Пепел на твоих губах (СИ) - Вера Зверева

Она знала, как он закрывает глаза, видела это в своем воспаленном сознании. Видела, как он ласкает себя, растворяясь в удовольствии, могла представить каждый невидимый ей сейчас участок тела, потому что отчетливо и болезненно помнила всё, чего могла коснуться в тот самый раз, когда они были близки. Всё, что касалось её тела и что было в ней.

Она сжала рукой футболку на животе и прикусила губу, чтобы не выдать себя. Андрей глубоко вздохнул и сделал несколько медленных глубоких движений, затем оперся левой рукой о стену перед собой и громко выдохнул. Затем еще раз и еще, сгибаясь в сладкой конвульсии, теряя остатки сил, и шепча одно единственное слово тихим надломленным стоном.

От этого стона Вика практически выпала из ванной комнаты, едва поймала равновесие в ярком свете солнца из распахнутых окон. В ушах зазвенело, воздух вокруг завернулся тугой спиралью, взгляд сам собой потянулся к стене между окнами, где остались её следы. Они всё так же укоряюще на неё смотрели. А в руках подрагивал невменяемый Монстр в своем несусветном горшке.

Вика молча развернулась и вышла в едва прикрытую входную дверь. Осторожно закрыла её за собой и выдохнула. Как хорошо, что он её не заметил. И как ужасно, что не сделал этого, что не затянул её своей рукой под душ и не сорвал с неё одежду, чтобы не стонать в голую холодную стену, а делать это в её искусанную шею или влажные от поцелуев губы.

Она сходит с ума.

Просто сходит от него с ума.

Вот и всё объяснение происходящего. Кому-то для этого нужна психологическая травма, кому-то очень страшные события, а кому-то достаточно живого человека перед глазами, чтобы попрощаться с рассудком.

И он затмевает собой абсолютно всё. Ни матери теперь не было в мыслях с её меркантильным предательством, ни Рената с загадочным молчанием и безразличием, ни следователя с невменяемыми угрозами. Только он. Только Андрей Ветров, почти беззвучным ураганом выметший весь этот нанесенный мусор всего лишь одним словом.

Всего лишь стоном позвавший её по имени.

Вика стояла перед открытым окном, не обращая внимания на палящие лучи солнца. Рядом на столе качал листьями-лапами цветок-монстр. В голове отчего-то не было никаких мыслей, только пустота и тишина. Лимит на переживания был исчерпан ещё вчера, и откуда брались дополнительные резервы, было совершенно не понятно.

— Кажется, мне пора, — сказала она цветку.

Натянула джинсовые шорты, футболку и кроссовки, расчесала спутанные волосы и подняла с пола свой рюкзак.

— Очень и очень давно пора, — продолжила она и, не оборачиваясь больше, вышла из квартиры. Дверь с легкостью захлопнулась за её спиной, и Вике было всё равно, слышит ли кто-то этот звук. Ждет ли его или наоборот боится.

Было безразлично всё, неработающий лифт, орущие на площадке дети, осуждающие взгляды с лавочек рядами, пылящие самосвалы и грохочущая стройка. Ветер обжигал её щеки раскаленными ладошками и высушивал бесцветные дорожки толи слез, толи убегающих сожалений.

В какое-то мгновение вокруг неё сомкнулся лес кудрявым шуршащим пологом, кружевом из солнечных зайчиков и ажурных теней. Отрезал её от гладких блестящих стен пластмассового жилого комплекса и её искусственного жизнезаменителя с лёгким подсластителем самообмана.

Ноги сами двигались вперед, не обращаясь к помощи глаз, которым было всё равно куда идти. Прямо. Вполне хорошее направление. Насквозь и наизнанку, пройти снаружи внутрь и выбраться снова наружу. Нет препятствий вокруг, кроме тех, что сознание само себе придумает. И старый домик это всего лишь отражение и отпечаток чьей-то утраченной жизни, чье-то счастливое или не очень прошлое, оставленное догнивать в пыльном лесу.

Домик тоже остался в прошлом, когда она миновала его крыльцо. Лишь Кузя, сидящий у дома на солнышке, приветственно мяукнул Вике вслед, когда она сворачивала на заросшую колею в сторону разбитой дороги. Дорога куда-то ведёт и это уже хорошо. Куда же пролегал путь, пока было не понятно и совсем даже не важно.

Может километр, а может больше она шла совершенно одна. В ту сторону, откуда все приезжают, забираясь в их потаенный уголок за новой жизнью и укрытием от проблем. Рано или поздно она упрется в шоссе и это даже хорошо, ведь это большой и открытый путь, что может быть лучше, когда идешь, куда глаза глядят?

Шоссе определенно приведет её к какой-то точке назначения, в которой она, наконец, поймет, зачем она всё это делает. Зачем она живет, зачем бежит, зачем прячется, чего боится и чем не может управлять.

Грунтовая дорога стала шире и плавно превратилась в асфальтированную улицу, вокруг словно пни исполинских деревьев выросли разноцветные пластиковые новостройки и короткие кирпичные пятиэтажки старого района. Появился тротуар для заблудших путников, который подсказывал, где можно пересечь серую асфальтовую реку, чтобы проплывающие машины-корабли не размазали её тонким слоем.

У самого перекрестка с шоссе ей кто-то посигналил, видимо, считая, что она мешает ему катиться своей дорогой из ниоткуда в никуда, в обычные пункты назначения всех прохожих и проезжих вокруг. Этот кто-то был настойчивым и посигналил ей еще раз, уже на обочине, когда она уступила ему дорогу.

Когда Вика, наконец, обернулась, перед ней выросла немытая махина какого-то серого внедорожника с забрызганными грязью боками. Пыльное окошко с пассажирской стороны медленно опустилось, и Андрей сказал:

— Ты в курсе, что восемь полос шоссе ты не сможешь перейти?

— С чего ты взял, что мне надо на другую сторону?

— Ты идешь по правой стороне дороги, не нужно было бы, шла бы по левой.

— Люди не машины, ты в курсе? У меня нет правильных и неправильных сторон дороги, по которой я иду. Дорога — просто дорога. Захочу, пойду по середине шоссе, — Вика произносила этот бред, и он её совершенно не смущал. Как не смущал и Андрей, взявшийся непонятно откуда, да еще и на машине, вместо своего вездесущего велосипеда.

— Садись, — он открыл ей дверь, — я тебя отвезу.

— Куда?

— Туда, куда тебе нужно.

Вика с сомнением посмотрела на шоссе. А куда ей нужно? Поперек восьми полос или все-таки куда-то конкретно?

— Тогда поехали в Наро-Фоминск, — внезапно для себя приняла она решение.

— Поехали.

Вика запрыгнула в высокий автомобиль и захлопнула дверь. Андрей молча взялся за руль и завел рычащий двигатель. Его волосы все еще блестели от воды, а от кожи пахло мылом и бесстыдством. Любовью к себе и приключениям на свою пятую точку. Раз уж он решил с ней отправиться в никуда.

Вика быстро