток, подобных тем, которым подвергался Иисус в скандальном фильме Гибсона «Страсти Христовы»; а Саддам Хусейн, попав в ад, вступает в связь с мягким, нежным, неуверенным в себе… Сатаной.