Бешенство небес - Лев Жаков

– Этого не ведаю. По слухам, там произошло нечто... нечто невообразимое. На западе Гроша было небывалое землетрясение, потом пошла волна, смывшая все живое с мелких островов. Говорят, часть Рогача, та, где Грязевое море, опустилась в облака, другая треснула... Я не знаю всего. Расскажи-ка мне, кто тебя прислал сюда, де Смол? С чего вдруг тебя интересует судьба девчонки?

Смолик, ожидавший этого вопроса, ответил не раздумывая:

– Считай, что я официальный посланец Рона Суладарского, короля архипелага. Волна докатилась и до нас. Вестей с севера не было, и король отправил драйер к Цепи, чтобы узнать, что происходит. Это совпало с похищением принцессы. Вслед за нами вышли и другие корабли, мы же должны по возможности нагнать похитителей и попытаться разузнать, что у вас тут произошло. С принцессой все ясно. Теперь, думаю, повернем к Рогачу.

– Другие корабли плывут следом? – повторил тхаец. – Не те ли это шержни, драйер и скайва, что встали недавно рядом с бухтой, неподалеку от твоего драйера, де Смол? Так ты теперь собираешься к Грязевому морю? Что, если я отправлю гонца к его превосходительству Чиоране вместе с твоей экспедицией? Это выгодно и для тебя: тогда, по крайней мере, сторожевые раковины подпустят тебя к флагману.

Глава 7

Стемнело не так давно, и сон Гельты был неглубок – когда дверь каюты скрипнула, принцесса сразу открыла глаза.

Она спала в платье, накрывшись старым пледом, голова лежала на продавленной подушке. Девушка не пошевелилась, лишь глянула в темноту. Дверь, которую вечером Оли Вырежглаз самолично запер, открылась шире, и командир убийц скользнул в комнату.

– Что вам надо? – испуганно, но пытаясь разыграть надменность, спросила принцесса. И похолодела, услышав ответ: «Тебя, кроха».

Приподнявшись, она хотела сказать: «Я позову на помощь!» – затем, сообразив, что звать некого: «Я буду кричать!» – потом поняла, что это прозвучит еще глупее и совсем бессмысленно, особенно здесь и теперь, то есть на коршне Марича и после того, как тхайцев не стало. А темный силуэт уже навис над кроватью, в льющемся из иллюминатора тусклом свете Гельта разглядела плоскую грудь в шрамах и впалый живот под расстегнутой рубахой, увидела ухмылку на вытянутом лошадином лице и жадный блеск глаз.

– Крашивая девощка... – прошипел Оли, усаживаясь на край постели.

Она вдруг отчетливо осознала: спасти ее некому. Рона, Ганы, Трэна Агори, Ра – здесь нет никого. Ни жениха, ни любовника, ни охранника, ни няньки... Она пропала, ей конец – и мысль эта вызвала в душе недоумение и обиду: как же так, почему мужчины не защитили ее? Гельта попыталась сесть, но убийца, быстрым движением скинув плед, обхватил ее за колени.

– Перестань! – выкрикнула она, пытаясь высвободиться. – Не надо, уйди отсюда!

Оли склонился, ухмыляясь, положил руку на ее лоб и толкнул обратно, затем сильно дернул платье на груди, разорвал почти до пояса. Гельта закричала, но крик тут же смолк, потому что горячие шершавые губы прижались к ее губам. Вырежглаз навалился сверху, задирая подол платья и вминая голову принцессы в подушку. Гельта, от ужаса и омерзения почти потерявшая сознание, крепко сцепила зубы, ощущая, как его язык упирается в них, скользит, словно ищет брешь, – а потом будто что-то толкнуло ее изнутри, и девушка, чуть разжав их, тут же с силой сдавила опять, укусив Оли за кончик языка.

Рот наполнился кровью. Убийца взвизгнул – как-то очень по-бабьи, тонко, всполошенно – и подскочил на кровати, плюясь кровью.

