Одной дорогой - Мария Шабанова

— И где хорошие новости? — вздохнул Сигвальд.

— Странный ты, — фыркнула Асель. — Лесника грабить намного проще, чем храм!

— Если я и странный, то только потому, что подписался на это безумие.

— Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять, что…

В дверь настойчиво постучали, и когда Сигвальд открыл ее, его взору предстала охапка сена, из-под которой торчали босые ноги мальчика-слуги.

— Хозяин прислал, — сказала охапка.

— Положи это во-он в том углу, — распорядилась Асель, махнув рукой.

За своей объемной ношей мальчик не видел направления, в котором находился «во-он тот угол» и потому пошел наугад, через пару шагов споткнувшись о что-то, брошенное Сигвальдом прямо посреди комнаты, и растянулся на полу, рассыпав сено.

— Ой, простите, я сейчас все уберу, — залепетал он. — В какой угол сложить?

Асель снова указала ему желаемое место и, когда он закончил, бросила ему сияющий хетег, который мальчишка ловко поймал на лету и спрятал поглубже в карман, после чего деликатно удалился, плотно прикрыв за собой дверь.

— Чтоб ты не ныл, что я заставляю спать тебя на голом полу, — ответила Асель на немой вопрос воина.

— Я не ныл, — запротестовал Сигвальд, но все же удовлетворенно усмехнулся.

— Вот и молодец, — невозмутимо отвечала степнячка, глядя как Сигвальд, стащив сапоги и дублет, укладывается на своем месте.

— Может познакомишь меня с основами грабежа? — воин лежал, закинув руки за голову и глядя на Асель.

— Может и познакомлю, — ответила она, снимая ботинки. — Для этого у нас есть еще целая неделя.

Вслед за ботинками на стул полетела куртка и кожаный жилет, а чуть погодя и штаны. Сигвальд с неким удивлением смотрел на Асель, которая осталась в одном нижнем белье и рубашке и ничуть не смутилась, встретившись взглядом с воином.

— Кружева? — удивленно переспросил Сигвальд, уставившись на ажурные вставки на тонкой рубашке, которая красиво облегала стройную фигуру степнячки, подчеркивая формы, которых воин не замечал раньше.

— А ты что думал?.. — насмешливо ухмыльнувшись, она задула свечу и зашуршала простынями, ворочаясь в постели в непроглядной темноте.

Полежав с минуту, она окликнула Сигвальда.

— Что еще? — спросил он, подсознательно ожидая чего-нибудь не слишком хорошего.

— Если я проснусь и увижу тебя рядом на кровати — пеняй на себя, буду бить по самому дорогому.

— Не увидишь, даже не надейся, — со смехом сказал он.

Кеселар десятый раз кряду перечитывал первый абзац письма Анвила, не удосужившись пока ознакомиться с последующими.

— Жив и здоров, великие духи! Жив, здоров и в Рагет Кувере! Неужели мои молитвы были услышаны? Я-то думал, до такого безбожника как я, духам дела нет…

Старый рыцарь улыбался впервые за последнюю неделю. После предыдущего письма сыщика пребывание в замке стало еще невыносимее для Кеселара, ибо от тяжелых мыслей и плохих предчувствий к нему вернулись сильные головные боли, которые не беспокоили его уже несколько лет. Из-за них он прекратил свои прогулки и теперь почти не выходил из покоев, стараясь избегать всякого общества. Единственный, кто был с ним практически все время — его паж Лайхал. Присутствие мальчика было отрадно для Кеселара, потому что паж как никто понимал беду своего господина, ведь он тоже был очень привязан к Сигвальду, который был для него за старшего брата.

Нарадовавшись, наконец, доброй вести, алтургер продолжил читать письмо, и чем дольше он читал, тем удивленнее становилось его лицо.

— «Не бросайте меня здесь… умереть с голоду… на каторге… Анвил Понн Месгер»… — повторял Кеселар, потирая лоб рукой.

Боль железным обручем стянула его голову, в затылок будто кто-то вколачивал гвоздь. Старая травма, полученная еще в молодости, давала о себе знать. Сосредоточиться на мыслях было трудно, потому их приходилось озвучивать.

— Ох, парень, ну ты и влип. Пять арумов — это не шутки шутить. Но что делать, придется вызволять этого… этого… — не сумев подобрать нужное слово, Кеселар раздраженно махнул рукой.

Боль не уходила, и со временем даже усиливалась. Откинув голову на спинку кресла, рыцарь прикрыл глаза. Он ждал Лайхала, который должен был принести ему чай с лечебными травами, но мальчика все не было. Чтобы хоть как-то отвлечься, Кеселар попытался припомнить, какими средствами он располагает в данный момент.

У рыцаря никогда не было запаса «на черный день», что и не удивительно. Из всей собственности у него был только небольшой дом в провинциальном городишке, в котором служили сторож, экономка и приходящая горничная; две породистых лошади (одну из которых пришлось отдать Бериару взамен той, на которой ускакал Сигвальд); пара мечей да доспех. Чтобы прокормить себя и всех, кто служил у него, Кеселар с позволения своего сюзерена участвовал практически в любой вооруженной заварушке, и каждый день для него мог стать черным, оттого он и тратил все, что имел, никогда не скупясь на жалование своим подчиненным.

Решение ехать в Рагет Кувер было само собой разумеющимся и бесповоротным, и единственным, что сдерживало Кеселара, был светский этикет, согласно которому он не мог прямо сейчас покинуть замок. Но ждать было нельзя ни минуты, потому алтургер, нацепив перевязь с мечом и большой медальон с гербом, решительно направился к «рабочему кабинету» своего единокровного брата, где тот имел обыкновение проводить вечера.

Еще на подходе к коридору, в конце которого находился кабинет, Кеселар услышал крики Бериара и болезненно поморщился, представив себе их настоящую громкость. К удивлению рыцаря, дубовые двери были закрыты и возле них стоял вооруженный солдат.

— Ваша светлость, простите, нельзя сюда, — солдат загородил дверь алебардой.

— Что еще за новости? — грозно спросил Кеселар.

Солдат как-то разом сник, и только сейчас рыцарь заметил, что он и без того не находил себе места и явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Ну, что случилось? — спросил алтургер уже мягче.

Вояка мялся с ноги на ногу, не зная, что ему делать — с одной стороны, был приказ молчать и никого не пускать, с другой — молчать уже не было сил. Наконец решившись, он шепнул Кеселару, который вызывал у него какое-то подсознательное доверие:

— Да вот, демгард случился, — он ткнул пальцем через плечо на дверь.

Алтургер прислушался.

— Безмозглые скоты! Я вам деньги давал, чтоб вы охотников за головами наняли, а не воров! Где мои деньги? Где эти ублюдки? Где, я вас спрашиваю?! Вы мне за всю вашу поганую жизнь не отдадите этот долг! Я вас крысам скормлю в подвале! И этого будет мало! Не-ет, я вас, двух идиотов, за ребра на крюки повешу, будете висеть, пока не подохнете!..