Кошка Белого Графа - Калинина Кира Владимировна

Я схватила Кайсу за подол.

– Ты что, Белка? – удивилась фрейлина. – На ручки хочешь?

Я отступила, не давая себя взять. Иди! Ну же, иди за мной!

За спиной стукнули кованые каблуки, и стало ясно, что мы попались.

– Какие кошечки, – из открытых дверей появился принц Гюнтер, а с ним еще пара молодых шалопаев, одетых так же небрежно, как их вожак. – К нам спешите?

– Нет, к нам! – глумливо хрюкнули за спиной.

– Ты задолжала мне поцелуй, вайнорская крошка!

Гюнтер быстро двинулся к нам – к Кайсе, но смотрел больше на меня, а правую руку держал за спиной.

Не нужно большого ума, чтобы догадаться: вплотную его лучше не подпускать.

Я метнулась к стене и взлетела наверх, цепляясь за окаменелые листья и цветы.

А в следующий миг по полу стегнул двухвостый хлыст… но меня в том месте уже не было!

Кайса взвизгнула:

– Что вы делаете?

– Достаньте эту тварь! – Гюнтер махнул своим прихвостням на меня и притиснул к себе испуганную фрейлину. – Не упрямься, малышка, а то больно будет.

Приятели принца сгрудились под стеной. У них был еще один хлыст и холщовый мешок.

Как быть?

Я вскарабкалась под самый потолок и завыла во все кошачье горло:

– Шоколадка! Кавалер! Муфта! На помощь! Мя-а-у!

В просвете коридора появились какие-то люди и сразу пропали.

– Граф Даниш! – позвала я. – Рауд!

Но шарик не проявил себя, снежная магия в сердце Летнего дворца была бессильна.

Я видела, как Гюнтер целует упирающуюся Кайсу, шарит руками по ее платью, а потом пытается затащить в комнату, в которой прятался, поджидая нас.

Положение казалось безвыходным. Спущусь – попаду в лапы негодяям, промедлю – с Кайсой случится беда.

Надо было решаться, и я решилась. Со всех сил оттолкнулась от стены, пролетела наискось через головы принцевой шайки и повисла у Гюнтера на плечах. Снова оттолкнулась, соскочила на пол и кинулась наутек, не переставая вопить:

– Помоги-ите! Мяу-о-у-у!

Погони за мной не было. Кайса вырвалась от ошеломленного моим нападением принца, и вся ватага бросилась ее ловить.

Я не знала, что делать. До вайнорского крыла бежать далеко, назад, к королеве-бабушке, ничуть не ближе – а там попробуй растолкуй, что к чему.

Из-за угла появилась Шоколадка, вопросительно подняв хвост.

– Ты что ор-решь, как р-резаная?

– Помощь нужна! – выпалила я. – Мою подр-р-ругу обижают! Дай знать всем, кому можешь! Кр-ричите, зовите ваших людей, поднимайте шум!

Позади хлопнули двери, гася протестующий возглас Кайсы.

– Туда есть ход?

– Не входить, только смотр-реть, – ответила кошечка.

И я поняла, что Кавалер был прав: наш разговор занял всего мгновение, но вместил куда больше пары звуков, которые мы обе за это время успели издать. Звуки были лишь опорой – вроде булавок, на которых держится собранное для примерки платье.

Значит, я смогу, надо только очень постараться?..

– Рауд! Граф Даниш! – звала я, пробираясь по тайному лазу, указанному Шоколадкой. – Рауд! Пожалуйста!

Попыталась увидеть его – будто в снежном шаре, передать свои ощущения, свое отчаяние… Ничего не получалось! А секунды ускользали…

Впереди показалось отверстие. Слышны были всхлипы Кайсы, хохот и грубые шутки мужчин. Негодяи обступили ее и забавлялись, толкая от одного к другому, словно куклу.

«Снежа… – взмолилась я. – Ох нет, Нежа! Прости… Нежа, прошу тебя!»

Да, я клялась себе, что никогда больше не обращусь за помощью к богам. Но какие тут клятвы!

Сказать по правде, я не верила, что Нежа ответит. Здесь, в Летнем дворце, где снега́ и морозы казались миражом – таким же, как сама наша встреча в белых полях под Свеянском. Причуда воображения, сон, который привиделся замерзающей кошке. Только белая шуба напоминала, что это было, было на самом деле! И я продолжала звать. А когда студеный сквознячок шевельнул шерсть на спине, принеся с собой далекий отклик, подпрыгнула от радости так, что стукнулась затылком о потолок туннеля.