– Аффа... аф фы фука!!! – выдохнул Оли Вырежглаз.

Только сейчас осознав, что сделала, Гельта вновь попыталась выпрямиться, ощущая, как его кровь течет по губам и подбородку, но тут Оли одним движением взлетел на нее, уселся верхом, сдавил пальцами шею и с размаху ударил по щеке – раз, потом тыльной стороной по другой щеке и потом в третий раз, сильнее всего.

До сих пор ее не били ни разу. Сначала в одном, а после в другом ухе Гельты будто что-то со звоном лопнуло, перед глазами вспыхнул фейерверк, и комната наполнилась беспорядочным мельтешением, блеском разноцветных звездочек, безумным танцем теней и света.

Оли что-то прошипел, брызгая кровью изо рта, ударил в четвертый раз, затем сорвал платье с ее плеч и приподнялся на коленях, собираясь окончательно снять его. Гельта уже почти не сопротивлялась и теперь плохо понимала, что происходит. Все плыло, в голове стояли треск и звон, а темный акробат с залитым кровью подбородком сидел на ней, раздирая ткань, стаскивая платье и то, что было под ним, что-то хрипя и плюясь кровью, – когда от приоткрытой двери скользнул чей-то силуэт, и раздался глухой стук.

Оли Вырежглаз приподнялся. Лежащие на шее жертвы пальцы разжались, после чего убийца повалился вперед. Прикусив губу, чтобы не вскрикнуть, девушка замерла под ним, слыша дыхание у своего уха: Оли ткнулся лицом в подушку, будто уставший любовник.

Стоящий возле кровати с дубинкой в руках Занар Песок ухватил Вырежглаза за ногу и потащил на пол. Гельта лежала неподвижно, пока голова убийцы скользила по подушке... а затем его тело дернулось. Оставаясь в той же позе, лицом книзу, он пнул Занара пяткой ниже живота, и юноша со стоном отшатнулся.

Командир убийц упал возле кровати, Занар растянулся на полу позади. Гельта лежала не шевелясь и не видела, что происходило рядом, лишь слышала шум борьбы: приглушенную ругань, вскрик, глухой стук, еще один... Девушке казалось, что все это лишь сон, что на самом деле она во дворце, на шелковых простынях в своей спальне, внизу служанки, охрана могучего Трэна Агори и Рон, а за окном плещется на ночном ветру красный платок...

Дверь в каюту распахнулась, внутрь ввалилось сразу несколько человек.

– Что происходит?

– Вонючий Зев! Оли – что с тобой?!

– Эй, а ну, держи его...

– Не пускай!

– За ногу тяни...

А потом все эти голоса заглушил сдавленный крик Зарана Песка:

– Поединок! Я требую поединок по закону Садов!

Ее даже не заперли, позабыв в суматохе о причине драки. Дверь осталась приоткрыта, когда шумная толпа, громко гомоня, смеясь и сквернословя, вывалилась из каюты.

Сверху донеслись голоса, потом гогот и звон – кто-то бил в корабельный колокол. Гельта не шевелилась, все еще оцепеневшая от ужаса, но постепенно приходя в себя. Девушка понимала, что это лишь отсрочка, что вскоре вновь начнется нечто кошмарное... Нельзя оставаться здесь, дожидаясь, когда ужас вернется.

Она села, натянув платье на плечи, спустила ноги с кровати, повела ступнями вдоль пола, но туфель не нашла: во время драки убийцы зашвырнули их далеко под кровать. Голоса стали тише. Поднявшись, она шагнула к иллюминатору, попыталась раскрыть его, царапая ногтями стекло, однако там даже не было защелки. Окинула взглядом каюту. Нет, стекло в иллюминаторе с виду очень крепкое, а разбить его нечем. К тому же девушка сомневалась, что у нее вообще хватит на это сил, даже если бы удалось раздобыть что-нибудь подходящее.