Полукороль - Джо Аберкромби

Торговец глянул на Ральфа, который угрюмо и твердо стоял, заткнув большие пальцы за портупею с серебряной пряжкой.

– Анкран?

– Позволь мне освежить твою память, как вонь твоего заведения освежила мою. Ты продал человека по имени Анкран, а потом вымогал у него деньги за то, что содержал его жену и ребенка.

Йоверфелл прочистил горло.

– Я не нарушал закона…

– И я не нарушу, когда потребую с тебя долги.

Лицо торговца обесцветилось.

– Я вам ничего не должен…

Ярви хихикнул.

– Мне? Нет. Но моя мать, Лаитлин, вскоре снова станет Золотой Королевой Гетланда и держателем ключа от сокровищницы… Как я понимаю, ты ей немного задолжал?

Кадык на шее торговца дернулся, когда он сглотнул.

– Я самый преданный слуга моей королевы…

– Ее раб, как я бы тебя назвал. Если ты продашь все, чем владеешь, это и близко не покроет то, что ты ей должен.

– Ладно, ее раб, почему бы и нет? – Йоверфелл горько фыркнул. – Раз уж вы заинтересовались моими делами, то это из-за процентов по ее займу я выжимал из Анкрана все, что возможно. Я не хотел этого делать…

– Но ты отбросил свои желания, – сказал Ярви. – Как благородно.

– Что вам нужно?

– Давай начнем с женщины и ее ребенка.

– Очень хорошо. – Опустив глаза к земле, торговец зашаркал в тень. Ярви посмотрел на Ральфа, старый воин приподнял брови, и рабы наблюдали за ними в молчании. Ярви показалось, что один улыбается.

Он не знал, чего ждал. Выдающуюся красоту, ошеломляющую грацию или что-то, что поразит его прямо в сердце. Но семья Анкрана выглядела обыденно. Как и все люди,  для тех, кто их не знает. Мать была невысокой и хрупкой и вызывающе держала подбородок. У сына были рыжеватые волосы, как у отца, и он не поднимал глаз.

Йоверфелл подтолкнул их вперед, а потом нервно подергал одну руку другой.

– Здоровые и холеные, как и было обещано. Они ваши, в подарок, конечно, с моими наилучшими пожеланиями.

– Пожелания можешь оставить себе, – сказал Ярви. – Теперь ты здесь соберешься и перенесешь свое предприятие в Вульсгард.

– Вульсгард?

– Да. Там много работорговцев, и ты будешь совсем как дома.

– Но почему?

– Так ты сможешь следить за делами Гром-гил-Горма. Говорят, что дом врага надо знать лучше, чем свой.

Ральф одобрительно поворчал, немного выпятил грудь и пошевелил пальцами за портупеей.

– Будет так, – сказал Ярви, – или тебя продадут в твоей же лавке. – Какую цену за тебя дадут, как думаешь?

Йоверфелл прочистил горло.

– Я отдам распоряжения.

– Быстро, – сказал Ярви, вышел из этого вонючего места, встал на воздухе и закрыл глаза.

– Значит, вы… наш новый хозяин?

Жена Анкрана стояла возле него, засунув палец в ошейник.

– Нет. Меня зовут Ярви, это Ральф.

– Мы были друзьями твоего мужа, – сказал Ральф, взъерошив волосы мальчику, что тому было не слишком приятно.

– Где? – спросила она. – Где Анкран?

Ярви сглотнул, раздумывая, как выдать новости, подыскивая верные слова…

– Мертв, – просто сказал Ральф.

– Мне жаль, – добавил Ярви. – Он умер, спасая мою жизнь, что даже мне кажется невыгодной сделкой. Но вы свободны.

– Свободны? – пробормотала она.

– Да.

– Я не хочу быть свободной, я хочу быть в безопасности.

Ярви удивленно посмотрел на нее, а потом почувствовал, что его рот скривился в грустной улыбке.

– Думаю, мне пригодится служанка, если ты хочешь работать.

– Я всегда ей была, – сказала она.

Ярви остановился у лавки кузнеца и бросил монету на настил с инструментами корабельщика. Одну из первых монет нового образца – круглую и совершенную, с отчеканенным на одной стороне хмурым лицом его матери.

– Сними их ошейники, – сказал он.

Семья Анкрана не поблагодарила за освобождение, но звон молотка по зубилу был достаточной благодарностью для Ярви. Ральф наблюдал, поставив одну ногу на низкую стену и скрестив руки на колене.

– Я не знаток добродетели.

– А кто знаток?

– Но по мне это хорошее дело.

– Никому не говори, это разрушит мою репутацию. – Ярви заметил, что на него через площадь таращится старуха. Он улыбнулся в ответ, помахал рукой и смотрел, как она, бормоча, поспешно удирает прочь. – Похоже, я для этого города стал злодеем.

– Если жизнь меня чему и научила, так это тому, что никаких злодеев нет. Лишь люди, которые делают все, на что способны.

– То, на что был способен я, оказалось пагубным.

– Могло быть намного хуже. – Ральф скрутил язык и плюнул. – А ты молод. Попробуй еще раз. Может, получится лучше.

Ярви сощурился и посмотрел на старого воина.

– Когда ты стал мудрым?

– Я всегда был необычайно проницательным, но ты был ослеплен своим умом.

– Обычная беда королей. К счастью, я достаточно молод, чтобы научиться и смирению.

– Хорошо, что хоть кто-то из нас молод.

– А чем ты собираешься заняться в свои сумеречные годы? – спросил Ярви.

– Так получилось, что великий король Утил предложил мне место в своей охране.

– О, зловоние почестей! И ты согласился?

– Я сказал «нет».

– Правда?

– Почести – награда для дураков, а у меня есть ощущение, что Утил из тех господ, вокруг которых слуги всегда умирают.

– Все мудрее и мудрее, – сказал Ярви.

– До недавнего времени я думал, что моя жизнь кончена, но теперь, когда она снова началась, мне не очень-то хочется оборвать ее побыстрее. – Ярви посмотрел на него и увидел, что Ральф смотрит в ответ. – Подумал, может тебе понадобится напарник по веслу?

– Мне?

– Чего не смогут добиться вместе однорукий министр и бандит, чьи лучшие годы прошли лет пятнадцать назад?

С последним ударом ошейник раскрылся, и сын Анкрана встал, моргая и потирая шею. А его мать обняла его и поцеловала в волосы.

– Я не одинок, – пробормотал Ярви.

Ральф положил руку ему на плечо и крепко сжал.

– Пока я жив, это точно, напарник.

Это было великое событие.

Множество влиятельных фамилий из дальних провинций Гетланда вероятно разозлились, что новости о возвращении короля Утила едва дошли до них, когда он уже женился, и что им не выпало шанса внести значительный вклад в событие, которое будет жить в памяти так долго.

Несомненно, всемогущий Верховный Король на своем высоком стуле в Скекенхаусе, не говоря уж о всезнающей Праматери Вексен подле него, были далеко не рады новостям, на что настойчиво указывала Мать Гандринг.

Но мать Ярви отмахнулась от всех возражений и сказала: «Их гнев для меня – прах». Она снова была Золотой Королевой. Стоило ей лишь сказать, и это тут же исполнялось.