– Что тебе, глупое дитя? – голос богини был слаб.

– Там Кайса… спаси ее!

– Не могу, – вздох, как шорох ветра за окном. – Это владения моего брата, бога лета…

– Тогда позови Рауда!

Богиня исчезла, и я не поняла, исполнит она мою просьбу или нет. Раздался громкий вскрик, треск ткани. Кайсу подтащили к столу.

– Кусается, дрянь!

– Сам ты дрянь! – прорычала я, умирая от бессилия. – Убери от нее лапы!

И тут случилось странное.

Все пятеро мерзавцев застыли, как по приказу, и принялись вертеть головами.

– Кто это сказал?

Не веря тому, что вижу, я мысленно выкрикнула:

«Оставь ее!»

Мой голос прогремел, будто львиный рык.

– Эй, – растрепанный Гюнтер оглядел стены, и я на всякий случай отодвинулась от отверстия. – Ты кто?

Кто я?..

«А ты не знаешь, чей дом оскверняешь?»

– Это мой дом! Дом королевской семьи!

«Самонадеянный щенок! Я здесь хозяин!»

Ох… Оскорбление особы королевской крови. Меня же за это на северные рудники сошлют – пожизненно! А по старому праву язык вырвать могут.

– Какой еще хозяин? Что за бред? – принц был больше раздражен, чем напуган.

Но главное, он и его дружки отпустили Кайсу.

– Бог лета? – неуверенно проговорил один из них.

«Вы потревожили мой сон, святотатцы!»

Что еще сказать? Что сказать такого, чтобы их пробрало? Думай, Карин!

В этот миг снаружи из-за запертых дверей раздался утробный вой:

– Все сюда-а-а-у-у!

Кавалер!

– Наших бьют! У-а-а-у! – подхватила Шоколадка высоким пронзительным голосом.

Все взорвалось воплями и завываниями. Сквозь оглушительную какофонию кошачьего ора прорывался звонкий собачий лай.

Приятели Гюнтера ошеломленно переглянулись.

– Что это, во имя светлых богов?

– Дворец сошел с ума!

– Может, мы и правда разгневали бога лета?

– Эй, Гюнт! Ну ее, эту девку. Пошли отсюда!

– Ну уж нет!

Принц Гюнтер развернулся к Кайсе, которая жалась у стола, пытаясь оправить одежду, и страшно улыбнулся:

– Меня дешевыми фокусами не собьешь! Я свое возьму.

Дверь за его спиной вздрогнула от сильного толчка.

– Откройте!

Рауд?

Я приникла к смотровому отверстию и завопила:

– Мы здесь! Сюда! Скорее! У-а-у!

– Спасите! – тонко взвизгнула Кайса.

Дверь опять содрогнулась и с грохотом распахнулась настежь!

Огромный, как мамонт, виконт Дегеринг медленно опустил ногу в блестящем гвардейском сапоге. Но внутрь первым кинулся Рауд, следом – баронесса Хендевик, графиня Виртен и двое вайнорских гвардейцев. В проеме было видно принцессу, но фрейлины и Дегеринг не позволяли ей войти.

– Что это значит, господа? – Гюнтер одернул распахнутый сюртук и дунул через нижнюю губу, пытаясь отбросить с глаз прядь волос. – У меня тут тет-а-тет с дамой по обоюдному согласию… Не так ли, милая?

Он повернулся к Кайсе. Рауд заступил ему путь.

Принц смахнул непослушную челку рукой и осклабился:

– Что, Даниш, в каземат захотел, вслед за братцем?

– Ни в коей мере, выше высочество, – глядя ему в глаза, ледяным от бешенства голосом отчеканил Рауд. – Я отношусь к членам королевской семьи с исключительным почтением, – и не оборачиваясь велел дамам: – Уведи- те ее!

Те подхватили Кайсу под руки. Вид фрейлины говорил сам за себя. Волосы взлохмачены, платье порвано, губа разбита, на щеке ссадина.

– Струсил, Белый Граф? – издевательски хохотнул Гюнтер. – Без своей силы ничего не стоишь?

В его руке вновь появился хлыстик; принц тронул снежную прядь над виском Рауда кончиком рукояти. Рауд аккуратно двумя пальцами отвел ее в сторону, не касаясь Гюнтера.

Я стиснула зубы. Чутье подсказывало, что богу лета сейчас лучше помолчать.

– Что, не нравится? – засмеялся Гюнтер. – Может, решим дело как мужчина с мужчиной?

– С мужчиной – да. С вами – нет.

– Да пустите меня, наконец! – раздался звонкий голос принцессы.