Дубль-человечество - Роза Сергазиева

– Ну, если быть до конца откровенным, – Олаф сделал последний глоток из пластмассового стаканчика и выкинул его в стоящую рядом урну, – в архивах хранятся документы о еще одной попытке.

– Всего одной? – заинтригованный Никита повернулся к Маркусу: интересно, а Бартум-младший в курсе? – Давно?

– Только учти, – кивнул Маркус, подтверждая свою осведомленность, – любое упоминание об этом факте запрещено, ни в одном учебнике истории информации нет, я наслышан лишь потому, что проходил подготовку в Школе агентов и обязан знать о любых контактах с землянами.

– Наши чувства к землянам напоминают движение маятника, – задумчиво произнес профессор, он привык рассматривать каждое событие в динамике. – То мы обожаем землян, считаем главными из доминантов, то, как пытались внушить недавно Кардиф и Дрейкер, принижаем ваше значение и ненавидим. Между этими двумя всплесками наступает период спокойно-равнодушного отношения к неизбежным соседям. Приблизительно сто лет назад поднялась новая волна интереса к землянам. Поэтому очередной Комитет Нацспасения как раз и собрался, чтобы наладить отношения с «k» – доминантами.

– Агенты под прикрытием докладывали, – нетерпеливо перебил отца Маркус, – что техническая революция преобразила Землю. Кромы теперь не примут представителей дубль-человечества за колдунов. Долго думали, спорили, как лучше заявить о своем существовании. Прямой контакт, тогда, как и сейчас исключался. С кем бы мы стали вести переговоры? Выбрали непрямой, опосредованный вариант. Через туннель протащили специальное оборудование и доставили на плато Наска в южной части Перу, там особого качества почва, подходившая для цели эксперимента. По плато, выполняя команды беспилотника, который висел в воздухе, колесил транспортный робот. Механизм оставлял на поверхности глубокие, не выветриваемые колеи. Прямые линии, спирали, треугольники.

– По ходу эксперимента один из авторов проекта предложил усложнить задачу – обычные полосы могут и не привлечь внимание людей, – к сожалению, профессор не знал имени ученого, в архивах данных не сохранилось. – Лучше на плато разместить осмысленные изображения. Земляне как раз научились пользоваться летательными аппаратами. Кромы увидят сложные фигуры и поймут, что рядом с ними существует цивилизация, не менее развитая, чем они сами.

– О-о-о! – захохотал Никита, откинув назад голову. – Так картинки на плато Наска нарисовали наты, не инопланетяне?

– Вот-вот, – шутливо нахмурил брови профессор, – вы только инопланетян и способны представить, больше никого.

– Как мы и рассчитывали, – Маркус, наоборот, относился к неудачному эксперименту серьезно и сожалел, что усилия ученых потерпели фиаско, – рисованное Послание земляне обнаружили в конце 30-х годов, «картинки» заметил пролетавший над плато американский археолог. Первые фотографии появились позже, году в 1947. И да – никаких других версий, кроме посещения гостей с других планет, земляне не обсуждали. Я читал дискуссии в ваших научных журналах: мол, рисунки на плато можно увидеть только из Космоса, гигантские изображения выполняют функцию посадочных маяков для межзвездных кораблей, которые побывали на планете тысячи лет назад. Глупость несусветная! Если подниматься над плато выше и выше, рисунки начнут уменьшаться и задолго до выхода на околоземную орбиту превратятся в еле различимые царапины.

– В общем, это была последняя попытка контакта двух доминантов, – резюмировал Олаф. – Огромные деньги вылетели в трубу, а гордые соседи-кромы, ослепленные собственной исключительностью, ничего не поняли. Мы решили поставить точку и забыть о существовании «k» – доминантов.

– Если вас успокоит, – Никита вытер салфеткой губы и скомкал обертку от бутерброда, – как бы далеки друг от друга мы не были, мыслим и действуем одинаково. Я однажды готовил статью о лунных программах и наткнулся на малоизвестный факт. В 1970 году советские ученые, как и вы на плато Наска, отправили транспортный робот на ближайший спутник Земли. Луноход катался по поверхности, точно так же оставляя следы от шин, которые никогда не исчезнут. Однажды во время ночного дежурства операторы шутки ради заставили луноход «нарисовать» гигантские римские цифры, которые соответствовали номеру проходящего в Москве профсоюзного съезда. Когда-нибудь кто-нибудь сверху увидит оставленные луноходом изображения и голову сломает: что это за послание и от кого?

– Невероятно! – в свою очередь громко рассмеялся Олаф.

Короткий январский день потихоньку угасал за окнами. Олаф, Маркус и Никита, уставшие от разговоров на отвлеченные темы, молча продолжали ждать вестей из родовой палаты.

Олаф, подперев рукой подбородок, прокручивал в голове мысль Никиты о том, что кромы и наты в своих поступках и действиях очень похожи друг на друга. Не смотря на то, что наты в техническом плане обогнали землян на 200 лет, «n» и «k» – доминанты чувствуют и видят мир одинаково. Вот тебе и разные биологические виды.

Маркус, прикорнув на подлокотнике дивана, думал о Винни. Маркус знал её с детства. Но потом их пути разошлись: Маркус поступил в Школу агентов, Винни увлеклась журналистикой. Встретились они вновь лишь недавно. За эти годы Винни преобразилась. Не сильно изменившись внешне – цепочка серебряных сережек в мочке уха, дерзкие глаза подростка из-под ресниц, – она окрепла внутренне, превратившись в смелую и умную женщину. Винни решительно противостояла Дрейкеру, не смотря на то, что он её отец. Она убедила жителей Материка проявить милосердие и гуманность в столь трудный час. Своей искренностью покорила миллиард жителей дубль-Земли. Плюс одного конкретного ната – Маркуса Бартума.

Никита, вытянув ноги и скрестив руки на груди, вспоминал… редакцию. Шумный коридор, свой письменный стол, заваленный блокнотами и листочками с напоминаниями о запланированных делах. Лица коллег, с которыми приходилось часто спорить, обсуждая очередной номер журнала. По ночам, когда не удавалось сразу заснуть, Агафонов придумывал темы для репортажей, которые было бы здорово написать. Чем дольше Никита оставался в Доминате, тем чаще думал о доме. Значит, пора возвращаться!

– Готовы увидеть малышку? – разорвал сонное оцепенение, повисшее в комнате ожидания, бодрый голос Винни. – Приглашаем!

Мужчины заторопились в палату. Картина резко поменялась: больше никаких устрашающих датчиков и пикающих мониторов. Только сияющий Илья и такая же сияющая Тая, обнимающие маленький белый сверток.

– Знакомьтесь, – Тая улыбнулась и повернула сверток так, чтобы вошедшие смогли рассмотреть его содержимое. – Это Дона.