Железная стена. Израиль и арабский мир - Avi Shlaim
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бен-Гурион утверждал, что этот план будет отвечать интересам всех западных держав, а также Израиля, поскольку уничтожит Насера и развязанное им движение арабского национализма. Суэцкий канал стал бы международной водной артерией. Великобритания восстановит свою гегемонию в Ираке и Иордании и обеспечит себе доступ к ближневосточной нефти. Франция укрепила бы свое влияние на Ближнем Востоке через Ливан и Израиль, а ее проблемы в Алжире закончились бы с падением Насера. Даже Америку можно было бы убедить поддержать этот план, поскольку он способствовал бы установлению стабильных прозападных режимов и помог бы сдержать продвижение СССР на Ближнем Востоке. Бен-Гурион призывал не торопиться с военной кампанией против Египта, а рассмотреть политические возможности. Его план может показаться фантастическим на первый взгляд, заметил он, но он не выходит за рамки возможного при наличии времени, поддержки Великобритании и доброй воли.
Французские лидеры терпеливо выслушали доклад Бен-Гуриона, но не проявили желания отвлекаться от решения неотложной задачи - начать военную кампанию против Египта с участием Великобритании. Они заверили Бен-Гуриона, что его план не является фантастическим, но при этом добавили, что у них есть уникальная возможность нанести удар по общему врагу и что любое промедление может оказаться роковым. Они также учитывали, что, хотя сам Иден был настроен на борьбу, он столкнулся с растущей оппозицией в стране и в кабинете министров, причем Селвин Ллойд отдавал предпочтение дипломатическому решению. Ллойд был неохотным участником заговора. Ему не нравилась идея сговора с израильтянами, и он пошел на встречу только потому, что Иден практически приказал ему пойти. Вся его манера поведения выражала неприятие встречи, компании и повестки дня. Бен-Гурион, по его мнению, был настроен довольно агрессивно, указывая или намекая на то, что у израильтян нет оснований верить всему, что скажет британский министр.
Поскольку целью встречи было обсуждение военных действий, Ллойд начал с того, что, по его мнению, на основании недавних переговоров с министром иностранных дел Египта Махмудом Фавзи дипломатическое решение спора о канале может быть достигнуто в течение недели. Что касается возможности трехсторонних военных действий, то Ллойд пояснил, что его правительство не может выйти за рамки заявления, которое Иден сделал 16 октября во дворце Матиньон и впоследствии подтвердил в письменном виде. С практической точки зрения это означало, что Израилю придется начать полномасштабную войну и оставаться в ней в одиночестве в течение примерно семидесяти двух часов, в то время как Великобритания предъявит Израилю ультиматум, подразумевающий, что Израиль является агрессором. Разумеется, Бен-Гурион не хотел играть именно роль агрессора. Единственным обнадеживающим элементом в словах Ллойда было признание того, что его правительство хочет уничтожить режим Насера. Единственным существенным недостатком компромисса с Египтом, по его словам, было то, что Насер останется у власти. Ллойд определил цель любых военных операций союзников как "завоевание зоны канала и уничтожение Насера".
Когда дело дошло до мелочей, Бен-Гурион потребовал соглашения между Великобританией, Францией и Израилем о том, что все трое должны напасть на Египет. Он также хотел получить обязательство, что Королевские ВВС уничтожат египетские ВВС до того, как израильские наземные войска двинутся вперед, поскольку в противном случае израильские города, такие как Тель-Авив, могут быть стерты с лица земли. Ллойд понимал беспокойство Бен-Гуриона, но отказался от прямого сотрудничества с Израилем. На протяжении всей встречи он пытался дать понять, что израильско-французско-британское соглашение о нападении на Египет невозможно. Он согласился лишь на французское предложение о том, что если Израиль нападет на Египет, то Великобритания и Франция вмешаются для защиты канала. Поскольку Бен-Гурион категорически отверг это предложение, дискуссия зашла в тупик.
В этот критический момент Даян вмешался, чтобы спасти конференцию. Прошел почти год с того момента, как Бен-Гурион отдал ему приказ спровоцировать войну с Египтом. Он был готов действовать, с союзниками или без них. В отличие от Бен-Гуриона, он сбрасывал со счетов опасность бомбардировок израильских городов египетской авиацией. Почувствовав ноздрями запах битвы, он не собирался спокойно возвращаться в свою конюшню. Выдвинутое им предложение отличалось характерной хитростью. Оно предусматривало высадку десанта ЦАХАЛа на перевале Митла, в тридцати милях от Суэцкого канала, предъявление англо-французского ультиматума Египту с требованием эвакуировать свои войска из зоны канала и воздушную бомбардировку египетских аэродромов после ожидаемого отказа от ультиматума. План отвечал как потребностям Великобритании в "реальном военном акте" для оправдания своего вмешательства, так и потребностям Бен-Гуриона в пути отступления в случае, если вмешательство союзников не осуществится. Ллойд уже высказал свое частное мнение, что промежуток между нападением Израиля и вмешательством союзников может быть сокращен с семидесяти двух до тридцати шести часов. Теперь французы предложили разместить в Израиле две эскадрильи истребителей-бомбардировщиков Mystère и направить два своих корабля в израильские порты для защиты израильского неба и побережья в первые два дня боев.
Утром 24 октября, в третий и последний день работы конференции, Бен-Гурион окончательно принял решение о вступлении ЦАХАЛа в бой. В своем дневнике он кратко изложил основные соображения, которые привели его к этому судьбоносному решению. Он считал, что операция должна быть проведена, если удастся эффективно защитить израильское небо за день-два, которые пройдут до начала бомбардировок аэродромов Египта французами и англичанами. Цель уничтожения Насера пронизывала всю конференцию и была главной в сознании Бен-Гуриона. «Это уникальная возможность, - писал он, - что две не очень маленькие державы попытаются свергнуть Насера, и мы не будем стоять
